Химия без прикрас (СИ) - "agross". Страница 24

— Димон, ты бы хоть иногда говорила, о чем думаешь, а то зависаешь и зловеще молчишь… — продолжает издеваться Лебедев. Все шутить изволите. Ладно, в эту игру можно играть вдвоем.

— Вы боитесь меня? — широко улыбаюсь, хлопая ресницами, стараясь изобразить невинный вид, и, ощущая сладкое чувство собственного триумфа, получаю одобрительный смешок от Лебедева.

— Один-один, дьяволица.

— Есть у кого поучиться злословию.

— Да, дети сразу перенимают все самое лучшее, — бормочет химик, выходя из лифта, и я даже не обижаюсь на его хлесткое слово «дети», которым он меня окрестил. Просто игнорирую.

Когда Лебедев тянется к звонку в собственную квартиру, а не за ключами, я замираю, инстинктивно стараясь спрятаться за его спину. А увидев на пороге сияющего Стеглова, окончательно путаюсь в мыслях. Может, меня сегодня не только слух подводит, но и зрение? А может, это параноидальные галлюцинации? Зря я так шутила про себя, зря…

— Долго ты, Димон! — Серега жмет руку своему коллеге и, не заметив меня за его спиной, добавляет: — Замучил ты девочку? Все зубы поломала, наверно, вгрызаясь с тобой в гранит науки!

— Да, — усмехается химик, а потом отходит в сторону, подталкивая меня вперед. — Вот, привел компенсировать поломанные зубы веселой компанией.

— Прекрасно! — Стеглов заключает меня в крепкие объятия! — Ты как после тех родов? Вообще, умничка, я тебе скажу! Твой преподаватель, когда учился, на кесаревом чуть было в обморок не упал!

— Начинается… Серега, придержи язык, — бурчит химик, закатив глаза. — Мы так и будем в проходе разговаривать? Может, пустишь меня в мою квартиру?

— Так и быть, заваливайтесь, — смеется Серега, пропустив нас вперед, а потом, приоткрыв дверь на кухню, откуда доносились радостные голоса, крикнул: — Господа! Сегодня в нашем распоряжении целых два Димона!

Среди одобрительных криком слышу свое имя, произнесенное голосом Пятачка и еще один голосок, который привлек мое внимание. Детский голосок, радостно улюлюкающий из кухни.

— Димочка… — в коридор забегает худенькая черноволосая девушка и крепко обнимает Лебедева, уткнувшись носом ему в грудь. Словно зачарованная, смотрю, как его рука аккуратно проводит по волосам девушки, и ощущаю неприятный укол ревности. Господи, Дмитриева, ну очнись же ты! А потом меня потрясает то, с какой нежностью он отвечает на ее объятия. Еще немного, и я поверю в то, что он — человек…

— Привет, Ась, — он прикасается губами к щеке девушки, а та снова прижимается к его груди. Чувствую себя настолько лишней, что страшно хочется провалиться сквозь землю! Ну или хотя бы просто уйти отсюда. Уйти и тихо твердить себе «только сделка, только сделка… дура, Дмитриева, дура…»

— Это моя ученица, Дмитриева, — вспомнив о моем присутствии, химик кладет на мое плечо ладонь, и я едва сдерживаюсь, чтобы грубым жестом не стряхнуть ее с себя. Нечего конечностями тут размахивать!

— Чего по фамилии-то? У человека имя ведь есть, — улыбается мне девушка и, прежде, чем она успевает мне представиться, я замечаю такие же, как у Лебедева, голубые глаза. — Привет, я — Ася. Сестра этого грубияна.

— Марина, — я протягиваю по привычке ладонь, но девушка меня легонько приобнимает, от чего я снова заливаюсь краской.

— Сережа рассказал мне, какую авантюру вы устроили! — с небольшим упреком в голосе замечает Ася, но потом снова лучезарно улыбается. — А ты храбрая, раз решилась на такое!

— Хватит там знакомиться! Лебедев, с тебя две штрафных! Давай сюда! — доносится голос Сереги.

— Наливай хоть три! Денек выдался нелегкий, — ответил химик, а я снова подумала о том, чем же закончился его с Пашей разговор. Но разве возможно хоть о чем-то догадаться, глядя на его невозмутимое спокойствие, переплетенное с этой патологической усталостью? — Идем, Димон, познакомлю тебя с женой Стеглова.

На кухне нас встретили громкими возгласами и высоко поднятыми рюмками и бокалами. Все были искренне рады видеть хозяина квартиры. Пятачок стоял, облокотившись о плиту и широко улыбаясь, сжимал в одной руке почти пустую бутылку коньяка, а в другой маленькую рюмку. Незнакомый мне русоволосый мужчина с веснушчатым лицом вился вокруг светловолосой девицы, сидящей на подоконнике, которая тепло улыбнулась и мне, и Лебедеву. А миниатюрная девушка с кучерявыми короткими волосами прижималась плечом к Стеглову, сидящему рядом. И на ее руках, играя с цепочкой девушки, лежал маленький малыш…

— Ну, некоторых из нас ты знаешь, Димон, — обращается ко мне Серега, чувствуя мое стеснение. — Этот товарищ — Мишка, он из линейной бригады, твой преподаватель успел поработать с ним какое-то время, пока обстоятельства не изменились. Этот прекрасный ангел — настоящий соперник Лебедева в жестокости сердцеедства — наш преподаватель топографической анатомии в мед училище. В нее были влюблены все парни нашего курса! — блондинка игриво помахала мне рукой и с удовольствием откусила кусок горячего бутерброда прямо из рук Миши. — Но сохли мы по ней ровно до тех пор, пока не узнали, сколько ей на самом деле лет, — услышав эти слова, девушка закатила глаза. — Прости, старушка. Видишь, Марин, внешность обманчива!

Я улыбаюсь, глядя, как вся компания заливается смехом. В это время химик, успев переодеться, принес два пледа и подушки, и, разложив все это на полу, подошел к Пятачку, чтобы пожать ему руку.

— А это… — Стеглов любовно и самозабвенно погладил плечо девушки, которую обнимал, но затем театрально округлил глаза. — А ты кто, прекрасная незнакомка?

— Идиот… — фыркнула девушка. — Я — Настя, жена твоя, бессовестный ты алкоголик!

— О! Жена! — еще шире улыбнулся Серега, и я заметила, что он уже был прилично выпивший. — Будем знакомы, жена, я — Серега, — Стеглов наклоняется к ней и томным голосом добавляет: — Знаешь, детка, я — врач!

Окружающие снова прыснули смехом, и я впервые увидела химика совершенно другим. Не озлобленным, не агрессивным или серьезным, а просто расслабленным и… счастливым?

— Ну, а самая прекрасная девушка на этой кухне, — продолжал тем временем Стеглов. — Это племянница нашего именинника. Знакомься, Марина, эту юную леди, что рвет цепочку моей жены, зовут Юленька.

— Скажи тете «приве-е-ет», — протянула Настя, а я стою, как вкопанная и улыбаюсь. Ничего о нем не знала, да, Дмитриева? Вот, пожалуйста, удивительные факты о жизни химика. Племянница. Дочка его сестры. Смотрю, как он аккуратно берет к себе на руки это крошечное создание и прижимает к себе. А потом меня словно осенило: он сказал, именинника?!

— У вас день рождения?! — выдыхаю я, растерянно смотря на то, как Лебедев, сведя брови к переносице, корчит рожицы малышке, а та заливается смехом.

— Да, у людей бывает такое, — подмигивает мне химик, протягивая палец Юленьке, которая тут же цепляется за него крошечной ручкой.

— Давай, Димон, завтра понянькаешься, — Пятачок наливает рюмку до краев и, когда Лебедев передает девочку Асе, протягивает ему коньяк. — Так, дайте еще одну рюмку.

— Она не пьет, — резко говорит химик, когда Миша потянулся к буфету.

— Ты вообще молчи! Тебе сколько, деточка? Восемнадцать есть? — Пяточек наполняет рюмку до половины, но протягивать мне не спешит.

— В апреле будет, — смущенно отвечаю, пряча глаза в пол. И кожей ощущаю на себе взгляды присутствующих. Мне кажется, я еще никогда в жизни не приковывала столько внимания к себе, как в последнее время. И, если честно, не могу сказать, что мне это особо нравится. В «коконе» жить гораздо проще.

— Значит, несовершеннолетняя, — констатировал водитель. — А у нас кто самый старший? — он улыбнулся и, грациозно обхватив рюмку двумя здоровенными пальцами, повернулся к блондинке.

— Ой, да иди ты! — раздраженно ответила она.

— Правильно, Оксана Юрьевна — самая старшая, ей целых…

— Дружочек, ты рискуешь, — предостерегающе заметила она, но все же улыбнулась.

— Целых восемнадцать! Умолчим о подлинности цифры. И тебе, как самой старшей, нести ответственность за нашу малявочку, — Пятачок оглядел присутствующих, словно ожидая от них возражений. И, не получив их, просто спросил: — Наливать ребенку?