Кембрия. Трилогия (СИ) - Коваленко (Кузнецов) Владимир Эдуардович. Страница 141
– Я первую половину выплатил.
– Не выплатил!
– Выплатил, овсом…
– Но овес нынче дешев!
– Но, когда я платил, он был дороже…
Немайн сидела в просторном кресле судьи – на пятках. Что поделать, если иначе тебя не рассмотрят в недрах этого циклопического сооружения. Если же забраться внутрь с ногами, да спину выпрямить – острия ушей лишь немного не дотягиваются до верха спинки. На которую, впрочем, не опереться – теряется где‑то сзади. Даже Анна Ивановна, даром, что богатырского сложения, даже Эгиль – и те признали – трончик великоват. Харальд великана Имира помянул. А Тристан просто уточнил – это стул или кровать?
Впрочем, сейчас‑то спина наклонена вперед. Подбородок покоится на сцепленных в замочек кистях. Хочется зевнуть. Но вместо этого приходится опрашивать свидетелей: «Сколько стоил овес четыре месяца назад?»
Наконец, удается что‑то придумать. Обе стороны расходятся, ворча. Дело решено, и они скорее недовольны долгим разбирательством. А несчастной сиде – решать следующее! И видимо, серьезное да сложное. Уж больно люди солидные пожаловали. В том числе ирландка‑судовладелица. Неужели снова рыба?
Немайн захотелось заткнуть уши. Прошлого «дела о рыбах» ей хватило надолго. Хорошо хоть отец Адриан не стал оспаривать решение публично. Зато потом попытался пропесочить с глазу на глаз, этак укоризненно: мол, отчего и почему решение не в пользу Церкви? Фактов‑то нет!
– Потому, – Сида почти рычала. Высоконько, ну да уж как могла. – Потому что Церковь тут без году неделя. Где священники из местных? Какой процент оснований домов освящен? Не по городу, а по хуторам‑деревням? Сколько пар венчано? Сколько священников рукоположено? А рыбу вынь да подай… И, кстати, где книги, в которые вы записываете подати?
Адриан подал ей со стола толстую, малость истрепанную книгу. От первого же взгляда внутрь сида уныло сгорбилась.
– Так… И что, святой отец, у вас вообще все свалено в одну кучу? Так это именно куча и получается, а не документация. Отче, ну ты же грек, как же так можно…
– А как? – спросил тот устало. – Посмотри на свой Кер‑Сиди. Где мраморные дворцы? Где высокие и толстые каменные стены? Где мощеные улицы? Молчишь? Не все сразу…
– Так город строится, и это видит всякий. – Сида осела на пол, будто мех, из которого вышел воздух, принялась расправлять складки на платье. – И церковь тоже строится. Каменная. А вот как строится тело Церкви – не вижу. Впрочем, это дело совета… Который, заметь, вполне может счесть, что римская Церковь не выполняет свою работу. Призовет камбрийцев, ирландцев или африканцев. За ту же десятину. Разумеется, римскую миссию никто изгонять не будет, я прослежу, но десятины вы получать не будете. Ее получать будут те, кто займется делом!
– Священников учить долго… – заметил викарий. – Но дети, которые сейчас учатся у моих монахов, со временем…
– Ясно. – Сида захлопнула книгу. – Пришлешь кого‑то из твоих, покажу, как бухгалтерию вести надо. Пока хотя бы по двум книгам. Что до остального…
Пожала плечами, поклонилась. Цапнула со стола кусок хлеба и убежала держать свой гейс дневного сна.
И вот теперь – снова рыба? Речная рыба, подлежащая десятине? За что?!
– Леди Немайн, – торжественно начал один из явившихся, – мы хотели бы не суда, но возможности его избежать. Мы убедились, что призыв свидетелей на заключение сделки не всегда удобен и не всегда свидетели добросовестны. Мы хотели бы заключить соглашение в твоем присутствии, как Хранительницы правды, чтобы оно было твердо. Чему ты улыбаешься, Владычица Холма?
– Тому, до чего и сама должна была додуматься! – провозгласила сида. – Вы совершенно правы: сделка, заключаемая тремя сторонами, из которых одна заинтересована в ее точном исполнении, будет гораздо надежнее. И я с радостью вам помогу. Но, боюсь, на все важные контракты меня не хватит… А потому я спрашиваю: не хотели бы вы, а также и иные досточтимые граждане заняться этой работой? Исходя из дозволимого процента за посредничество, разумеется? Я с удовольствием приму в таком деле участие – хотя бы потому, что могу многое подсказать. Согласны? Тогда, для начала, название: «Расчетный дом Глентуи»…
А вот того, что будет дальше, сида не ожидала. Да, еще несколько грамотных горожанок превратились в служащих расчетного дома. И их пришлось натаскивать. Наскоро срубить очередной длинный дом под контору и заложить фундамент для постоянного каменного здания. Но главным сюрпризом оказался самый распространенный вид сделки!
Свадьба. Батюшки Адриана‑то хватало только на старшину, и он почитал это порядком естественным. Хотя и собирался распространить венчание на всех – позже, когда удастся обучить и рукоположить достаточное число священников. А большинство ограничивались обычным объявлением при свидетелях. Хотя и помнили, что в Риме порядочные люди поступали не так. Теперь же признаком правильной свадьбы стал визит в устроенную Немайн клиринговую контору. Через процедуру прошел не один десяток парочек, когда сида схватилась за рыжую голову. И ворвалась на очередную свадьбу.
– Согласна ли невеста на заключение сделки? – весело спрашивала сотрудница дома.
– Да.
– Известны ли кому‑либо из присутствующих какие‑либо причины, по которым сделка не может быть заключена?
– МНЕ!!! – рявкнула с порога Немайн. Уши вразлет, красная грива всклокочена, вся в белом без вышивок – значит, сейчас она именно Хранительница правды. За спиной хмурятся две ученицы и шестеро свеженабранных рыцарей. Все – с новенькими стальными мечами, но в кольчугах только трое.
Невеста упала в обморок. Жених подхватил, пошатался и составил ей компанию.
– Что именно тебе известно, в‑великолепная? – Губы у девушки‑клерка дрожали.
Немайн между тем потянула носом и радостно прощебетала:
– Что значит свежесрубленный дом! Пахнет так, что голова кружится. Здорово. Жалко менять все это на камень. Но, увы, дерево имеет свойство гореть… Ах да, я же совсем не о том. В брачный контракт не включена клауза о непередаче контракта. А также любых прав и обязательств по последнему! Это вполне достаточная причина для остановки церемонии, не находите?
Немайн подошла поближе к молодым, пошлепала жениха по щекам. Когда тот открыл глаза, села рядышком на пятки.
– Невесте я такого и рассказывать не рискну, – хихикнула она, – а вот тебе, пожалуй, покажу. Чего вы тут едва не понатворили. А кое‑кто и успел!
Она слегка нахмурилась, припоминая имя клерка.
– Гверид, подними две пары последних контрактов. Ага, на невест и женихов. С одинаковыми условиями. Равные? Подойдет. А теперь разошли этим сладким полупарочкам уведомления, что в связи с возникшими обстоятельствами «Расчетный дом Глентуи» находит необходимым передать их контракты… Ну, допустим, крест‑накрест. Мэддок, Хоуэл, доставьте.
И хихикнула.
– Так что ж это получается? – спросил из толпы родственников кто‑то солидный. – Ты можешь мужей женами поменять?
– Могу. А могу и развести, и компенсацию выплатить. Право, уважаемые, нужно смотреть, чего подписываете. И, кстати, об этих парочках – обе городские?
– Да, леди сида.
– Отлично. Не прибегут через час, будем считать трансфер состоявшимся. Хороший урок выйдет. Тогда Гверид поднимет еще две пары… Заодно узнаем, врал ли Цезарь, когда писал о бриттах, что у них в обычае жениться всей деревней на ком попало!
Час – это, конечно, долго. Но именно через час била должны были сообщить об окончании рабочей смены. Зато обе пары успели явиться – и не одни, а с родней. И неплохо вооруженной. Впрочем, сида, не обращая внимания на копья и щиты, сунула бумаги под носы и носики.
– Чьи подписи? А за неграмотных пальцы? Ну‑ка отвечайте! Вот и храни правду с такими! Ладно. Сегодняшнюю мою выходку можете считать шуткой. На грядущее – знайте, что подписываете! Гверид, милая, подними все брачные договоры. Нет, не все сегодня, я же не зверь, я добренькая… И подготовь извещения, всякий брачный контракт должен быть перезаключен по новой форме, включающей клаузы о запрещении трансфера как гражданского состояния в целом, так и любых прав и обязательств по нему. В противном случае мы считаем возможным производить указанные трансферы по нашему усмотрению. И прибавь лично от меня, я подпишу: а кто будет сам злоупотреблять такими бумагами – в гости приду. Песни попеть!