Нарушенное обещание - Лондон Стефани. Страница 29

Помчавшись в ванную, Элис потрясенно застыла перед зеркалом, увидев свое лицо с покрасневшими глазами и мокрыми от слез щеками. Даже на похоронах отца она не пролила ни слезинки, но сейчас запас слез, копившийся всю жизнь, хлынул наружу неудержимым потоком.

Ее грудь сотрясалась с каждым рыданием, а горе сжимало, давило и ныло где-то внутри. А потом Элис вдруг разразилась смехом. В это невозможно было поверить — она на самом деле плакала! Она пыталась добиться этого много лет, но, сколько бы ни смотрела «Дневник памяти», «На пляже» или «Стальные магнолии», слезы даже не наворачивались ей на глаза.

Но одной только мысли о расставании с Колом хватило, чтобы наконец-то довести ее до предела.

За прошедшую неделю он заставил ее раскрыться больше чем кто-либо другой — чем мужчины, бросавшие ее с формулировкой «слишком много заморочек», чем ее родители.

Он наверняка помог бы ей испытать всю богатую гамму эмоций. Неужели она действительно могла отказаться от такого шанса?

И Элис осознала: у нее есть время до завтрашнего утра, чтобы убедить Кола, что она ошибалась. Нет, не так — у нее была вся ночь, чтобы показать ему это.

Глава 12

После похорон Кол стоял в лучах заходящего солнца. Он изнемогал от жары в своем костюме, но отказывался хотя бы ослабить галстук. На церемонии присутствовали лишь подруга отца и кучка потрепанных мужчин на шестом десятке. В общей сложности менее десяти человек пришли проводить в последний путь Артура Хилла. Но лучше так, чем вообще никого.

И без того скудная группа скорбящих постепенно иссякла, пока не остались только Кол и человек, который провел простую, нерелигиозную церемонию. Они молча стояли рядом, погруженные в свои мысли.

— Простите?

Обернувшись на окликнувший его голос, Кол увидел журналистку с конференции и оператора. Что, черт возьми, они здесь делали?

— Я — Марина Шепард, могу ли я задать вам несколько вопросов? — напористо затараторила она, явно собираясь без разрешения обрушить на него град вопросов.

— Я не даю интервью, — отрезал Кол. — Особенно на похоронах.

Проигнорировав его слова, журналистка сунула ему в лицо микрофон:

— Это правда, что вы — сын Артура Хилла?

— Без комментариев.

— Несколько лет назад Артур был обвинен в мошенничестве со страховкой. Как по-вашему, эта информация затрагивает интересы ваших акционеров?

— Я уже сказал, никаких комментариев, — угрожающе прорычал Кол.

Он старательно отводил взгляд, опасаясь, что выйдет из себя, если встретится с ней глазами.

— Незачем принимать все в штыки. — Судя по тону журналистки, именно эта часть работы доставляла ей наибольшее удовольствие. — Люди имеют право знать правду.

— О том, прихожусь ли я родственником никому не известному умершему? И зачем же людям это знать?

— По-моему, вам лучше уйти. — Человек, проводивший церемонию, встал между ними. — Это в высшей степени неуместно.

— Не сомневаюсь, акционеры «Хиллам технолоджиз» хотели бы понять, на какие средства была создана компания. Артур Хилл обвинялся во многих преступлениях — уверена, вам это известно, — в том числе в мошенничестве со страховкой. Вам не кажется, что акционеры вправе знать об этом?

Кол повернулся и решительно зашагал к своей машине. Но неуемная журналистка не отставала.

— Мистер Хиллам! — Она неслась за ним по пятам. — Разве вы не для того сменили фамилию, чтобы никто не смог проследить родственную связь?

Кол остановился, вздохнул и обернулся:

— Я действительно сын Артура Хилла, но я прошел процедуру эмансипации несовершеннолетних и избавился от его опеки в ту самую секунду, как только смог. Таким образом, я не был связан с ним юридически ни во время мошенничества, ни в то время, когда создавал свою компанию. Ни одно из касавшихся его расследований не было связано со мной или моим бизнесом. Я не поддерживаю противозаконную деятельность. А теперь я прошу вас оставить меня в покое. Никаких дальнейших комментариев не последует.

Спеси у журналистки поубавилось — она явно рассчитывала на более эмоциональную реакцию.

Кол сел в машину и спешно покинул кладбище. Он несся через весь город как одержимый, и с каждой минутой его желание сбежать отсюда усиливалось. Сбежать из Австралии, от неразберихи с Элис, от собственных мыслей. Бросив машину на стоянке отеля, Кол понесся в свой номер, чтобы принять душ, переодеться и собрать вещи.

Размеренный процесс сбора чемодана немного успокоил бурлящее через край волнение, но потребность бежать куда глаза глядят по-прежнему снедала Кола. Подумать только, он еще продолжал добиваться чего-то от Элис, хотя она ясно дала понять, что не чувствует к нему ничего серьезного! Ну почему он не мог просто признать, что она его не любила?

Кол горестно вздохнул. Ничего, скоро он будет дома и сможет выкинуть всю эту историю из головы. Энергично примется за работу, подкрепив успех речи на конференции поиском новых инвесторов и очередным технологическим прорывом. Как всегда, работа станет его спасением. Он будет засиживаться в офисе допоздна, работая до седьмого пота, чтобы потом без сил валиться в кровать. Уик-энды всегда проходили для Кола тяжело, но он был богат, так что проблем с поиском компании для выхода в свет не возникнет…

Кол гнал от себя мысли о том, какое жалкое существование, без привязанностей и эмоций, он ведет. Но он больше не позволит собой пренебрегать. Слишком многие ясно дали понять, что его нельзя любить…

В дверь номера постучали, прервав порочный круг его мыслей. Довольно, он уберется отсюда, и поминай как звали. Кол прокатил чемодан через номер и открыл дверь.

— Не нужно ли подготовить номер ко сну, сэр? — с улыбкой поинтересовалась девушка в униформе отеля.

— Я сейчас уезжаю. — Изобразив на лице улыбку, Кол направился к лифту.

За стойкой регистрации быстро оформили его досрочный выезд и предложили позвонить в аэропорт, чтобы поменять билет на более ранний рейс в Лос-Анджелес.

— Почему бы вам не выпить чего-нибудь в баре, а я чуть позже сообщу вам информацию о рейсе? — Элегантная женщина за стойкой показала на уютный бар, примыкавший к огромной зоне ресепшн. — А еще мы можем заказать вам машину.

— Благодарю вас. Я брал автомобиль напрокат, его все равно нужно вернуть в аэропорт. Я поведу сам.

Кол хотел сосредоточиться на дороге: ему совершенно не улыбалось оказаться наедине со своими мыслями в те сорок пять минут, что потребуются на путь от Саутбэнка до аэропорта Тулламарин. Оставив чемодан персоналу отеля, он уныло поплелся в бар. Это был миниатюрный вариант роскошных гостиничных баров, неожиданно тихий и со вкусом оформленный в приглушенных тонах.

Кол заказал джин-тоник и сел в самой глубине бара, подальше от девушек в излишне ярких платьях и с чрезмерным макияжем, буквально пожиравших его глазами. Нет, он даже не подумает ни об одной другой девушке, пока не окажется подальше от Элис Джонсон!

— Ваш джин-тоник, сэр. — Официант поставил перед ним тяжелый стакан, и Кол тут же поднес его к губам.

«Всего один стакан», — сказал себе Кол. Никогда еще он не чувствовал себя таким опустошенным и разочарованным. Холодная жидкость скользнула в горло, даря долгожданное расслабление. С шумом выдохнув, он вытащил из кармана пиджака конверт.

Кол нашел старую фотографию своей матери в доме отца, когда разбирал чулан. В детстве у Кола практически не было возможности узнать, как выглядела его мать. Однажды он задал слишком много вопросов, и отец в пьяном угаре сжег ее фотографии. Мать оставалась для Кола загадкой, но здесь, на этом снимке, она стояла с длинными темными волосами и светло-голубыми глазами, точно такими же, как у него самого. Она улыбалась. Она выглядела… счастливой.

Кол провел по фотографии кончиком пальца — образ матери странным образом успокаивал его. Она выглядела именно так, как он себе и представлял: сердечной и любящей, с улыбкой на губах. Если бы только мама не умерла, производя его на свет, его жизнь наверняка была бы совсем иной…