Санкт-Петербург на Дону (СИ) - Лебедев Александр Александрович. Страница 6

В общем, в этот раз всё хорошее, что было в параллельный раз, удалось повторить. А, собственно, почему бы и нет, главный начальник то, второй раз одно и тоже дело проводил. И только всего плохого удалось избежать. Крепок таки русский мужик задним умом!

Само взятие крепости прошло идеально. Вот так, плановый пушечный обстрел укреплений, штурм и всё кончено, гарнизон даже не успел выкинуть белый флаг.

Несмотря на захват города штурмом, всем пограбить от души не удалось. Слишком уж мал был Азов для такой большой армии. На некоторых узких улочках образовывалась даже некоторая толчея из штурмующих.

— Эй, серединка! Продвиньтесь вперёд, задние ещё в город не вошли, — разносилось то там, то сям.

На каждый более-менее достойный грабежа дом приходилось не менее роты.

Тем не менее, Пётр был в полном восторге. Он скакал по улицам и вокруг стен, хватал отличившихся солдат и офицеров, обнимал их с троекратным лобызанием, а также награждая традиционными способами: денежными средствами и повышением званий.

Флот на подмогу Азову прибыл через месяц во внушительном составе: 7 кораблей, 17 галер и около полутора тысяч всякой мелочи, но это не помогло, более того с помощью четырёх брандеров поджидавшие врага русские флотцы устроили засаду, пользуясь тем, что находятся выше по течению. Из-за скученности турецкой эскадры один корабль и одну галеру удалось поджечь. Это обстоятельство, а также то, что у русской флотилии были сильные позиции с опорой на береговые батареи, вынудило турок уйти обратно в Константинополь. Тем более, что Азов к тому времени уже был 2 недели как взят.

В общем, всё опять прошло также.

Параллельно в Приднепровье действовала 120 тысячная армия Шереметьева [9]. Они прикрывали Азовскую группу от возможного удара из Европы турецкой и татарской армий, воевавших там с Римской Империей и Польшей. При этом Шереметьев не просто караулил, а действовал активно и до ухода на зимние квартиры захватил 3 турецкие крепости: Кызы-Кермень, Эски-Таван, и Аслан-Кермень. Но на большее, не смотря на внушительную численность армии его не хватило, да это было и не удивительно, с учётом того, что состояла армия преимущественно из стрельцов, зачастую взрослых, солидных и женатых мужиков, отягощённых собственными лавками или какими-то промыслами на Москве. Но зная, что так оно и должно быть, Пётр на большее и не рассчитывал.

VII

Пётр сидел на сундуке в своём походном шатре и с нетерпением ждал следующего озарения, а оно всё не шло.

Подперев кулачищами подбородок царь флегматично разглядывал лежащий напротив него барабан. В какой-то момент, Пётр обнаружил, что барабан окантован чёрной блестящей полосой, а внизу имеется надпись «SONY».

Не успел царь окликнуть Меншикова, чтобы отчитать за непорядок, как внутри чёрного периметра засветилось и появились чёрно-белые картинки, в которых Пётр с удивлением узнал себя, причём на осаде Азова!

— Что-то прошлое стало мерещиться, что у них там, в эмпиреях за хрень, что хотят то и делают, сапожники, халтурщики — разочарованно подумал он, но смотреть не перестал.

А изображение пропало совсем. Вместо него появился набор каких-то мельтешащих чёрточек, а вместо звуков речи — шум, как если раковину приложить к уху.

Потом изображение появилось снова, но постоянно прерывалось помехами, но тем не менее кое-что можно было разобрать.

Началось с того, что женщина говорит с человеком в мундире. Она называла его «Христофор» и «Миних», а он её — «Матушка-Императрица» и «Анна Иоановна». Затем пошло изображение, в котором Пётр узнал отступающее из Крыма русское войско. И снова пошла сплошная рябь.

— Да, — подумал Пётр, — Крым захватить это тебе не щи хлебать. Видать начертано мне здесь обломаться. Хотя… На Азов тоже два похода предизъявлялось, а обошлось одним. И Крым мы сделаем! Главное припасы, вода, в общем, снабжение.

План захвата Керчи предусматривал поход до крепости морем. Сразу решили не рисковать и не переправляться на чисто речных судёнышках, а используя корабли с нормальной мореходностью переправиться в несколько заходов. Для службы в гарнизоне Азова вызвали 3 тысячи стрельцов из армии Шереметева, дополнительно усиленных впоследствии.

За три недели полки, которыми предполагалось атаковать Керчь с суши, полностью десантировались и флот отправился в последний заход за осадными артиллерией и боеприпасами. Тут же выяснилось, что на такую ораву войск, особенно на установившейся жаркой погоде, воды категорически недостаточно, несмотря на все старательные приготовления. Уже выросло число больных.

Обычно на войне погибает от болезней раза в два или даже в три больше солдат, чем от пуль и сабель врага, но в этом походе, до сего времени ситуация была более благоприятная: сказалась длительная подготовка. Теперь же обстоятельства приводили армию к нормальному, если так можно выразиться, состоянию: из 10 человек 2 больных, причём выздороветь имеет шанс один.

Такая обстановка выводила Петра из себя. Он всё время чувствовал, что что-то упустил, что-то очень важное, это что-то очень могло бы помочь его армии именно сейчас, но ему никак не удавалось ухватиться и вытянуть из себя нужное воспоминание.

Едва дождавшись эскадры, был объявлен штурм. И здесь всё обошлось без неожиданностей. Не понадобился даже существенный артобстрел: укрепления Керчи были настолько ветхие, что уже через 5 часов орудийной пальбы образовался пролом в стене, решивший исход штурма. Его собственно и не было, сразу после разрушения укрепления крепости турки подняли белый флаг на башне и капитулировали. Гарнизону позволили покинуть крепость, взяв с собой только семьи и продовольствие на три дня и только пешком.

Всех оставшихся обывателей, кроме православных, забрали в пленники.

Рассудив, что сидя на месте, он всё равно будет терять людей от болезней, так лучше пусть они не зря помирают, а во славу русского оружия, Пётр не стал рассиживаться. Уже через два дня, оставив в Керчи гарнизон в 3 тысячи человек, а также часть кораблей, армия пошла на Кафу.

За трое суток спокойного марша войско приблизилось к городу. Акваторию порта держали под обстрелом корабли Азовской эскадры прибывшие ранее. Особыми укреплениями Кафа не располагала, а гарнизон состоял, в основном, из полиции, так как вся турецкая армия, как и татарская, воевали сейчас в Европе, соответственно никакой серьёзной защиты у города не было, поэтому для его захвата был наскоро разработан особый план. Суть его проста как 3 копейки: идущие первыми подразделения занимают ближайшие городские здания, идущие следом — те, которые дальше.

Моментально подавив кое-где вспыхнувшее сопротивление, армия вдумчиво и обстоятельно наконец-то приступила к грабежу, который, как полагается, продолжался трое суток, благо захваченный город располагал к этому с одной стороны богатством, а с другой стороны ненавистью грабивших к основному источнику этого богатства — торговле рабами.

Ситуация складывалась двоякая: с одной стороны, в Крыму сейчас не было армии, поэтому все города полуострова можно было занять с минимальными потерями, но с другой стороны, такие действия приведут к распылению сил, а когда татарская армия вернётся из Европы, без сомнения, разбросанные по всему Крыму небольшие гарнизоны будут с лёгкостью вырезаны по очереди. Но нанести урон татарам было просто необходимо. До сего времени все боевые действия на территории собственно ханства не велись: несмотря на то, что Керчь и Кафа географически находятся в Крыму они были владениями турецкого султана и управлялись непосредственно из Турции, также как и стоящий в устье Дона Азов. Территория самого же Крымского государства, в которую входило помимо Крыма ещё и Северное Причерноморье, оставалось пока не тронутой.

Конечно, после катастрофического для Крыма разгрома при Молодях во время царя Ивана Грозного, когда в три раза меньшая по числу русская армия истребила 100 тысяч человек татар, и домой вернулось только 10 тысяч воинов, ханство долго не могло оправиться. А так как служить в армии у татар, обязан был каждый достигший зрелости мужчина, то ходить в набеги стало просто некому. Но с тех пор прошло уже много времени, дети выросли, а женщины нарожали новых воинов. И это, совсем немногочисленное племя держало в постоянном напряжении огромное Московское царство, Польшу, да ещё и с черкесскими кланами успевало воевать.