Темные времена (СИ) - Виноградова Мария Владимировна "Laurewen". Страница 14

Исэйас, уже сидящий верхом, терпеливо дожидался Хеса, ощупывая лежащую в сумке книгу для заметок. Ему не терпелось занести все, что он видел и слышал за последние дни, в свои путевые записи. Легкое касание пальчиков по колену заставило его отвлечься от собственных мыслей и опустить взгляд.

Рядом с ним, потупив глаза, стояла Деа. Лицо ее было бледно, но на щеках играл румянец.

– Возвращайтесь, – негромко попросила она, пряча взгляд. – Я буду ждать.

Исэйас, не находящий слов от удивления, смог только кивнуть.

Хес шкодливо прищурился, глядя на парочку, и, проезжая мимо девушки, потрепал ее по голове:

– Удачи, Деа. Здесь начнется твоя новая жизнь.

* * *

На выезде из города путники наткнулись на конный разъезд. Капитан отряда, завидев их на пустой дороге, ведущей прочь от города, подъехал, взглянул на знак Гильдии и приветственно кивнул.

– Доброго утра, господин охотник, – он чуть приподнялся на стременах, разглядывая следующего за мужчиной Исэйаса.

– Какие‑то проблемы, капитан? – осведомился Хес.

– Люди пропадают. Из города, из окрестных деревень, – коротко ответил капитан, окинув их цепким взглядом.

– Охотники проверяли? – насторожился мужчина, сверкнув серыми глазами.

– Да, – солдат утвердительно качнул головой. – Не так давно две связки тут были. Покрутились, ничего не нашли, поехали по окрестностям, в деревни и в городок Плини, что в двух днях пути отсюда.

– А результат? – Хес прищурился, обдумывая сказанное.

– Видимо, тоже ничего нет. Назад они не возвращались, поехали напрямую, скорее всего, – капитан пожал плечами. Скомандовав отряду двигаться дальше, напоследок крикнул: – Так что, господин охотник, разбойники, наверное, орудуют. Будьте осторожны!

После этого разговора Хес стал молчаливым и задумчивым, раздраженно отмахиваясь от горящего любопытством Исэйаса, которому очень хотелось побольше узнать как об охотниках, так и о существах, с которыми им приходится сталкиваться. Парень расстроился и погрузился в свои мысли.

Хес определенно не просто охотник. Что‑то в нем есть… необычное. Но прямого доказательства, что он колдун, Исэйас еще не получил, поэтому утверждать это с полной уверенностью не мог. Да и после этих дней, проведенных в его компании, мальчишка стал смотреть на магию немного иначе. Он начал понимать, что зло, по своей сути, заключается не в возможности использовать подвластную немногим силу, а в самих человеческих сердцах – это он слышал, конечно, и от наставников, но они придавали несколько иное значение этому явлению. По их утверждению, колдуны и все волшебные создания – тьма по умолчанию, у них нет выбора стороны, которую они принимают. Но наличие одаренности не делает человека одержимым жаждой крови колдуном. Для этого нужна душа, получающая удовольствие от совершения насилия над беззащитными жертвами. Вот о чем говорил Хес, когда сказал, что они хуже Тварей… Эти существа не могут поступать иначе, в то время как человек ставит перед собой выбор, как использовать данные ему возможности.

Все выходит складно, но как это объяснить магистру Гайюсу? Рыжий печально вздохнул и покачал головой. Впрочем, если Наставник действительно послал его, как разменную пешку, то, может, и не надо будет ни в чем отчитываться. Уже сейчас Исэйас чувствовал, что, будь у него выбор, он бы предпочел компанию ранее ненавистных охотников, чем вернулся обратно в Обитель.

За подобными размышлениями незаметно прошел день, и Хес скомандовал привал. Пока послушник таскал хворост для костра, охотник с чем‑то долго возился у своего жеребца. Когда веселые языки пламени стали озорными зверьками мелькать по сухим дровам, а Исэйас, предвкушая отдых, присел рядом с расстеленными одеялами, Хес снял притороченный к седлу длинный сверток, в котором что‑то глухо стукнуло.

– Вставай, – приказал он, протягивая послушнику… деревянный меч.

Парень изумленно вытаращил глаза, рассматривая предложенную вещь, а потом упрямо помотал головой:

– Ни за что! Инквизитору не нужна презренная сталь!

Не сказать, что он всерьез пытался прикрыться этим аргументом, но больше на ум ошарашенному послушнику ничего не пришло.

– То‑то они постоянно с ней таскаются, – бросил тренировочный клинок рядом с пареньком Хес. – Что будешь делать, если Тварь встретишь, не умея даже кинжал в руках держать? Вопить и драпать, как последний селянин?

– У меня есть святое Слово! – юноша сам не верил в свои слова, но обучаться владению оружием очень не хотелось.

Хотя бы ради этого непередаваемого выражения на лице мужчины и стоило так упираться. Нашла коса на камень, встретились два упрямства. Но Исэйасу было невдомек, что, раз охотник старше, то и пользоваться своей упертостью он научился куда лучше послушника.

Паренек завопил больше от неожиданности, чем от боли, когда точно такой же клинок в руках Хеса с громким шлепком плашмя приложил юношу по бедру, заставив подскочить.

– Ты чего?! – открыл было он рот, но новый удар, на этот раз ребром по икрам, вынудил его охнуть от боли и неловко попытаться отскочить в сторону.

– Бери меч и защищайся, – Хес двигался на послушника, сузив глаза.

Рыжий снова замотал головой, отступая назад, получил еще несколько тумаков: то по плечу, то вновь по многострадальным ягодицам, только‑только начинающим привыкать к походной жизни в седле, и схватил деревяшку, неловко попытавшись защититься от хлестких ударов.

– О, я смотрю, ты практиковался на большой дороге, – насмешливо заметил охотник. – Чего ты в меч вцепился, как разбойник в дубину?

– Это и есть дубина, – мальчишка выставил перед собой клинок.

Хес опустил меч.

– Ноги шире, а то стоишь, как на балу. Правую вперед, – он кончиком своего меча легонько стукнул по голени, поправляя стойку. – Да расслабь ты запястья, что ты судорожно держишься, как утопающий за соломинку? Спину выпрями, она должна быть жесткой; руки на уровне груди, локоть не провисает… Давай‑давай, корчит рожи он мне тут…

Хес издевался, по мнению послушника, над ним не менее двух часов, начиная с самых основ: положение корпуса, основная защитная стойка и правильный шаг. Но Исэйас устал так, как будто пробежал все то расстояние, которое они проехали сегодня, пешком за лошадьми. Измученный и взмыленный, он, поминая охотника всеми ласковыми словами, которые знал, удалился смыть с себя всю грязь в маленьком, весело звенящем ручейке.

Хес, проводив взглядом взъерошенного и недовольно бурчащего юношу, бросил в закипевшую в котелке воду горсть приятно пахнущих трав. У мальчишки определенно были способности: он инстинктивно чуял оружие и, что гораздо важнее, противника. У него могло бы все получиться, если бы он так не упрямился и не спорил с ним по малейшему поводу. Охотник нахмурился. Помниться, он как‑то сказал Ролло, что скорее удавится, чем возьмет себе ученика, на что тот только посмеялся и заявил, что просто не нашел еще того, кого хотелось бы научить всему, что знаешь сам. Похоже, его друг оказался прав. Как и всегда.

Исэйас, замерзший, но переодевшийся в чистое, вернувшись на место стоянки, застал сурового охотника с какой‑то растерянной, но светлой улыбкой на тонких губах.

* * *

Сначала ощутимо похолодало, а вскоре поднялся и ветер. Легкий туман, до этого невесомым пологом лежавший на земле, оказался безжалостно разорван в клочья налетевшими порывами холодного воздуха. Свинцово‑серые угрюмые тучи, точкой видневшиеся на горизонте, за какую‑то четверть часа угрожающе нависли над дорогой. В брюхе сиреневатого чудовища глухо грохотало, и по его клубящейся шкуре то и дело проскакивали ослепительные всполохи молний. Ветер усиливался, завывая, точно раненный зверь. Деревья по сторонам дороги испуганно затрепетали и пригнулись под натиском проносящихся вихрей.