Последний (СИ) - Московских Наталия. Страница 73

И вот сейчас… Коула Дэвиса ожидала похожая участь? Разлагаться заживо от яда вампира?

Нет, нет, нет… не может быть! Он блефует! Просто пытается выиграть время. Да, ему нужна только патрульная машина, не я сам. А про яд он мне говорит, чтобы запугать, чтобы я не рыпался и не пытался ему мешать. Но не на того напал! Да, да, не на того! Нужно сопротивляться! Нужно показать, что я не поддамся на эти провокации…. Я ведь не отравлен, нет-нет, я не могу быть отравлен. Только не это!

Сержант резко сел на заднем сидении, рука метнулась к кобуре пистолета. В следующую долю секунды в его мозгу пронеслось воспоминание о том, что оружие он держал перед собой в лесу и, наверное, после нападения Декоре он потерял его в мокром снегу…

Однако табельный «Глок» обнаружился на месте. Неужели это Декоре решил вернуть сержанту оружие? Зачем? Как он мог поступить столь опрометчиво?

Дэвис старался отделаться от тревожного ощущения, рожденного новостью о наличии табельного оружия в кобуре. Значит ли это, что Декоре имеет основания совершенно не опасаться нападения со стороны своего пленника? Если так, то, возможно, никакого блефа насчет отравы и нет… или дело в двойном блефе! Но будет ли последний вампир на земле, трясущийся за свою шкуру, так рисковать? А может быть, Декоре просто считает, что Дэвис не станет вредить водителю, пока находится с ним в машине? Что ж, не на того напал. Коул не боялся быстрой смерти в аварии, а вот отравления…

Сержанту понадобилась всего секунда на эти лихорадочные рассуждения. Стоило ему выпрямиться и сесть, как дневной свет из окна — даже скудный, рассеянный кучевыми облаками — показался пугающе ярким. Какой-то неизвестный инстинкт заставил Дэвиса вздрогнуть и даже вскрикнуть.

— Говорю же, не высовывайся на свет, — повторил Декоре. Голос его оставался спокойным и уставшим, в нем не слышалось ни толики опасения за поведение заложника.

Это заставило Дэвиса перепугаться не на шутку.

А если я и вправду заражен? — подумал он. — Но я… я ведь могу сопротивляться! А вдруг я, как та девчонка, за которой он охотится? Вдруг я тоже смогу противостоять яду? Если я могу противиться воле этой твари, значит, это еще можно вылечить? Надежда ведь есть! У Талоса множество знакомых, он наймет лучших врачей. Мне помогут… мне полностью перекачают кровь. Талос ведь обещал мне повышение, стало быть, я ему нужен! Надо только добраться до офиса, чтобы мне оказали помощь.

— Останови машину! — плохо скрывая дрожь в голосе, скомандовал сержант.

Декоре никак не отреагировал на его слова, но рано было терять надежду.

«Глок» послушно выскользнул из кобуры и лег в руку, что придало Дэвису уверенности. Значит, решил он, точно не все потеряно.

— Я сказал, тормози! Сейчас же! — в тоне заложника зазвучал волевой напор, подкрепленный приставленным к голове водителя пистолетом. Стараясь не реагировать на раздражающе яркий дневной свет, Дэвис полностью сосредоточил свое внимание на светловолосой голове Декоре, которого все еще нисколько не пугало оружие. — Тормози!

— И не подумаю, — спокойно отозвался Валиант.

— Тогда мы оба разобьемся на этой машине. На счет три я застрелю тебя, понял? — Дэвис снова ощутил, как внутренности его скручивает узлом паника. Или это яд начинает свое жуткое тлетворное действие? — Раз…

Валиант продолжал вести машину. В следующий миг колеса наехали на какую-то неровность, и автомобиль чуть дрогнул, напомнив запнувшуюся, но сохранившую равновесие крупногабаритную дамочку.

Из груди Декоре вырвался отрывистый болезненный стон, левая рука придержала рану на груди, а лицо исказилось мучительной гримасой. Казалось, сейчас и не потребуется стрелять, потому что монстр попросту потеряет сознание от боли… однако этого не произошло.

Дэвис осознал собственный испуг: а ведь рука ведь могла случайно нажать на курок, и тогда…

Что тогда?

Тогда вампир был бы мертв.

Почему-то от этой мысли сержант ощутил не меньшую панику, чем после слов об отравлении. Возможно, потому, что он слишком хотел жить и надеялся, что стрелять все же не придется. Да-да, разумеется, дело именно в этом, как же иначе!

— Два, черт тебя побери! — совладав с собой, Дэвис продолжил отсчет.

Валиант позволил себе отдышаться несколько секунд. Казалось, пистолет, приставленный к голове, волновал его меньше всего.

— Ты не выстрелишь, — едва слышно выдохнул он.

— Не испытывай мое…

Терпение, хотел договорить он, но Декоре перебил его.

— Не сможешь. Твой разум еще… — он судорожно вздохнул, вновь поморщившись, — сопротивляется, но тело уже реагирует на яд.

— Нет! — истерически выкрикнул Дэвис, собираясь угрожающе надавить на пистолет, чтобы припугнуть вампира, однако не сделал этого. Словно ждал от Декоре команды: «Ну так стреляй», потому что, казалось, без этих слов он даже крепче сжать оружие в руке не сумеет. — Я тебе не подчиняюсь!

— Но и убить не можешь, — Валиант слабо усмехнулся. Его рука, придерживавшая рану, подрагивая, снова легла на руль. — А скоро не сможешь и противиться.

— Черта с два!

— Тогда попробуй выстрелить, — тихо произнес Декоре.

Вот оно! — ликующе подумал Дэвис. Лазейка найдена. Осталось только нажать на курок, и плевать, что будет дальше. Пусть в аварии и можно погибнуть, лучше уж использовать свой шанс избавиться от этого монстра и выжить, чем умереть, сгнив заживо.

Только почему-то Дэвис не мог выстрелить. Он не мог даже нащупать свободный ход курка «Глока» — пальцы попросту отказывались исполнять команду мозга. Что-то внутри сержанта… что-то необъяснимое, но безмерно властное, вопило, что этого делать нельзя, и тело беспрекословно слушалось немой команды.

По виску скатилась крупная капелька пота, Дэвис попытался плотнее схватить оружие и направить всю свою волю на простое действие, которое он не одну сотню раз производил в тире, однако рука, сжимающая табельное оружие, лишь сильно задрожала у самой головы Декоре.

— Чего же ты ждешь? — угрожающе спокойный голос вампира заставил Дэвиса вновь испытать истерический приступ страха.

Я не могу. Матерь Божья, сжалься и помилуй, я не могу!!!

А ведь, если опустить пистолет, Декоре, вероятно, решит сделать свою месть за ранение еще более изощренной. Заставит своего зараженного в полной мере ощутить весь ужас своего состояния. Лишит, к примеру, своей крови, что станет сущим кошмаром.

В горле Дэвиса мучительно пересохло. Казалось, за глоток воды можно было убить не одну сотню людей. Рука задрожала еще сильнее и была уже не в силах удерживать оружие. Сокрушенно застонав, Дэвис опустил пистолет и уронил голову на грудь, чувствуя, что вот-вот зарыдает.

Пути назад не было. Излечения не существовало. Последняя надежда внутри сержанта надломилась и рассыпалась в прах.

Как же жарко. И как хочется пить… Господи, за что мне это?..

— Уже начала мучить жажда? — хмыкнул Валиант, поморщившись от боли. Или в том было некое сочувствие? Дэвис не мог понять.

Он знал, что жаловаться на жажду будет просто глупо, это лишь доставит Валианту удовольствие. Справедливое, в общем-то, удовольствие, учитывая, что сам он сейчас мучился куда как сильнее. Должно быть, ранение причиняло ему неописуемо жуткую боль. Как же глупо было настраивать вампира против себя в положении Дэвиса после всего, что он уже натворил!

— Я… — не поднимая головы, пролепетал сержант, и слова застряли где-то посреди горящего от жажды горла. — Мне… страшно…

— Это скоро пройдет, — коротко отозвался Валиант, и на этот раз его голос не показался таким безучастным, как несколько минут назад. Похоже, он даже проникся к своей марионетке некоторым сочувствием. Каким же великодушием нужно было обладать для этого? Особенно после того, как зараженный только что угрожал ему пистолетом…

В эту минуту Дэвис осознал, что никто и никогда не вел себя с ним так. С самого детства никто не прощал ему ошибок. Он всегда полагался только на себя и слыл одиночкой, потому что люди слишком любили показывать ему цену оплошности. Слишком любили давать уроки правосудия и цинизма. Никто из них не давал второго шанса. Никогда. А Валиант Декоре — раненый Дэвисом Валиант Декоре — проявлял сочувствие, несмотря на недавние угрозы.