Летние дни в замке Оберн (ЛП) - Шинн Шэрон. Страница 9

Кто знает, как я пропустил? Может, они были всего в одной версте к востоку от меня или в

десяти к западу. Или я прошел прямо через их поселения, но алиоры применили свою

легендарную способность сливаться с тем, что нас окружает, и казались мне скопищем

деревьев или зарослями плюща. Или Алора была на сотню верст впереди от того места,

где я сделал последний привал. Знаю лишь, что я не смог найти место, которое алиоры

зовут домом.

– И что? Значит, никто из других охотников их тоже не нашел, – сказал Кент.

Джексон склонил голову набок, как будто его это не убедило.

– Не нашли? Кортэй был охотником ничуть не хуже меня, не тем, кто может потеряться

в лесах. Однажды летом он отправился искать алиор, но так и не вернулся. То же

произошло с Фергусом и Эллиотом, и пятью другими, чьи имена я могу вам назвать.

Храбрые, умные, сильные, безжалостные мужчины. Ушли искать алиор и не вернулись.

Всегда, когда Джексон говорил этим медленным, завораживавшим тоном сказочника, я

чувствовала, что сердце мое стучит быстрее, а горло сжимается от напряжения.

– Что с ними случилось, дядя Джексон? – прошептала я.

Он пожал плечами:

– Кто знает? Подвернули ногу и остались лежать в лесу, не в силах пойти за помощью,

и умерли там. Съедены волками и рысями. Заболели лихорадкой. Упали в реку и утонули.

Одинокому человеку так легко найти свою погибель в лесу.

– Но?... – поторопил Кент.

Джексон снова пожал плечами:

– Но думаю, что некоторые из них нашли Алору и их заставили остаться. Возможно, их

заковали в цепи и обратили в рабство. Или они пали жертвой блеска того места,

очарования голосов алиор и, бросив оружие, просили принять их. Я только знаю, однажды

пропав, эти мужчины больше не появлялись. Фергус, по крайней мере, пропал пятнадцать

лет назад. Долгое время для человека, который хотел бы вернуться.

Я положила руку на руку своего дяди. Ту, на которой сверкал надетый Кентом золотой

браслет.

– Возможно, он не был осторожен, – нерешительно сказала я. – Или не надел золотой

амулет, когда отправился на охоту. Но ты будешь осторожен, ведь так, дядя Джексон? Ты

всегда будешь носить золото, не ступишь и шагу без него? Не позволишь алиорам

зачаровать себя и увести.

Он рассмеялся, накрывая мою ладонь своей большой и теплой, и краткое очарование

истории исчезло.

– Все будет хорошо, – пообещал дядя, но я заметила, что он не ответил на вопрос.

Все мы были вынуждены носить золото в лесах, но свой талисман Джексон ни разу нам

не показывал. Боялся ли, что золото помешает ему подобраться достаточно близко к

алиорам? Или, как Брайан, был так уверен в своем мастерстве, что считал унизительным

опускаться до мер, которые его уберегут? Я прямо там поклялась держаться поближе к

дяде, пока мы будем в здесь, в чаще, прикрывать его собственным телом, собственным

золотом, тем оружием, что у меня есть.

Джексон снова похлопал мою ладонь, затем повернулся к своей лошади.

– Давайте разобьем здесь лагерь. Распрягите лошадей, перекусите, вымойтесь в реке.

Кент перевел взгляд с Джексона на воду, затем снова на Джексона.

– Но река... – осторожно сказал он. – Если она заворожена, как ты говоришь, можно ли

нам без опаски входить в нее?

Джексон кивнул:

– О да. Купайтесь в ней, пейте ее – это просто вода. Слаще и чище любой воды, что вы

отведаете в своей жизни, но в ней нет вреда. Я много раз пил ее.

Мы все колебались несколько мгновений, прятали свою неуверенность, распрягая

лошадей и на скорую руку разбивая лагерь. Но теперь, когда выбрались из-под мрачных

сводов деревьев, почувствовали жар летнего солнца... бирюзовые воды выглядели

невероятно заманчиво.

– Ладно, мне все равно, если меня зачаруют, – наконец сказала я и принялась снимать

верхнюю одежду.

Я не была готова к купанию, но надела темную рубашку под мужскую куртку, которая

доставала мне до колен.

Достаточно скромно с моим дядей в качестве компаньонки, не правда ли, леди Грета?

Да, я согласна!

Я первой вошла в воду, Кент и Родерик последовали за мной. Вода оказалась не такой

холодной, как я боялась, должно быть, в версте отсюда или около того текла спокойно,

прогреваясь на солнце, прежде чем начать нестись к водопаду. И она пенилась, словно в

котелке, кипящем на огне. Пузырьки проносились, даря восхитительное щекотное

ощущение, и я взвизгивала от холода, возбуждения и удовольствия.

– Осторожно! Не заходи слишком далеко, – закричал Кент, бултыхаясь рядом со мной и

брызгая во все стороны. Он разделся до бриджей и сражался с водой. Его бледная грудь

оказалась более мускулистой, чем я ожидала. – Вероятно, дальше будет глубже.

– Я умею плавать! – крикнула я.

– Не при таком течении, – ответил он.

Так что я была осторожна и не заходила туда, где ноги не чувствовали опору из острых

камней речного дна. Родерик, который сразу же нырнул за горстью этих самых камней,

теперь выплыл на поверхность, его песочного цвета волосы прилипли к лицу. Эта

внезапная строгость прически выделила широкие скулы и сильную линию подбородка, и

теперь Родерик как никогда выглядел образчиком хорошей, здоровой, добротной силы. Я

наблюдала, как он принялся бросать камни в оживленную воду. Течение поглотило первые

два камня сразу после броска, так что Родерик изменил позу и послал следующий вниз по

течению, по поверхности бегущей реки. В этот раз камень подпрыгнул два раза, три,

четыре: Родерик уже понял, в чем премудрость.

Джексон и Брайан присоединились к нам, брызгаясь изо всех сил. Дамьен топтался на

берегу, выглядел немного печальным, но прыгнуть боялся. Сама я была в восторге от

возможности искупаться и ныряла снова и снова, чтобы вымыть из своих густых волос

дневную порцию грязи и сучков. Каждый раз выныривая на поверхность, я видела рядом с

собой Кента.

– Да не утону я, – заверила я его, перекрикивая непрекращавшийся шум воды. – Тебе не

нужно быть постоянно настороже, чтобы, вдруг что, вытащить меня.

– Ты выглядишь такой маленькой, вот и кажется, что тебя может унести течение! –

крикнул он в ответ. – Я просто побуду тут.

Мы резвились в воде, пока не начали дрожать, затем выбрались на берег погреться под

солнцем. К этому времени мы все уже умирали от голода, так что легкий завтрак стоял

следующим в делах. Только тогда и стало ясно, что нам теперь не осталось ничего, кроме

как ждать.

Брайан оказался первым, кто озвучил эту мысль.

– Итак, что мы теперь будем делать? – поинтересовался он. – Как мы найдем алиор?

Джексон растянулся на своем одеяле со вздохом истинного довольства. Родерик нашел

три урмы, когда искал, что бы поесть этим утром, и те из нас, кто не боялся попробовать,

разрезали две на обед.

– Мы будем ждать, пока они найдут нас, – сказал Джексон. – Останемся здесь, будем

вести себя очень тихо и ждать, пока алиоры подойдут к реке. Обычно сперва приходит

один, убедиться, что здесь безопасно. Потом они приходят по двое и трое, чтобы

поплескаться в воде, как это делали мы. В конечном счете они переплывают на эту

сторону реки в поисках еды или фруктов, или – кто знает? – возможно, даже урмы. Я не

спрашивал, просто захватывал их врасплох.

Даже я понимала, что у шумной компании из шестерых человек, только что прыгавших

с криками в воде, мало шансов застать алиор врасплох. Даже если никто из нас и пальцем

не пошевелит, начиная с этой секунды до следующего века, нас трудно не заметить

любому худо-бедно сторожкому существу. Я подавила вздох, потому что всегда знала, что

на самом деле мы вряд ли поймаем алиор, но надеялась на это. Брайан же, казалось,