Зверь в чаще леса (СИ) - "AnnyKa". Страница 42

Азазель уже успел позабыть пышное убранство королевского дворца и бесконечно высокие потолки, также забылся ему и вычурный этикет слуг и хихикающие придворные дамы, снующие по дворцовым залам.

Но среди всех этих дам всегда выделялась одна прекрасная леди, которая неизменно предпочитала облачаться во все белое. Азазель считал, что она это делала или по моде родных краев, или чтобы подчеркнуть свою белую кожу и волосы. В любом случае, белый всегда прекрасно шел Эмме Фрост.

— Мы не ждали тебя так скоро, — сообщила молодая королева, выйдя в коридор с парочкой рыцарей из личной охраны.

— Я спешил, Ваше Величество. Мне нужно поговорить с Его Величеством Шоу.

— Я знаю, — с холодной улыбкой заметила Эмма. — Я сообщила ему о тебе, и он примет тебя, — но, хотя она так и сказала, не стала отходить от огромных дверей, ведущих в приемную залу. — О чем же вы ведете беседы? Я до сих пор не возьму в толк, что ему нужно от недостойного рыцаря?

— Так может, Вам следует спросить это у него? — как можно почтительнее спросил Азазель и с поклоном обошел королеву, направляясь дальше.

— Ты рано, — сразу же сказал Шоу, стоило рыцарю только войти.

Шоу был облачен в охотничий костюм и больше походил на заправского охотника, нежели на короля. С их последней встречи он сильно постарел, и седины прибавилось в его волосах, но осанка и властный тон оставались все такими же, как и двадцать лет назад, когда Азазель впервые увидел короля Шоу.

— Я знаю, Ваше Величество, но меня привел… инцидент.

— С нашим козликом? — с ядовитым наслаждением спросил Шоу и явно воспрял духом. — Ты обещал мне сообщить, как только он издохнет, неужто это наконец-то произошло?

— Н-нет, он жив. Пока что.

— С ним что-то произошло?

— Он вышел из лесу в деревню и перепугал народ, даже напал на людей и многих убил. Они в панике и желают получить Вашу защиту от нечисти.

— Ты знаешь, что он не может надолго покидать лес. Я не намерен так просто лишать его жизни ради спокойствия деревенщины. Нет, Эрик Леншерр будет прозябать там, пока сам не испустит дух, и я не намерен облегчать его мучения.

— Но прежде он не нападал на людей.

— Дичает. Я всегда знал, что в душе он просто животное. И ты сам знаешь это, видел его в этой форме. Будь это иначе, он бы никогда не преобразился подобным образом.

— Они не просто напуганы, они на грани паники и готовы сжечь весь лес. Их можно понять, сначала пропал ребенок, затем Эрик похитил себе деревенского учителя, а теперь выходит из леса, боюсь, что он уж…

— Что ты сказал? — подобно змею, зашипел Шоу и быстро подошел к рыцарю.

— Он выходит из леса…

— Нет же! Про учителя!

— Он похитил молодого учителя и удерживает его у себя как слугу. Это я точно знаю, сам говорил об этом с Эриком… — Аз умолк, заметив, как побледнело лицо Шоу. Король отошел от Азазеля и задумчиво уставился в пространство.

— Да нет же. Не может быть. Юношу? Эрик? Этот чертов бабник в жизни бы не стал… Этот юноша может все пустить к чертям…

— Ваше Величество?

— Я дам тебе отряд лучших рыцарей, прочешите весь лес, — Шоу решительно посмотрел на Азазеля, — раз он так близок, то я не позволю ему. Не позволю. И ты лично принесешь мне его голову, мой дорогой рыцарь. На этом можешь считать свой долг исполненным. Принести мне голову Эрика вместе с его уродливыми рогами.

— Да, Ваше Величество, — тихо произнес Азазель, не понимая, как какой-то сельский учитель мог так изменить решение короля, но был рад, что выполнит обещание и вернется к Рейвен с помощью, избавит ее от ночных кошмаров о Монстре-людоеде в чаще леса.

***

Дни текли медленно, но вовсе не утомительно. Эрик все порывался выйти на улицу, хотя не мог и коридора пересечь, и Чарльзу приходилось его постоянно уговаривать оставаться на месте, пока сам он занимался хозяйством.

Зима наступила так быстро, словно все время стояла у самого порога и просто ждала, когда последний пожухлый лист сорвется с ветви дерева и коснется земли, чтобы укутать ее холодным снежным покрывалом. Река начала покрываться коркой льда, но все еще оставалась живой, а розы, к полному удивлению Чарльза, остались все такими же яркими и не опали ни на лепесток, лишь были присыпаны пушистыми снежинками.

Теперь Ксавьер понимал пользу кладовой и почему Эрик прежде так настаивал на заготовке мяса. Им это очень помогало сейчас, когда сам Эрик больше не мог охотиться, а бедный Чарльз и до этого не знал, как убить дичь. И все же еду он старался экономить и начал все чаще готовить отварное мясо со специями, чтобы было побольше наваристого бульона.

Проводить время с Эриком становилось все приятнее, и Чарльз уже поражался, отчего он прежде его так боялся. Оказалось, Леншерр (а Эрик наконец-то соизволил назвать свою фамилию, что сам Чарльз счел за их второе, но настоящее знакомство) прекрасно играл в шахматы и, чтобы удержать Зверя от попыток сбежать в лес и хоть немного размять ноги, пройтись по первому снегу, Чарльз занимал его игрой.

Так и в тот вечер, сразу после обработки ран, которые на Эрике почему-то ужасно медленно заживали, они сидели в его спальне, и Чарльз уже окончательно проигрывал свою партию.

— Ты витаешь где-то в облаках, неужто мне нужно указывать на твои глупые ошибки, чтобы партия была интереснее? — не выдержал Эрик и сбил черным королем короля белого, и только тогда Чарльз словно очнулся ото сна.

— Прости, я просто… — Он закутался в теплую шаль и с ногами залез в широкое кресло с высокой спинкой.

— Что? — насторожился Зверь, и дрожащий свет пламени из камина заиграл тенями на его лице, подчеркивая острые скулы на его практически человеческом лице.

Чарльз поежился, выбирая, как ответить.

На самом деле у него было множество вопросов, на которые он хотел бы получить ответы. Но спросить о покойнике, который есть где-то в их доме, он не решался, ему хватало своих ночных кошмаров о подземельях, в которых он тонул в кромешной тьме и натыкался на сотню живых мертвецов, и подпитывать эти кошмары новыми сведениями он был не готов. Спасало от них только то, что теперь он спал в комнате Эрика на широком диване и, к своему удивлению, просыпаясь в холодном поту и видя силуэт спящего рогатого Зверя, Чарльз успокаивался и мог спать дальше.

Он хотел знать все об Эрике и как он стал таким. Но эту тему избегал сам Эрик и злился, когда Чарльз спрашивал. О родной деревне и том, что скоро истечет месяц, обещанный Эриком, Чарльз даже не зарекался, да и сам уже не был уверен, что желает об этом говорить.

— Эти книги, — все же решил ответить на вопрос Чарльз, чувствуя, что Леншерр пытается пробурить в нем дырку взглядом. — Я вытирал с них пыль и заметил, что почти все они по магии и трансформации. Неужели ты сам маг?

— Не говори глупостей, — фыркнул Эрик. — В них нет ничего практичного, одна сплошная болтовня и рассуждения.

— Тогда зачем тебе их такое множество?

— Здесь не только алхимические трактаты. Тут хватает пьес и романов. Нужно же как-то коротать время, раз из леса я не могу выйти.

— Не можешь? — удивился Чарльз и оживился. — Но ты же выходил…

— На время, не более того. Это часть… Моего проклятья.

Тут Чарльз и вовсе обратился в слух, а Эрик взял черного короля и сжал его большим и указательным пальцами, посмотрел на него, словно ожидая увидеть на свету огня какой-то секрет, скрытый в фигурке.

— Снаружи быть тем Зверем, что являюсь внутри. Оберегать нелюбимую, пока она не примет меня в свои объятия, оставаясь верным ей — одной среди всех женщин, — он грустно усмехнулся и положил короля на доску.

— Это… твое проклятье? — тихо спросил Чарльз, горящими глазами смотря на Эрика, словно не видя его пугающих рогов.

— Примерно, — он пожал плечами, — я слышал его лишь раз, на языке алхимиков. Трудно было перевести слова, услышанные так давно, да еще и сквозь собственный крик боли.

Эрик тихо хмыкнул, не желая снова вспоминать тот момент и даже радуясь, что от него мало что осталось в памяти. Он поднял взгляд на замершего Чарльза, который хотел еще что-то спросить, но не решался, и улыбка его стала теплее.