Гостиница Четыре стихии (СИ) - Золотухина Ольга Андреевна. Страница 36

Юноша приподнялся на цыпочки, пытаясь разглядеть загадочное существо. Морган-джан, к глубокому сожалению, вовсе не был стеклянным, что значительно затрудняло обзор. Хасан совсем уже было собрался исправить несправедливость, когда вспомнил, во что это может вылиться. Но морское чудище ему всё-таки удалось

рассмотреть, правда, лишь по пояс. Увиденное же приятно поразило: существо

оказалось прелестной девой с длинными изумрудными кудрями, водопадом изливавшимися на плечи и руку, которая держалась за борт; большие глаза серны цвета морской волны, алый коралл губ, аккуратный носик. Хасан поймал себя на том, что блаженно улыбается, умиротворённый нарисовавшимся образом. Лунный лик чудесной гурии невольно напомнил юноше о спящем в каюте тощем крылатом демоне

-- блестящими глазищами и заострённым птичьим клювом вместо носа.

- Хм, надо сказать, эти два тощих обрубка на последнем Всесказочном балу составили настоящую конкуренцию несравненным ножкам Золушки. Эх, тысяча чертей, видела бы ты, какой величины сестрёнка потом метала бисер! А Тритон, этот старый водолаз, молчал бы себе как рыба об лёд: кто, как не я, снабжает его чешуйчатых подданных подножным... то есть подплавничным кормом?! Какая же знатная была битва на прошлой неделе - м-м, пальчики оближешь... или чем вы там питаетесь...

- Прекрати насмехаться, злобный ты пират! - дева шутливо ударила Моргана-джан по носу костяшкой согнутого пальца и спрятала личико в пышных кудрях: - Отец жалуется, что море стало слишком многолюдно, его полипы и акулы-падальщики не успевают прибирать после твоих "знатных битв"... И прекрати напоминать мне о балах: самой завидно. Если бы принц, спасая Русалочку, не размазал морскую колдунью по коралловому рифу, возможно, вовсе не младшая сестрица сейчас доводила Золушку до нереста. Что смешного?

- Я разве смеюсь? - откровенно расхохотавшись, поинтересовался Морган-джан. - Я плачу.

- Ну же, мой милый, - дева-демон коснулась кончиками пальцев щеки господина корабля и нежно провела по ней, - потерпи, любимый мой, мы найдём выход. А вдруг ты в один прекрасный день возьмёшь на абордаж судно, полное добрых фей и сентиментальных волшебников.

- Я помогу и без вашего "абордаж", о луноликая дева воды. Твоё слово - моё заклинание...

Демон увидела юношу раньше господина корабля, который стоял вполоборота, пискнула - звякнула хрустальными колокольчиками - и изогнулась в изящном прыжке назад. Над бортом мелькнул лишь блестящий рыбий плавник и раздался всплеск. Морган-джан медленно - слишком медленно - оглянулся на молодого колдуна и выгнул правую бровь, прищурив левый глаз. В спугнутом отсвете фонаря Хасану показалось, что на месте глазницы зияет зловещий провал. Или это круглая пиратская повязка. В любом случае вежливой хитрости уже не получится: старый колдун Хазрим, втолковывавший неразумному отроку сию науку, непременно придумал бы в наказание за резкий жест ученика какую-нибудь пакость...

- И чего ты добился? Зачем влез раньше времени? Откуда вдруг такое самопожертвование?

- Так ты... знал, всё это время знал, что я рядом... и молчал? - поразился Хасан.

- Но зачем?

- О-о, ты, я вижу, совсем ещё юнга безусый! Конечно, знал. И, между прочим, в отличие от некоторых настырных, не молчал, а развлекал беседой возлюбленную ханум, я понятно объясняю, нет? - Морган-джан смерил молодого колдуна насмешливым взглядом, равнодушно отвёл взгляд и принялся тихонько насвистывать. Хасан почувствовал, как заливается краской от ярости. - Ладно, чего там у тебя опять? Рёва-спутница перевела все чистые простыни на носовые платки? Наколдуй ей парус!

- Я - не базарный факир, - с неожиданным достоинством откликнулся Хасан. Вереща, откуда-то сверху к плечу юноши свесился Малик. Четыре его конечности были заняты добычей - чёрными сухарями, так что оставалось только восхищаться ловкостью его хвоста - единственного приспособления, с помощью которого макак мог передвигаться. За блохастым воришкой уже была снаряжена целая погоня, возглавляемая, судя по нарастающим крикам, его собратом по профессии - носатым лепреконом. - Э-э, мешок греха, это так ты прославляешь имя хозяина? - зашипел на мохнатого друга молодой колдун, вздохнул, глядя в честные глаза добытчика, и небрежным пассом обратил Малика в чёрный шёлковый платок.

- Блохастого не видел? - лепрекон бесцеремонно подёргал Хасана за халат. Молодой колдун, копируя господина корабля, медленно повернул к вопрошающему голову и посмотрел свысока. Даже несмотря на то что насупленные пираты, сгрудившиеся за спиной лепрекона, были выше на два локтя.

- Да знаешь ли ты, пыль на ступнях моих, сколько стоит моя помощь? - осведомился молодой колдун.

- Просим прощения, господин хороший, в темноте не распознали, - пискляво

отозвался пират по прозвищу Интеллигенция.

Товарищи разразились дружным хохотом и двинулись мимо. Квартирмейстер2 корабля, вечно угрюмый гоблин, походя цапнул бесхозный платок и перекинул через плечо, причём с таким видом, что каждому было ясно: не отдаст даже за полцарства и царевну. Под насмешливым взглядом Моргана-джан погоня продолжилась. Хасан, лишившийся макака, беспечно махнул рукой: "Пусть сам разбирается". Компания, притихшая после очередного громового раската хохота, разразилась воинственным рёвом. Ловкому Малику и на этот раз удалось избежать близкого наказания.

- А говоришь - не колдуешь. Экий ты свойский парень: устроил встряску моим храбрым морским волкам, тем более на свежем воздухе. А умудриться на пять минут оторвать их от рома... да тебе цены нет, юнга! - Морган-джан облокотился на борт и вздохнул: - Выкладывай, парень. Я слушаю.

Хасан неуверенно подступил ближе, опустил голову и начал рассказывать.

Его дрожащий голос вторил метущимся бликам фосфорного фонаря. И, точно по мановению руки чёрного колдуна, восставали из пепла воспоминаний ощетинившиеся смертью кусочки мозаики прошлого. Осязаемые образы мертвецов оказались вовсе не так страшны, как пугал некогда брюзжащий Хазрим, запрещая прикасаться к тайнам некромантии - великого искусства противного мирозданию воскрешения. Наоборот, в единый миг, не тратя ни капли своей красоты и молодости взамен, Хасан очутился в кругу самых близких ему людей. Оттого такой далёкий от урождённого кудесника господин корабля привиделся молодому колдуну слепком со старшего брата. Хасан не осознал, когда схватил Моргана-джан за рукав, как прерывающийся рассказ сорвался на слёзные жалобы Фараду - взрослому, сильному, насмешливо улыбающемуся в усы. О, какие же они мерзкие, задери их шайтан, жадные, жаркие, палящие, ненасытные, как разбушевавшееся пламя! Недаром создатель воплотил их в женских телах - они уже изначально предполагались ядовитыми змеями - хитрыми, бездонными, иссушающими! Как легко, точно дамасской сталью тончайший шёлк, они секли могущественнейших кудесников Багдада - да что там Багдада - всех Семи Пустынь! Да что там Семи Пустынь - всех

2 Квартирмейстер (интендант) - заведующий хозяйственной частью на судне.

Сказочных королевств! Да будет им вечно пусто, да изъест их мягкие тела саранча, да падёт на их головы Пустыня!

Хазрим... Отец... Ты, Фарукх, даже ты... я остался один... я должен отомстить... Мне страшно...

- Страшно должно быть им, когда ты предстанешь во гневе. Недавний пример с грозным "отдай мою вещь" был оч-чень даже нехил. Запомни, как ты этого добился и при случае демонстрируй. Только не на моей красавице, - поставил решительную точку "Фарад" и сразу же растерял всё своё очарование.

- Но твой истинный долг - помочь своему... мне помочь, Морган-джан! - Хасан