Плохой Принц Чарли - Мур Джон. Страница 16

— Ты никогда никуда не берешь меня с собой, — возможно, сказала однажды дочь Матери своему мужу. — Я так устала быть привязанной к дому и детям, пока ты рубишь дрова. Ты, по крайней мере, можешь общаться с другими дровосеками. Но сейчас есть новая дорога, проходящая как раз мимо нашего дома, и ты уже не можешь сказать, что это очень далеко и мне не стоит идти.

Муж мог подумать, что один разок можно взять жену с собой, и согласиться:

— Нет смысла платить все эти налоги на дороги, если мы ими не пользуемся. Кроме того, я хочу испытать новое устройство для телеги. Называется упряжь. Говорят, с ее помощью можно запрячь вола в телегу, и он повезет ее со скоростью пять, а то и шесть километров в час.

— Не стоит ехать так быстро, — скорее всего предупредила его жена. — Ты нас всех убьешь.

— Не буду, — солгал в ответ супруг.

И вот они выехали. Сначала одна семья, затем другая, а следом за ними стали подтягиваться остальные, пока весь народ не упаковал пожитки в телеги, тачки, или рюкзаки, и не пошел бродить по дорогам. Они так никогда и не вернулись. Куда они шли, осталось тайной. Кто-то утверждает, что их потомки все еще где-то путешествуют, никогда не оседая на одном месте, в поисках совершенной, недостижимой утопии — района с хорошими общественными школами и низкими налогами на собственность. Оставив свои дома, городские постройки и храмы превращаться в руины. Все строения разрушились, покрылись травой и кустарником, и почти сравнялись с землей, лишь небольшие обломки остались, чтобы подтвердить существование древнего народа.

За исключением Храма Матери.

На следующее утро было еще холодно и немного туманно, когда Поллокс и принц выехали к храму Матери. Гвардейцы у ворот отдали им честь, но Чарли показалось, что в их приветствии проскользнуло едва заметное пренебрежение. Замок еще спал. Поллокс едва раздирал глаза.

— Ты мне сам говорил, что надо выехать пораньше, — напомнил ему принц.

— Было дело, — признал его помощник. — Сила привычки. Я всегда советовал это вашему отцу. Но на самом деле мы никогда так не поступали. — В животе у него заурчало. Они выехали до завтрака, когда все повара еще спали. — По пути нам встретятся кафе, — заметил он. — Мы могли бы остановиться и выпить чашечку кофе с молоком и булочкой?

— А? — Чарли погрузился в свои мысли. — Мы можем поесть, когда доберемся до Матери.

— Да. Не беспокотесь обо мне, — ответил Поллокс. — Я могу подождать. Дайте мне знать, когда захотите перекусить.

Лошади не спеша трусили мимо полян, усыпанных весенними цветами, распускающихся деревьев и случайных прохожих. Каждый из них вел в поводу вторую лошадь, так как дорога хоть и была хорошо вымощена, но отличалась крутизной. Поллокс предпринял вторую попытку немного позже, когда солнце полностью взошло и они остановились сменить лошадей.

— Верховная Жрица, как бы это выразиться, важная особа. Вы должны относиться к ней вежливо и уважительно. А я часто слышал, что голод делает людей вспыльчивыми и раздражительными.

— Это ко мне не относится, — рассеянно ответил принц.

Поллокс едва удержался от едкого замечания. Он подыскивал наиболее тактичный ответ, когда Чарли спросил:

— Поллокс, в Дамаске есть театральные труппы?

Тот заметно оживился:

— Его Высочество хочет сходить в театр? Восхитительная мысль. Нет, в Дамаске нет своего постоянного театра, но как раз сейчас в городе показывают шоу под названием «Жена торговца рыбой». Его играли несколько месяцев в Аласии. Я могу забронировать места, если желаете. Билеты стоят семнадцать шеллаков, следовательно, Вам они обойдутся в один сутенер. Я видел этот спектакль, отличная вещь. Он о торговце рыбой, который женился на женщине с огромными…

— Я не хочу… погоди. Билеты по семнадцать шеллаков, но продаются за двадцать?

— Кроме стоимости самого билета оплачивается плата за бронирование, обслуживание, повышенный комфорт, плата за стоянку и принудительное пожертвование на строительство нового театра. Цена каждого билета вырастает до сутенера.

— Я не хочу смотреть представление, Поллокс. Мне нужен актер. Найди режиссера театра и приведи его в замок.

Поллокс немедленно встревожился.

— Подземелья уже переполнены, Ваше Высочество, теми чиновниками, что арестованы за взятки и коррупцию. Если мы начнем сажать в тюрьму еще и актеров, то, боюсь, у нас возникнет проблема с размещением арестантов.

— Я не намерен…

— Уверен, никто не станет возражать. Это всего лишь актеры, в конце концов. Но не думаю, чтобы они замыслили что-то настолько плохое, чтобы быть арестованными наравне со знатными господами.

— Поллокс, — терпеливо ответил принц. — Найди человека, что управляет актерской труппой, и приведи его ко мне. Я не буду его арестовывать, я просто хочу поговорить с ним.

— Да, сир, — ответил помощник, и в голосе его прозвучало сомнение.

Следующая их остановка произошла на берегу Органзы. Это было красивое озеро, глубокое и голубое, чьи спокойные, чистые воды отражали темно-зеленые ели, растущие на его берегах, и покрытые снегом горные вершины, что возвышались вокруг. Таявшие снега и горные потоки питали его с трех сторон, а с четвертой стороны, обращенной к Ноилю, с высоты двадцати пяти метров падал искристый водопад, чтобы дать начало реке с таким же названием. Как правило, долины Ноиля окутывали облака и мелкая изморось, но сегодня было необычайно ясно. Чарли обнаружил, что все повороты и изгибы бурной реки отлично просматриваются на всем пути до столицы Ноиля, и он смог даже разглядеть паруса в гавани за городом.

Точно напротив них на противоположном берегу озера, в тени крутой вершины, виднелись купола Храма Матери в окружении многочисленных кафе. На протяжении веков он стоял пустой, заброшенный и полуразрушенный. А пятьдесят лет назад вдруг неожиданно возник Культ Матери, и монахи, поклоняющиеся таинственной пророчице, переехали в заброшенный храм. Молодой колдун Тессалониус, который примерно в это же время открыл магазин в Дамаске, стал частенько наведываться к Верховной Жрице. Ходили слухи об ее удивительном даре предвидения. Ее известность росла. Теперь же, несмотря на крутизну дороги, непрерывный поток паломников двигался по направлению к храму и поднимался вверх по лестнице.

Пока Поллокс поил лошадей у озера, Чарли достал из сумки пачку листов с предсказаниями погоды и углубился в их изучение. Прогнозы не радовали. Он глянул вверх в направлении хребта, отделяющего Ноиль от Дамаска.

— Поллокс, как ты думаешь, на что похожа эта туча?

Пожилой мужчина улыбнулся, словно любимому воспоминанию.

— Ну, Ваше Высочество, могу сказать, что она похожа на слона.

— Что? Нет, я имел в виду…

— Или на муравьеда. Да, у него морда, как у муравьеда.

— Я спрашивал о…

— А со спины похоже на моржа.

— Поллокс! — прикрикнул принц. — Ты о чем болтаешь? Я всего лишь хотел узнать, будет ли дождь.

— О, прошу меня извинить, Ваше Высочество. Я подумал, мы играем в игру. — Поллокс посмотрел на тучу. — Нет, не думаю, что будет дождь. По крайней мере, не в Дамаске.

— Этого я и опасаюсь. И постарайся сосредоточится, ладно? Я же не ребенок или идиот. Мы не играли в подобные игры с тех пор, как мне исполнилось шесть лет.

— В то время вы были гораздо веселее.

— Да, не сомневаюсь.

Чарли повернулся и стал внимательно разглядывать гору, отделявшую их сейчас от Дамаска. На гладком зеленом склоне имелся один единственный шрам, до сих пор не покрытый растительностью, где земля была счищена до самой скалы. Периодически у кого-нибудь возникала идея повернуть течение Органзы в Дамаск. Чарли покачал головой. Мощнейшие зубило ломались о гранит, в то время как необходимо пробить несколько километров тоннеля. Даже если задействовать все ресурсы страны, это не поможет повернуть реку в Дамаск. Принц неожиданно встрепенулся.

— Кто там?

Трое мужчин скакали по дороге из Дамаска. Они не были паломниками. И не обращали внимания на храм. Вместо этого они подозрительно целенаправленно направлялись прямиком к Чарли. Все трое были молоды, совсем чуть-чуть постарше принца, и очень модно, почти щегольски одеты. Даже гривы их лошадей были заплетены в косички. Однако, трудно было отыскать хоть что-то щегольское в их мечах и мрачных лицах. Двое из них немного притормозили, позволив выехать вперед третьему товарищу, молодому человеку с бледным лицом и собранными в конский хвост волосами.