Проклятье Солнечного короля (СИ) - Ильина Ольга Александровна. Страница 56

Несколько часов этот жестокий, не желающий ничего слушать, человек допрашивал ее, не давая ни пить, ни есть, ни даже выйти по нужде. Он подавлял ее, кричал, угрожал и чуть ли не силой пытался выбить признание.

— Вы понимаете, что никто вас не спасет? Признайтесь, признайтесь же наконец, что это вы убили графа.

— Я никого не убивала, — упрямо твердила девушка, чем еще больше злила этого следователя из Сорели, имени которого она даже не знала.

— Ладно. Думаю, несколько дней в сырой, холодной камере с крысами, освежат вашу память. И не здесь, где каждый второй готов вам ноги целовать. Я отвезу вас в Сорель, туда, откуда вы уже не сможете выбраться.

Он сдержал свое обещание. Не прошло и нескольких часов, как ее уже везли под конвоем в крытой карете, а напротив сидел он, странно жестокий офицер. Только тогда она задумалась, а почему, собственно он так с ней обращается? Конечно, ей не доводилось раньше встречать следователей, а начальник местной полиции, мистер Бирмингем всегда очень тепло и сердечно обращался с ней. Так в чем причина такой неприязни?

— Простите, я что-то сделала вам?

Мужчина, до этого полностью игнорировавший ее, перевел взгляд и внимательно ее осмотрел, неприятным, каким-то липким взглядом. Мэл поежилась и даже немного испугалась.

— А ты красивая, как бабочка.

— Что вы делаете? — спросила она, когда офицер пересел к ней на сиденье.

— Очень красивая, — похабно ухмыльнулся он. Мэл вздрогнула и попыталась отодвинуться, но куда? В карете было слишком мало места. Никогда еще она не попадала в такую ужасную ситуацию. Никогда еще мужчина, даже граф так явно не демонстрировал свои низменные желания.

— Пожалуйста, перестаньте, я закричу.

— Кричи. Тебя никто не услышит.

Она и в самом деле собралась закричать, но внезапно карета остановилась и дверца приоткрылась.

— У вас есть час, милорд, — ответил мужчина из конвоя, а Мэл перевела ничего не понимающий взгляд на этого ужасного человека.

— Я же говорил, что нас никто не услышит, — мерзко ухмыльнулся он и накинулся на нее, закрыл рот своими влажными, холодными губами. Она пыталась вырваться, дралась изо всех сил, и даже укусила его, а он повалил ее на пол кареты и с силой ударил головой об пол, затем еще раз с силой по лицу. Все поплыло перед глазами, в голове помутилось, сил не осталось. Он шарил своими потными руками под юбкой, целовал мерзкими губами лицо и шею, а она провалилась в какую-то вязкую полуявь.

Внезапно снаружи послышалась какая-то возня, крики, выстрелы, дверь распахнулась, впуская свежий воздух и запах пороха, которые на мгновение привели ее в себя. Она увидела кого-то в проеме и этот человек, страшно зарычав, стащил с нее негодяя. Кто-то другой забрался в карету, коснулся ее разбитого лица, попытался поднять, но ей было больно шевелиться, поэтому он просто вытащил ее на руках.

— Александр, прекрати, остановите его кто-нибудь! Ты убьешь его!

Она снова отключилась, но опять ненадолго. Что-то или кто-то все время выдергивал ее из спасительного забвения.

— Не бойся, маленькая, я с тобой. Больше никто и никогда не тронет тебя. Слышишь?

— Я никого не убивала, — прошептала она.

— Я знаю, я все знаю, моя хорошая. Пожалуйста, останься со мной, говори со мной.

— Я хочу спать.

— Нет! — слишком громко сказал он, резкий звук заставил ее сжаться от боли. — Тебе нельзя спать, родная. Поговори со мной.

— Почему ты говоришь так, словно я умираю? — прошептала она. — Ведь ничего не случилось. Он просто ударил меня по лицу.

— И я убью его за это.

— Убьешь? Зачем? Ведь тогда ты попадешь в тюрьму. А мне придется умолять леди Маргарет спасти тебя.

— Леди Маргарет?

— Она — мой друг. И жена первого министра Колвейна. Ты знаешь, он каждый день здоровается за руку с королем. Кто еще может похвастать такой близостью к Его величеству.

— Да, никто, — усмехнулся он и погладил девушку по опухшей от удара половине лица.

— Не смейся, пожалуйста. Если надо, я дойду и до самого короля. Правда вряд ли маме бы это понравилось.

— Почему?

— Потому что она сказала, что он меня погубит. Глупо, правда? Ведь я совсем не знаю его.

— А почему… она так сказала?

— Не знаю. Наверное, верила, что он моя судьба. Но это не так. Свою судьбу я уже нашла. И это точно не король, ведь капитаны не бывают королями. Ты ведь не король?

— Значит, я — твоя судьба?

— Конечно, — уже совсем сонно пробормотала она. — Я люблю тебя.

— А я тебя, моя маленькая, солнечная девочка.

— Мне уже можно спать, я очень устала?

— Потерпи еще чуть-чуть. Мы почти приехали, — отозвался Александр.

Они и правда почти приехали к госпиталю доктора Харриса. Он уже ждал их у входа, хотел забрать ее сразу же, но Александр сам донес девушку до сестринской, уложил на кушетку и отказался уходить, даже когда доктор Харрис настоятельно приказал покинуть помещение.

— Вы понимаете, что мне нужно будет ее раздеть?

— Делайте свое дело доктор, я не собираюсь мешать, но и уходить не стану.

— И откуда вы такой упрямый взялись? — нахмурился доктор и махнул рукой. — Ширму хотя бы поставьте и сядьте уже куда-нибудь.

Через четверть часа доктор вышел из-за ширмы, потирая руки.

— Ну что же, не считая сильного испуга, легкого сотрясения и синяков на лице, она в порядке. Я дал ей успокоительную настойку, синяки обработал мазями, думаю, пару дней нужно будет за ней понаблюдать. Да не волнуйтесь вы так. Мэл — сильная, поправится.

— Я побуду с ней?

— Что с вами делать, оставайтесь.

Доктор ушел, а он пробрался за ширму, уселся на стул рядом с кушеткой, и прихватизировал ее руку. Какая же она маленькая, хрупкая, нежная. Как мог этот ублюдок ударить его маленькую девочку? Как же он за нее перепугался, как никогда и не за кого.

Когда Мадлен прибежала на Хэйзер с чудовищным известием об аресте Мэл, сначала он ничего не понял, принял все за чью-то глупую шутку и сразу же направился в полицию, где взволнованный мистер Бирмингем и сообщил, что Мэл увезли в Сорель. Он кинулся по следу, оставив Лукаса О Брайена разбираться с обвинением. Да кто вообще в здравом уме мог обвинить ее? Он ни секунды не сомневался, что она невиновна. Мэл даже паука в лавке знахарки пожалела. Тот ненароком спустился к ней на плечо, и она, вместо того, чтобы испуганно взвизгнуть, бережно взяла его в кулачок и вышла на улицу, чтобы выпустить насекомое в маленькую цветочную клумбу у магазина. Разве может такое чистое, невинное существо кого-то убить?

Местность была не знакомой, и они заблудились, лишь только их странная, естественно-неестественная связь помогла тогда определить верную дорогу и попытаться догнать карету. А когда они, наконец, настигли конвой, у него помутилось в голове от увиденного. Его любимую пытался изнасиловать тот, кто должен был ее охранять, тот, кто состоял на службе у короля, действовал от имени короля, от его имени.

Он не думал, просто вытащил подонка из кареты, и принялся методично убивать, и убил бы без всяких сожалений и угрызений совести, но Мэл неожиданно застонала в руках Андре, и он кинулся к ней. Увидев, что сделал подонок, он пожалел, что не закончил начатое. Впрочем… на войне с подобными ему поступали просто, отдавали на откуп жертве. А сейчас этой жертвой стал он сам.

— Убери его, — брезгливо приказал он Андре. — И этих тоже. Проследи, чтобы они получили по заслугам.

— Конечно, Ваше величество.

Андре специально выдал инкогнито короля, чтобы господа впечатлились всей безнадежности своего положения.

— Да, и… кто прислал вас в Южный крест? Отвечать!

Мужчины окончательно перепугались и активно принялись каяться. Из всего сказанного он понял одно, они действовали по приказу офицера тайной полиции Полака, который сейчас стонал на земле.

— Допроси его. Если будет молчать, убей.

Андре понимающе кивнул, а Александр уселся в ту самую жуткую карету, крепко обнял Мэл и приказал одному из своих людей трогать. Если бы у него был выбор, он бы никогда не посадил ее туда, но они гнались за ними на лошадях, а в состоянии Мэл, вряд ли она бы пережила тряску на лошади.