Глухие бубенцы. Шарманка. Гонка (Романы) - Бээкман Эмэ Артуровна. Страница 94

Формы трескались и ломались, так как к прежнему требованию прочности — в связи с выпуском петухов-гигантов — прибавилась еще потребность в эластичности.

Научные работники, разумеется, сумели изобрести материал, обладающий одновременно стойкостью и гибкостью, однако беда была в том, что он оказался ядовитым. Рассказывали о многочисленных случаях, когда после испытания пресс-форм из нового материала, дегустаторы карамельных петушков заболевали странной болезнью: на носу появлялись волдыри, а кончики пальцев начинали невыносимо чесаться.

Поскольку с этими пресс-формами возникло столько трудностей, производство карамельных петухов-гигантов продолжало оставаться на весьма низком уровне. И в данном случае большая заслуга Луклопа заключалась в том, что он сумел получить из ограниченных фондов фабрики какую-то часть для закрытой продажи в УУМ'е.

Ээбена заблаговременно послали дежурить у гаража. Карамельные петушки, так же, как и письма, поступавшие в УУМ, должны были быть доставлены в каминную через весовую.

Вскоре ответственный секретарь Тийна Арникас сообщила своим коллегам, что контейнеры с петушками прибыли.

Оживленное общество поспешило в каминную, куда как раз с помощью Ээбена вносили петушков. Ценный груз поднимали из подвала наверх в плетеных корзинках, точь-в-точь, как и письма.

К удивлению уумовцев, женщины в желтых куртках, прибывшие с товаром, попав в изысканное помещение каминной, не выказали ни малейшего замешательства — очевидно, они привыкли к таким местам. Желтые женщины оглядели помещение с презрительно-мрачным видом и начали шумно сдвигать столы, чтобы сделать из них прилавок.

Заметив на лицах работников УУМ'а детское любопытство, женщины с грохотом закрыли двустворчатые двери каминной, оставив открытым лишь тот вход, который вел в весовую. Вскоре в замке заскрипел ключ, и уумовцы отпрянули подальше, словно их публично пристыдили за то, что суют свой нос куда не следует. Пришлось набраться терпения и ждать.

Позади послышался легкий шорох. Обернувшись, смущенные сотрудники увидели своего начальника. Луклоп великодушно улыбнулся, одним глазом посмотрел на подчиненных, а другой нацелил на дверь каминной.

— Приготовьтесь, — распорядился он. В голосе Луклопа прозвучала торжественная нотка.

Он тут же скрылся за углом коридора, оставив работников УУМ'а беспомощно обозревать друг друга.

— Как это понять? — спросила Армильда Кассин, пожиравшая глазами начальника, пока тот находился поблизости.

Женщины принялись пересчитывать свои деньги, а мужчины собрались в кружок и стали что-то тихо обсуждать.

Вот-вот должна была начаться продажа. Приближение этого важного события взбудоражило всех.

В замочной скважине громыхнул ключ, из дверей выглянул Ээбен.

— Стройтесь по степени занимаемой должности, — прошептал он.

Быстро закрыв дверь, Ээбен стал нарочито громко разговаривать с продавщицами, словно стараясь замаскировать какой-то свой недозволенный поступок.

Указание Ээбена помогло беспорядочно толпившимся уумовцам расположиться по системе. Пярта Тийвеля, как начальника первого отдела, вытолкнули вперед. За ним встала Армильда Кассин, затем Оскар, досталось место и Тийне Арникас, чье положение на служебной лестнице трудно было определить, и так далее до Анны-Лийзы Артман, уборщицы УУМ'а, завершавшей очередь.

Торжественная тишина витала вокруг выстроившихся гуськом уумовцев. На их лицах отражалось волнение и блаженство. Совет, который потихоньку дал Ээбен, остался Луклопом незамеченным; все вышло так, будто уумовцы подготовились к продаже петушков по собственной инициативе.

Наконец дверь каминной распахнулась. Впустили первого покупателя. За тот миг, пока отворяли и закрывали дверь, Армильда Кассин умудрилась бросить взгляд на прилавок и громко прокомментировать увиденное.

— Вы знаете, это потрясающее зрелище! — обратилась она к очереди. — Петушки всех цветов и размеров, выбирай любого! Только бы хватило, — нервно добавила она.

Тийна Арникас еще раз громко объявила, сколько петушков она намерена купить. Кое у кого из ее знакомых приближаются круглые даты и ей хочется преподнести им необычные подарки.

— Только бы хватило, — озабоченно прошептала и она.

— Что вы разохались! — воскликнул кто-то сзади голосом, в котором звучали бодрость, радость и оптимизм. — Нас мало, а товара много. Всем хватит.

Но и Оскар, стоя в очереди, волновался. Просто он, как и подобает мужчине, лучше управлял собой, чем представительницы слабого пола. Оскар не стал оповещать всех, сколько петушков он собирается купить. Разумеется, их придется взять целую кучу — за раз будет и не унести. Для Керту, для Агне, для подруг Агне; Керту просила одного петушка для старой тетушки, да и о своей матери Оскар тоже обязан был подумать. Но самое главное — он решил купить одного петушка для Ирис. Для нее и для Керту он возьмет самых больших, в этом он не сомневался. Его немного беспокоило, каким образом петушка, предназначенного Ирис, спрятать так, чтобы никто не узнал. Тем более, что Оскар не знал сроков и способов хранения этой продукции. Он втайне надеялся, что упаковка содержит пояснение. В последний раз, когда он покупал носовые платки, в придачу ему была дана брошюрка Управления гигиены.

Естественно, что больше всего волнений было из-за петушка для Ирис. Ведь Оскар еще не был настолько хорошо знаком с ней. Пройдет время, пока их отношения примут такой характер, который позволит делать ей подобные подарки. Оскар надеялся, что Пярт Тийвель купит жене какого-нибудь жалкого цыпленка, во всяком случае Оскар хотел, чтобы его подарок доставил Ирис удовольствие. Кроме того, Оскар полагал, что к тому времени, когда он сможет подарить Ирис петушка на палочке, Пярт Тийвель вместе со своим цыпленком будет забыт.

Логически рассуждая, петушки могут стать с течением времени еще большим дефицитом, как это произошло с некоторыми товарами. В минутном порыве эгоцентризма Оскар даже пожелал, чтобы производство пресс-форм так и не было налажено. Тогда он сможет преподносить Ирис петушков, ставших редкостью и поэтому представляющих особую ценность.

Пярт Тийвель вышел из каминной с тремя пакетами средней величины. Его лицо сияло радостью. Очевидно, он задним числом наслаждался благоприятным исходом торговой операции, так как ни с кем не захотел пускаться в разглагольствования. Когда же у него спросили относительно ассортимента, он махнул рукой, улыбнулся и обнадеживающе сказал:

— Предостаточно, всех цветов и размеров — от мини до макси.

Одного старомодного мини-петушка на палочке Тийвель сунул в нагрудный карман пиджака.

Армильда Кассин оставалась в каминной комнате довольно долго.

Кто знает, может быть, потому, что Армильда Кассин со своей женской нерешительностью пробыла там столько времени, Оскару и не повезло. В тот момент, когда, кряхтя под тяжестью пакетов, в дверях возникла начальник второго отдела, появился Гарик Луклоп в сопровождении нескольких мужчин и женщин. С его любезного приглашения вся посторонняя компания — разумеется, без очереди — вошла в помещение, превращенное в торговый зал.

Очередь занервничала.

— Лезут тут всякие, — громко проворчала Тийна Арникас, которая инстинктивно терпеть не могла преемника Рауля Рээзуса.

От волнения Оскара залихорадило. Он снова стал в уме подсчитывать необходимое ему количество петушков и еще раз прикинул, сколько самых больших, средних и поменьше он должен купить. Когда Оскар подсчитал количество обычных, рядовых петушков, в нем заговорила совесть. Многочисленные родственники и знакомые обидятся, услышав, что у него на работе продавали дефицитный товар, а он не подумал о них и отделался покупкой устаревших экземпляров.

Ирис он собирался купить того полупудового светло-зеленого петуха, который стоял в левом углу прилавка. Оскар приметил эту уникальную птицу, когда Армильда Кассин со своими многочисленными пакетами протискивалась в дверь. На первых порах он спрячет гигантского зеленого петуха в ящике стола в своем кабинете. Но в опасной близости от стола находился радиатор, и петух мог растаять или стать вязким и потерять вкус.