Второй (СИ) - Дзюба Татьяна Петровна "Ята Петри". Страница 46

Дед это понимал, но старался сделать все чтобы я так не думал, чтоб я любил отца. А я не мог…Я не понимал почему и за что я должен любить высокого сухопарого мужчину который даже не замечает моего существования, появляясь в моей жизни только по очень редким праздникам.

У нас с ним не было ничего общего. Даже фамилия у меня была от деда, а не от отца. Это дед сам после смерти матери настоял. И мне она нравилась намного больше чем пусть и красивая но совершенно чужая Залесский.

Рассматривать старые фото было интересно– я находил среди множества снимков одинаковые лица и отслеживал какими становятся малыши крепыши через годы– это было все равно что смотреть фильм о чьей-то совершенно чужой жизни.

А второй оседлав высокий стул и положив руки на спинку – дремал. Вот нервы у человека. Можно позавидовать. Хотя Второй говорит что это просто годы тренировок. Он спать наверное мог всегда и везде.

– зачем переводить время если можно восстановить силы– объяснял он мне. Может оно конечно так и было, но лично мне сейчас точно не до сна было. Во первых я нервничал из-за того что вечер приближался с бешеной скоростью и вот вот должна была отзвониться Аленка. А во вторых после быстрых событий вынужденная пауза в делах просто выводила из себя заставляла лезть на стенку, а отнюдь не сидеть на одном месте и клевать носом.

Звонок. Снова 'killing in my bissness…'

– Хорошая группа Мегадес…-говорит Второй отвечая на звонок.

Я никогда не был поклонником подобной музыки. Дед у меня очень строгих правил был. Максимум

Скорпионс на кассете послушать и то…

А за четыре месяца – благодаря Второму приобщился…Права поговорка– ' с кем поведешься от того и наберешься'

– А они дома? – спрашивает у кого-то Второй и видать получив положительный ответ, щелкает пальцами.

Он застегивает Куртку, кладет телефон в карман и говорит

– Сейчас заедем в одно место, потрясем хозяев. Не долго. И по домам. Тем более что остальные сведения только завтра будут. Мне знакомые из одной конторы помочь обещали.

Я прихватив с собой трофейную бутылку иду к машине. Второй хмыкает но ничего не говорит. Он тщательно закрывает дом. После снова возится с калиткой но в этот раз обходится без прыжков через забор.

Пока греется машина Второй объясняет все боле доступно.

– Я участковому позвонил, о хозяевах более подробно пораспрашивал– кто они что делают и так далее. Оказывается первая семья которая угорела– это была семья старшего сына хозяев дома. Сами старики на соседней улице живут с младшим сыном и дочкой.

Им этот дом особо и не нужен был– а после несчастья сначала сдавать пытались а после продать хотели– но никто не покупает. Теперь говорят готовы вообще за бесценок кому угодно отдать. Надо про диван уточнить– как появился в доме, почему оказался на чердаке и кто мог приходить в их отсутствие– наличие другого набора ключей и доверенных лиц. Я не думаю что сами хозяева диван кровью поливали. Они видать что-то заподозрили еще когда он внизу стоял – по этому на чердак и выперли. Выбрасывать видно жалко стало. У них в доме видел– все старые вещи на месте, все сохранено – на чердаке вообще хлам лет за 60 наверное скопился.

Но был кто-то кто приходил. С ключами. Не особо прячась. Я замки осмотрел. Замки чистые без царапин и повреждений. Родными ключами открывали. На чердак попадали только из дома. С улицы– пыль и паутина не одного месяца.

Мы потихоньку трогаемся с места. Дорога не позволяет даже думать о более менее нормальной скорости– но ехать по сути оказалось совсем не далеко. Пара улиц.

– Осмотрись по сторонам,– просит Второй, почему то неожиданно напрягшись. Я включаю дар. Но и тут без сюрпризов.

– все в порядке. Чисто и спокойно.– говорю я ему.

– не нравится мне это спокойствие. – отвечает Второй. – Носом чую что-то тут не так.

Я не разделяю его скепсис. Но со Вторым особо не поспоришь. Интуиция она и в Африке интуиция. Сколько раз уже так было что я ничего не видел, а после появлялся Второй и совершенно спокойно показывал где искать.

– Ладно, по ходу разберемся. Идешь со мной. Ничему не удивляешься и просто поддакиваешь. В

целом– все действия по старому сценарию. Крикну ложись– падаешь и лежишь, тоже самое касается

'стреляй' и 'беги'– приказы не обсуждать.– начинает инструктировать он меня в тысячный раз.

Просить не вычитывать основы Второго бесполезно. Повторение– мать учения– его любимая поговорка. Я киваю головой со всем соглашаясь. Тут не до спора. Второй намного лучше понимает что делать в той или иной ситуации. Он мне не один раз жизнь спасал.

Место куда мы подъехали – почти ничем не отличается от 'проклятого дома'– разве что здание построено по позже да размерами по больше. А так стиль тот же. И даже заборчик зеленым выкрашен и калитка– родная сестра первой.

Подходим к воротам. Второй давит кнопку звонка. На звонок лаем отзывается в доме собака. А минуты через три выходит к калитке хозяин– невысокий седоволосый мужчина за 50 в наброшенном на плечи стареньком пиджаке.

Второй достает из кармана красные корочки и показывая их говорит

– Капитан Сидоров, меня к вам, Антон Семеныч, направил, ваш участковый. Поговорить можно?

мужичок приглашает нас войти и, показывая на крыльцо, говорит – Сейчас собаку привяжу – а вы пока обождите чуток и поднимайтесь.

Мы идем по дорожке, и я ловлю себя на мысли, что все это уже только что было. Вокруг все точно так же расположено как в проклятом доме – и деревья и клумбы и даже красный кирпич как окантовка тропинок.

Дом просторный, веранда большая. Но в комнаты нас не ведут, мужичок предлагает поговорить на веранде.

– там внучка только уснула. Болеет, дочка полночь не спала, все укачивала, успокаивала. Так что будить пока бы не желательно.

Но нам-то без разницы – можно было и на улице постоять.

– Антон Семеныч, вопросы по поводу вашего второго дома будут. Слава то дурная идет. – начинает

Второй.

Мужик как то сразу сникает, грустнее.

– та понятно, дурная. Я же сына похоронил. Но там проверяли – так уж случилось. Судьба. Сколько раз думали отопление переделать, да все тянули… А оно вон как получилось. Год недавно был. Осенью. А после этого как сглазил кто. Мы же даже людям сейчас сдавать боимся. Продать не можем, покупатели спрашивать начинают, а я же правду рассказываю.