Летние дни в замке Оберн (ЛП) - Шинн Шэрон. Страница 10

только вот понял, что путешествие могло оказаться напрасным.

– Они никогда не сглупят и не перейдут реку, пока мы здесь! – заявил он. – Если тут и

были какие-то алиоры, мы напугали их своими криками! Я думал, мы поспешим перейти

реку, думал, мы будем выслеживать на их территории!

– Нет, не будем, – сонно ответил Джексон. И закрыл глаза. – Скорее всего, никто из них

не отважится перейти реку, пока мы здесь, но вы все равно сможете увидеть алиор в дикой

природе, бегущими через лес вдоль реки или даже сходящими к воде, чтобы попить.

Немногие могут похвастаться, что видели такое. Тогда станет ясно, что мы не зря

пустились в путешествие.

Брайан, поднявшись, принялся яростно запаковывать седельные сумки.

– Что ж, мне этого недостаточно, – пылко сказал он. – Я пришел охотиться на алиор и

собираюсь этим заняться, а не лежать тут в ожидании, пока они свалятся на мое спящее

тело. Я собираюсь перейти реку, вот что я сделаю, и я …

Джексон открыл глаза и бросил на Брайана один-единственный взгляд:

– Нет, ты не сделаешь этого.

– Сделаю, – ответил Брайан, но его руки замерли. – Такого, как ты, я еще не видел. Ты

зовешь себя охотником. Но ты ленивый трус, который даже не потрудится поставить

ловушку. Если ты кого-то и поймаешь, то только по чистой случайности или потому, что

твоя добыча достаточно глупа, чтобы прийти и умолять тебя взять ее в плен.

Джексон продолжал разглядывать Брайана.

– Если ты перейдешь реку, – сказал он, как будто принц ничего и не говорил, – я

оставлю тебя там, ты понимаешь? Ты никогда не найдешь дорогу обратно на берег, не

говоря уж о о тропе, которая привела нас сюда через лес. Ты затеряешься на зачарованной

стороне реки и либо попадешь в плен к алиорам, либо умрешь от голода, либо сломаешь

шею, споткнувшись о какой-нибудь незаметный корень. Если ты перейдешь реку, я

навсегда попрощаюсь с тобой.

Брайан окаменел. Черты его лица приняли то жесткое выражение, которое появлялось,

когда он пытался с подобающим видом предстать перед большой опасностью.

– Мой дядя… – начал он.

– Сейчас меня не волнует, что скажет твой дядя, – мягко перебил Джексон. – Если он

хотел племянника, который станет королем, он должен был лучше воспитывать его. Я

рассказал тебе об опасностях. Ты не обделенный умом молодой человек. Сделай выбор

сам. А я пока вздремну. – И он снова закрыл глаза и, судя по всему, мгновенно уснул.

Все остальное смотрели на спящего Джексона, потому что не решались взглянуть на

Брайана, который сидел совершенно неподвижно, готовый взорваться или разрыдаться, –

мы не знали. Никому бы не понравилось, если бы с ним разговаривали в таком тоне –

словно бы подначивая, говоря, что тебе хватит глупости погибнуть. Брайан не привык к

такому обращению. Я ни на секунду не поверила, что Джексон позволит ему умереть

глупой смертью в зачарованном лесу, но он определенно заставил свои слова звучать так,

будто сделает это. Принц был вспыльчивым и храбрым, но не дураком. Он не хотел

потеряться во время этого глупого, романтического похода. Потому сидел неподвижно,

словно дерево, и ничего не говорил.

Драматическое молчание разрушил Родерик, который вскрикнул:

– Фазан! – и бросился в лес.

Кент тут же последовал за ним, и я сорвалась с места, хотя понятия не имела, что

именно кто-то из нас надеется добыть. Точно не дичь на ужин, поскольку мы так шумели,

что даже самая рассеянная птица не стала бы сидеть рядом с нами. Но Родерик меня

удивил. Я не знала, что у него с собой арбалет, который Родерик с криком подхватил и в

два слаженных выстрела уложил двух упитанных птиц.

– Что ж, я впечатлен, – сказал Кент, подбирая убитых птиц и разглядывая стрелы. Они

прошли насквозь, ни одна не пропала даром. – Полагаю, ты не сможешь научить меня так

стрелять?

– Может, и смогу, – ответил Родерик с обычной легкой улыбкой. – Зависит от твоих

глаз. Зависит от твоей цели.

Кент усмехнулся и, казалось, на протяжении долгой секунды оценивал Родерика.

– Возможно, мои глаза не так хороши, как твои, – протянул он, – но держу пари, я в

силах хотя бы улучшить свой навык.

– Пари на что? – спросил гвардеец.

– Чему бы ты хотел научиться взамен?

– Буквам.

Кент приподнял брови, либо удивленный тем, что Родерик не мог читать и писать, либо

тем, что тот хотел научиться этому:

– По рукам. Как только вернемся в замок.

Мы немного побродили по лесу, не желая возвращаться к оставшимся у костра. Родерик

нашел еще две урмы и позволил еще полудюжине фазанов улететь нетронутыми. Я

показала некоторые травы, которые знала, перечислив их названия и целебные свойства.

Родерик присел перед низкорослым кустом ворсянки, скрючившейся и чахлой из-за

недостатка солнечного света в лесу.

– От головных и других болей, говоришь? – повторил он. – Но это еще и специя, так?

Для цыплят и тому подобного.

– Не знаю, – пожала я плечами. – Я не очень часто готовлю.

Родерик поднял на меня взгляд и спросил:

– Не готовишь? Все девушки умеют готовить.

Я хотела ответить, мол, все мужчины знают буквы, но это казалось слишком жестоким.

Кроме того, в отличие от Кента, я знала, что это неправда.

– Элисандра не умеет готовить, – сказала я. – Леди Грета не умеет готовить. Никто из

знатных леди при дворе не умеет готовить. Ты имеешь в виду, что все деревенские

девушки умеют готовить.

Он поднялся на ноги, потирая ладони друг о друга, чтобы избавиться от характерного

запаха ворсянки, и осторожно ответил:

– Может быть, я имел в виду это.

– Кори – не деревенская девушка, – сказал Кент с бòльшим жаром, чем я ожидала. –

Она дочь знатного человека.

Родерик развел руками:

– Прошу прощения.

Я одарила Кента суровым взглядом – не было никакой нужды кидаться на мою защиту.

– У меня нет никакого желания учиться готовить, – сказала я. – Я хочу быть

целительницей.

Теперь Кент перевел хмурый взгляд с Родерика на меня:

– Ты могла бы метить более высоко.

– Это моя цель. Я сделаю ее настолько высокой, насколько захочу.

После этого мы продолжили идти по лесу в молчании. И в конечном итоге по общему

согласию повернули обратно к лагерю. Джексон, казалось, все еще спал, и Дамьен лежал в

нескольких саженях от него с закрытыми глазами. Брайан стоял по пояс в воде и держал в

руках удочку, уставившись на текущую воду. Недалеко в лужице лежали три сверкавшие

серебристые форели.

– О, Брайан, какой ты умный! Ты рыбачил! – воскликнула я, сбегая к реке, чтобы

посмотреть на улов.

Сначала Брайан казался раздраженным тем, что я нарушила течение его мыслей, но от

моих слов у него на лице появилась улыбка.

– Я подумал добавить что-нибудь к нашему столу на ужин, – сказал он.

– О, да! А Родерик подстрелил фазанов, и мы нашли еще урмы, это будет чудесный

ужин! Я так рада! Мне не грозит умереть от голода, если ты будешь рядом.

И эти слова доставили ему удовольствие, хотя он предупредил меня дружеским тоном

быть потише, иначе рыба распугается. Так что следующий час я просидела на илистом

берегу тише воды ниже травы, наблюдая, как Брайан поймал еще две форели. Теперь я

жалела, что не могу приготовить ужин. Мне бы хотелось произвести на Брайана такое же

впечатление, как он произвел на меня, но было немного поздно приобретать умения,

необходимость в которых я так долго отрицала.

Скоро пришло время ужина, и еда была прекрасной. Брайан съел больше одной порции

форели, но никто не возражал, поскольку, в конце концов, всю форель поймал он, и я

заметила, что в этот раз принц не попросил Дамьена попробовать рыбу, прежде чем начал