Ветер и меч - Резанова Наталья Владимировна. Страница 8

Единым усилием я поднялась на ноги. Змеи расползлись в стороны и, как живой поток, обтекли мои сапоги. Я была уверена, что выйду отсюда. Пусть мне неизвестен точный план подземелий, должна же быть дыра или щель, через., которую змеи выбираются в ров! А где пролезет змея, пролезу и я.

Теперь, когда я твердо держалась на ногах, мне показалось, что сквозь мускусную вонь я улавливаю движение воздуха. И Двинулась в этом направлении.

Во мраке среди шуршания и шипения я утратила четкое представление о времени и пространстве, была лишь четкая уверенность и правильности своих действий. Так я привела корабль к берегу Самофракии.

Странно, говорю я себе сейчас, почему меня не смущало, что окружали меня вместо преданных бойцов скользкие холодные твари? А, может быть…

Впереди забрезжил свет, и я ускорила шаги. В стене виднелось круглое отверстие. На краю его я прищурилась. Ведь все эти дни я не видела солнца и не знала, что там, снаружи – день или ночь.

Оказалось, день. И какой еще день! Палило, как в печи. Здешние проводили свою жизнь во мраке, и солнечные лучи показались бы им мечами, распарывающими спасительное материнское лоно…

Не могу описать, хотя не исключаю, что многим это чувство и просто зрелище показалось бы отвратительным. Правда, зрителей у меня не нашлось. Никто, видимо, не заглядывал в змеиный ров без особой на то надобности. А ведь надобность должна была случаться. Змей требовалось кормить-поить, и – я опять начала считать – в немалых количествах. Их ведь здесь набилось столько… Я не ощущала под телами змей илистого дна рва. И не верилось мне, что корм им бросают сверху. А мне надо было выбираться отсюда. Не стоять же и орать: «Эй, я здесь!» Лианы и ветви деревьев кое-где довольно низко свешивались надо рвом, но я не надеялась до них дотянуться.

А вот до чего дотянуться я могла… Сверху, в стене рва были прорезаны широкие покатые ступени. Разумеется, до дна они не доходили, кончаясь чуть выше человеческого роста. Там же имелись дощатые мостки, по которым, очевидно, спускали вниз корзины с кормом. Сейчас эти мостки были подняты и закреплены стоймя.

Подпрыгнув, я ухватилась за них и подтянулась до ступенек. Но этого мне было недостаточно. Совсем недостаточно. Я высвободила засовы, спустила мостки вниз, и, сидя на нижней ступеньке, стала ждать, пока змеи поползут за мной.

И они поползли. Но они слишком медленно ползут вверх по наклонной плоскости, а меня переполняло нетерпение. Свесившись вниз, я брала их и укладывала на покатые края ограждения лестницы, на мостки, на ступени. Они окружали меня, и, вспомнив детство, я наворачивала их себе на шею, на руки, обертывала вокруг пояса. Одна змея взобралась мне на голову и свилась там кольцом.

И по– прежнему змеи не жалили меня, хотя, похоже, попробовали на зуб кожу моей рубахи, потому что кое-где я замечала на ней пятна яда, и мельком подумала – сколько еще рубах загублю я своими выходками? И тогда, одетая в живой панцирь, шевелящийся, черный и золотой, я, в жизни ничего роскошнее кожаной рубахи не носившая, стала подниматься по лестнице.

Очевидно, меня заметили не раньше, чем я подошла вплотную к храму. Жуткий нечеловеческий вой разнесся по окрестностям. До сих пор не знаю, кто визжал – охранники или кто-то из младших жриц. Меня это не волновало. Я шла к храму. Змеи, которые сумели преодолеть подъем, ползли за мной.

Я не хотела злорадствовать, хотя меня переполняло веселье. Я собиралась взять мой меч. Пусть это не священное оружие, как топор Темискиры. Топор этот царский, а я царицей не была. А меч мой, и я его любила.

Из храма выбежала жрица, выбежала – и замедлила шаги, волоча ноги. Хотя она была в маске, я узнала в ней Алфито.

– Не бойся, сестра! – услышала я голос Мормо. – Это не Богиня! Это демон из бездны, играющий трупом девки-варварки. Посмотри на нее взглядом Богини, и это снова станет тем, чем было – трупом, обвитым змеями!

– Да, посмотри на меня, Алфито, – подхватила я. – Только лучше сними маску. Ведь змеи на ней поддельные, а эти, – я протянула к ней руки, на которых шевелились змеи, – настоящие!

Она отшатнулась и закрыла руками прорези в маске. Сдавленно простонала:

– Я не в силах смотреть на тебя… Через твои глаза глядит Она…

Я прошла мимо. У входа метнулись еще какие-то фигуры, теряя маски и посохи. Если бы они не разбежались, я бы сорвала с пояса змею и отхлестала их, хоть и без удовольствия. Но они разбежались. Осталась одна Мормо.

– Она стояла, тяжело опираясь на посох. Маска на лице – чтобы Солнце не видало. Ты не Богиня, – услышала я шепот.

– Но вы все обязаны мне повиноваться. Если я демон, вы должны мне подчиняться, потому что я демон. Если я не демон, вы обязаны мне подчиняться вдвойне, потому что я все равно сильнее вас!

– Нет! – слабо воскликнула она.

Змея, свернувшаяся на моей голове, подняла собственную голову и зашипела. Она смотрела на Мормо. Я смотрела на Мормо. Две пары глаз.

И старуха сделала шаг назад.

– А теперь принеси мне мой меч! – приказала я.

Она заковыляла в храм. Будь я на ее месте, то сообразила бы за это время собрать свои силы из тех, кто у нее там остался, кликнуть охранников… Я все же была одна и безоружна. Но она послушно принесла меч (а если бы сделала это сразу, не пришлось бы унижаться). Передавая мне меч, она потеряла равновесие – так тянула руку, чтобы не приближаться – выронила посох и тяжело рухнула на землю…

– На этот раз посох не превратится в змею, верно? Змей здесь вокруг и без того полно, – сказала я, привычно сжимая рукоять.

Мормо всхлипнула и приподняла дрожащие руки, чтобы защитить голову от удара.

– Не бойся. Я не убиваю жриц Богини в ее храме, пусть даже Богиня и оставила его.

Повернулась и пошла прочь. Змеи тихо соскальзывали с моего тела по мере удаления от храма. По-моему, им не нравился меч в моей руке. Ну что ж, они хорошо послужили мне сегодня и имели право поступать, как им заблагорассудится.

Среди кустов послышался треск – похоже, наконец, засуетилась охрана. По крайней мере, одно из этих существ обладало достаточной храбростью, чтобы напасть на меня, пусть даже со спины. Другие и на это не осмелились.

Я притворилась, будто не слышу его топота, хотя он и мертвого бы разбудил. Напротив, показным движением забросила меч в ножны. И только когда он подбежал вплотную, перехватила его развернутую в замахе руку – такое было чувство, будто суешь ладонь в квашню с тестом – сломала ее и отобрала топор.)го произошло у самого моста.

Перейдя на ту сторону, трофейным топором я обрубила канаты, державшие мост, и вместе с мостом отправила в ров.

Разумеется, восстановить сооружение такого рода не составит особого труда, однако потребует времени, а ничего, напоминавшего лук и стрелы я здесь не заметила. Поэтому, просчитав, что если и вышлют за мной погоню, она запоздает надолго, я могла особенно не торопиться на обратном пути. Другое дело, что у них наверняка есть связь с племенами – вот чего следовало опасаться, не сейчас, так вскоре…

Так я снова оказалась в лесу, который сразу пришелся мне не по нраву, и теперь я знала, почему. Недаром все мысли и сравнения, приходившие мне в голову, были о смерти, тлении, гнили. И сам лес я назвала мертвым, несмотря на внешнее буйство цветов и плодов. Напрасно я тогда уговаривала себя, что здесь земля Богини, и не мне судить это место. Здесь ощущался знак, что Богиня, некогда обитавшая в этих краях, оставила их. А то, что мне пытались выдать за ее присутствие – это принаряженные останки. Маска со змеями вместо живой змеи.

Когда я добралась до водоема, у которого отдыхала в прошлый раз, стемнело. А я была порядком измотана и решилась вновь переночевать здесь.

Опустившись на землю, я прислонилась спиной к дереву – что оно могло мне сделать теперь? – и обнаружила, что не все змеи меня покинули. Обруч на моей шее – я его носила всегда – обвила тонкая золотая змейка. И это тоже стало знамением. На обруче был прикреплен знак Новой Луны – тонкий серп. А змея, как учат нас в храмах, также означает Новую Луну – то воплощение Богини, которой служу я.