Шанс на жизнь, шанс на смерть - Киселева Алена. Страница 15

— Дай, пожалуйста, взглянуть на карту.

— Держи. Я, честно говоря, ничего в ней не понимаю.

Девушка улыбнулась, пробежалась глазами по свитку.

— К вечеру мы пересечём границу Грозового края, — сказала она.

— Почему он так называется? — вяло поинтересовалась я.

— Над этими холмами, — Ориен ткнула для наглядности пальцем в карту, — небо всегда затянуто тучами и сверкают молнии без грома и дождя. Природная аномалия. Говорят, там красиво.

— Так может, ты сядешь на лошадь, и мы поторопимся?

Сверкнув на меня недовольным взглядом, девушка тяжело вздохнула, но на коня влезла. Арктур безропотно перешёл на рысь, а затем и на галоп. Ориен, сидевшая впереди меня боком, напряжённо прижалась к конской шее — со стороны мы, наверно, напоминали не двух мирных путешественниц, а некоего бандита и его жертву. Я как нельзя лучше вписывалась в роль разбойника: несколько потрёпанная после подземелья одежда, пропыленные волосы, потерявшие золотисто-медный цвет и связкой грязной соломы болтающиеся за спиной, покрытые воспалившимися царапинами руки, да и оружие, в конце концов. Ориен же, по внешности напоминающая трепетную лань, с кислым выражением лица выглядела как гордая жертва. Впрочем, произвести ассоциацию между нашей парочкой и криминалом было некому, поскольку за весь день мы так никого и не встретили.

Ещё до сумерек мы почти вплотную приблизились к обозначенным на карте как Опасные холмам, что свидетельствовало о начале территории Грозового края. Сухое и довольно унылое поле плавно перешло в пустошь, так сильно заросшую бурьяном и репейником, что конь с трудом находил приемлемый путь. Над холмами, медленно выраставшими на юго-западе, висела исчерна-синяя туча с точно очерченной гранью; из неё то и дело били великолепные ветвистые молнии. Зрелище было грандиозным — оно приковывало взгляд, завораживало, особенно в это время, когда перламутрово-белые разряды вспарывали небо на фоне яркого багряного заката. Пока мы с Ориен восхищённо рассматривали феерический пейзаж, Арктур, почувствовав слабину, устало остановился и потянулся к траве. Я его не одёрнула и монотонно протянула:

— Слезай, темнеет. Да и конь устал.

Ориен отреагировала не сразу.

— Я слышала, что здесь безумно красиво, и уже, кажется, говорила тебе об этом… Прав был Эйл Весто, эту картину не опишет самый искусный словесник, не нарисует величайший из художников!

— Кто такой этот Эйл? — заинтересовалась я, ненавязчиво спихивая девушку на землю.

— А ты не знаешь? — изумилась она и даже отвлеклась от созерцания холмов, повернувшись ко мне и подозрительно нахмурившись.

Ой, дура! Зачем я задаю глупые вопросы?! Этак я скоро буду путешествовать одна…

— Ну… Я живу далеко отсюда… Очень! В… на островах! — промямлила я.

Ориен скорчила скептическую рожицу.

— На каких ещё островах?

— На… на Карибских, — брякнула я первое, что пришло мне в голову.

Лицо девушки расслабилось, но в глазах разгоралось недоверие. Вероятно, Ориен решила до поры до времени не докапываться до правды и подождать, пока я опять не ляпну что-нибудь, позволяющее меня подловить.

— Эйл Весто — великий путешественник, описавший в своих книгах практически весь мир. Большая часть современных карт составлена по собранным им данным. Об этом знают все, даже необразованные крестьяне.

С глупой улыбкой я развела руками и, нарочито пряча лицо, принялась собирать сухую траву и ветки — всё, что могло послужить топливом для костра. Разгоревшееся моими стараниями пламя жутко дымило и чадило, а подогретые на нём колбаски закоптились до черноты и приобрели запах горелой полыни. Ориен обычно готовила себе еду сама, поскольку была убеждённой вегетарианкой, хоть слова такого и не знала, но сегодня она уселась в зарослях репейника, сунула в зубы травинку и задумчиво смотрела на почти погасший закат.

— Эй, не хочешь колбаски? — вкрадчиво спросила у неё я, грустно глядя на подпорченный продукт. — Совсем не есть мяса вредно. А это даже пахнет травой…

Ориен вяло покачала головой и, не оборачиваясь, жалобно спросила:

— А у тебя не найдётся кусочка сахара? — а после моего отрицательного ответа добавила. — Может, хлебная корочка?

Корочка — не корочка, а полбуханки хлеба у меня ещё было, и я с недоумённой усмешкой протянула его девушке.

— Спасибо.

— Что это с тобой?

— Ничего. Понимаешь, я никогда раньше не покидала своей… деревни. Не видела ничего необычного. Мне кажется таким странным, что люди могут бывать в таких местах сколько угодно и… не делают этого. Они тяжелы на подъём, сидят в своих домах, с каждым днём становящихся всё более похожими на крепости, и боятся отойти от… — Ориен внезапно осеклась и бросила на меня несколько испуганный взгляд, будто сболтнула лишнего.

— Извини, я немного прогуляюсь, подышу свежим воздухом, — торопливо пробормотала она, вскакивая.

Я даже не успела ничего ей ответить: девушка словно растворилась в сумерках и материализовала в нескольких метрах от стоянки. Н-да, отговорка об острой нехватке свежего воздуха вне помещения звучит немного глупо… И почему Ориен упоминала людей в третьем лице? Себя она к таковым не относит, что ли? Утешало одно — моя спутница не ела мяса. В голову закралась хулиганская мысль, что для человечинки она сделает исключение…

На пустошь опустилась тьма. Часы, которые я щепетильно не забывала заводить каждый вечер, показывали половину первого, а Ориен всё где-то бродила. Я не особенно волновалась за неё: вокруг было так тихо и пусто, что случись неприятность, я бы услышала. Здесь, похоже, водилось мало живности, но в темноте мне померещился силуэт лошади. Я даже оглянулась на Арктура, подумав было, что это он убежал, но конь мирно дремал на своём месте, а когда я вновь посмотрела в сторону, то никого не увидела. Вскоре вернулась Ориен, усталая и необычно возбуждённая, и тут же легла спать. Я последовала её примеру: устроилась на жухлой траве, прикрыла глаза и сквозь ресницы долго ещё наблюдала за медленно гаснущим костром.

Проснулась я, как обычно, позже Ориен, которая с раннего утра безуспешно пыталась запечь картошку в костре из репейника. Я немного последила за её действиями, потом заглянула в собственную сумку.

— У меня кончаются припасы, — с сожалением констатировала я.

— Если нас ничто не задержит, то завтра мы будем в Экстре, — беспечно ответила Ориен, как раз пробующая на зуб шедевр своего кулинарного искусства.

Я только хмыкнула себе под нос. Полагаю, в этом мире, как и в моём, еду не раздают бесплатно на улицах, а денег у меня нет… В целях экономии, я позавтракала щедро пожертвованной девушкой печёной картошкой сомнительной съедобности, в силу нетоварного вида местной травы, покормила Арктура припасённым на такой случай овсом, напоила его, хоть у меня и без того оставалось совсем мало воды. Пока я копалась, Ориен изучала карту.

— К городу можно попасть либо через холмы, либо в обход их, — начала она. — Мне больше по душе первый вариант, но если ты считаешь иначе…

— Да, по холмам интересней, — не стала спорить я. — Только тебя не смущает их название?

— Я думаю, их назвали опасными из-за молний. Мне думается, повода для волнения нет.

— Тогда вперёд!

Я залихватски вскочила на коня, весело улыбнувшись. Мне-то что — в другое время я, быть может, и задумалась бы, но теперь… Хоть Опасные, хоть Смертельные, хоть Адские…

Небо расчистилось, ярко светило солнце; холмы, тучи над которыми даже не сменили цвет, выделялись на фоне окружающего пейзажа тёмно-зелёной кляксой. Чем больше мы приближались к ним, тем чётче становилась видна граница между светом и тенью. Мы добрались до холмов за пару часов. Арктур остановился у границы полутьмы и тревожно ржанул. Да, выглядело это мрачновато: вечная мгла, то и дело прорывавшаяся холодными вспышками молний… К тому же рядом мною был замечен скелет, чуть подальше — ещё один, мы с Ориен обменялись красноречивыми взглядами, однако не отступили.

— Топай, — подтолкнула я коня.