Гостиница Четыре стихии (СИ) - Золотухина Ольга Андреевна. Страница 35

- Ты...

- Охолонись, неуч, - костлявая, но сильная пятерня скальной ведьмы тисками сжала плечо рванувшейся девушки. - Не видишь, он тебя на почестен бой вызывает? Чтоб по законному праву Гостиницей завладеть.

- Дождалась ты, Весна. То помощников не дозовёшься, а то целых два на тёплое местечко. Уважаемая, а у вас нигде не слипнется с такими запросами? Или на прежнюю недвижимость тоже желающие нашлись?

- А ты занятный, - с готовностью откликнулась королева, - хочешь быть моим новым господином? - ослепительный блеск - и вместо глубоких лазурных глаз Весны

-- мёртвенно бледного лица на художника взирают серые льдинки. Чуть тронутые голубоватым инеем губы Снежной Королевы дрогнули в холодном подобии улыбки и рука, словно высеченная из морозной глыбы, указала в сторону Владимира. - Мой прежний супруг растратил последнюю жизненную силу на пробуждение бледной тени Белого замка и моё воплощение. Сейчас он глубоко спит, как и заповедовали отправившие нас в скитание маги и волшебники. Но ему ведь не обязательно знать всё, что происходит в его отсутствие!

- Так вот для чего тебе моя Гостиница! - поражённо воскликнула Весна. - Второй Белый замок!

- Глупая девочка. Не второй, а новый. Гостиница - единственное здание в мире, способное, как и Белый замок, путешествовать сквозь пространство. Мне необходимо его древнее колдовство, чтобы обрести прежнюю силу. И ты мне его отдашь добровольно в обмен на жизнь. Либо я возьму его сама. Но в таком случае ничьей безопасности не гарантирую.

- Список Жильцов не будет подчиняться существу, не входящему в "четырёхугольник"!

- Что ты говоришь! Ах, какая жалость. Тогда, пожалуй, мне придётся его немного обмануть и войти в ваш пресловутый "четырёхугольник". Бедная, бедная Белоснежка заупрямилась, схитрила, передав стихию дочери. Но зато теперь у меня есть другая сестра... К сожалению, твоё усердие в труде сыграло с тобой, Весна, злую шутку. Прошу тебя, даже не думай надеяться на собственные силы. Противостоять мне может далеко не каждый. Нет-нет, я ни в коем случае не сомневаюсь в мощи "четырёхугольника"! Но, кажется, давненько в истории прославленного семейства не случалось тесных встреч.

- Снежная Королева! Тебя испепелит мой Огонь! Останется только лужица талой воды!

- Понимаю твою самонадеянность. Даже как-то не хочется тебя разуверять. Ты не умеешь слушать, Весна. Я - не имею материальной оболочки, так же как и всё тебя окружающее (лебеди не в счёт). В моём прежнем воплощении твои чаяния непременно сбылись бы, но ныне - увы... Пока не закончится срок нашего заточения,

-- не вернусь к прежней форме существования. И к назначенному часу сбудется так, как наметила я. Кроме того, чтобы подстраховаться на всякий неудобный случай, я придумала одну маленькую скорее женскую, нежели магическую, хитрость. Надеюсь, ты по долгу службы сталкивалась со сказкой о Красавице и Чудовище? - Снежная Королева изящно повела кистью, в которой яркой звездой вспыхнул и затеплился алый огонёк. Роза, соткавшаяся из воздуха, была столь совершенна, что её невозможно было заподозрить в злых намерениях. - Когда упадёт последний лепесток, срок моей сопричастности к Огню закончится.

Теперь же, Весна, всё зависит от твоего решения. Обещаю, что, как только Гостиница перейдёт в моё безраздельное владение, ни ты, - она выразительно взглянула на Владимира, - ни твои близкие не подвергнутся угрозе с моей стороны. Не такая уж я желчная, как болтают перехожие сказочники: кто знает, возможно, я проявлю милость и пробужу наконец-то Белоснежку. А то, право слово, жалко становится Чёрно-Белое королевство: разнесут ведь его бесконечные претенденты на поцелуй...

Итак, тебе слово, Весна.

Девушка вскинула подбородок, выдала одну из самых лучших своих улыбок и протянула руку Снежной Королеве. Та, едва растянув уголки губ, потянулась с ответным жестом. А в следующее мгновение две женские фигуры слились в прекрасном танце пламени. Закричав, Владимир отшатнулся, утягивая за собой выругавшуюся скальную ведьму. Жуткий в своей притягательности огненный цветок распустил лепестки, вознамерившись втянуть в смертельную пляску отбежавших в страхе персонажей.

- Весна! - жалобно окликнул дражайшую половину художник, за что госпожа Наина больно дёрнула его за мочку уха.

Владимир издал сдавленный стон - ведьма щёлкнула на него зубами и выставила перед собой посох, словно щит. Цветок жадно зашипел, грозя поглотить смыкающимися лепестками захваченные жертвы, и распался на сотни и сотни праздничных искр. А перед этим выплюнул под ноги художника хрупкую девичью фигурку. Хозяйка Гостиницы, в тлеющих остатках одежды, копной опалённых волос, ныне не уступающих по привлекательности неровным лохмам госпожи Наины, с красной обожжённой кожей, с трудом приподнялась на локтях. Её тело пронзила судорога, девушка слабо вздохнула и без чувств растянулась на полу. Над Весной беспощадной Богиней Возмездия в развевающихся пепельных одеждах возвышалась Снежная Королева, и в глазах её вместо зрачков плясали огненные чёртики.

* * *

Хасан низко склонился над подушкой. Его дыхание коснулось впалой щеки баньши, пошевелив случайный локон. Хвала демонам Семи Пустынь, крылатая тень не пошевелилась. Довольный открытой истиной - даже таким рыдающим чудищам не чужд крепкий сон, - молодой колдун пересадил Малика с плеча на постель рядом с баньши. Он действовал с особым старанием, чтобы не потревожить ятаган аль-Рассула

со странно притихшим рубином. "Воистину ночь - жемчужина жизни чёрного колдуна. Только теперь я могу познать спокойствие и тишину". Отоспавшийся и отвлёкшийся от событий недавних дней, Хасан чувствовал себя полным сил идти дальше. Таинственное Зеркало, дабы уберечь драгоценного господина корабля, своего владельца, перенесло судно в бескрайние морские просторы. Настолько бескрайние, что лоцман до сих пор не мог сориентироваться по карте и проложить путь к знакомым берегам.

Нельзя сказать, что Хасан не был рад возможности почувствовать себя в безопасной дали от жутких фурий. И всё же он поклялся отомстить за смерть великого Фарукха и чёрных колдунов Багдада, а, как не исхитряйся, без участия прожорливых тварей в предполагаемой страшной битве мести не свершиться.

Давно нужно было поведать свою кошмарную память господину корабля: неизвестно почему, но Морган-джан вызывал у молодого колдуна доверие, совсем как один из учителей. Капитану была подвластна Вода - одна из стихий. А стихии, как известно, магией не являются. Да и как бы ни были ненасытны фурии, всю влагу на земле ни одной из них не выпить. Значит, в руках господина корабля всегда оставалась малая частичка могущества.

Да, Морган-джан был хитёр - недаром рассекал волны на пиратском судне, всякий раз счастливо избегая кары, - но у него было доброе сердце, которое Хасан слышал едва ли не физически. Кроме того, молодой колдун был сыном Фарукха, несравненного и непобедимого... до недавнего времени...

Стараясь не привлекать внимания корабельного дозора, Хасан просочился на палубу и пустил впереди себя щупалец поискового заклинания. К великому удивлению молодого колдуна, господин корабля не вкушал сон в своей каюте, а находился в нескольких локтях от юноши. Хасан приблизился, но был спугнут негромкими голосами и замер на месте, стараясь не попадать в отплясывающий отсвет фосфорного фонаря. Затаив дыхание, юноша различил мерный всплеск и лёгкий перезвон колокольчиков. Ещё больше сбитый с толку, он окончательно решился какое-то время не вмешиваться и напряг слух.

- ... ха, тоже мне, мокрохвостый хозяин морей - главный над кильками. Ты его больше слушай...

- Не шути так зло. Помни: он и мой хозяин, я здесь только потому, что он вовремя отворачивается и закрывает глаза. Конечно, с тех пор как Русалочка вышла замуж за человека и стала королевой на суше, он спокойнее относится к прогулкам дочерей. И всё же никак не может простить, что из-за принца она сменила великолепный хвост на два тощих обрубка, - отчётливо прозвенел колокольчик. Хасан любопытно высунулся из укрытия, в душе радуясь полученной возможности. О морских существах, наполовину людях, наполовину рыбах, конечно же, было написано в Чёрной Книге Шаззара. Ах, как велик и разнообразен был мир за пределами их багдадского пристанища! Сколько же чудес ещё предстоит встретить молодому колдуну раньше, чем это когда-либо предстояло его ровесникам и, пожалуй, многим из более взрослых кудесников!