Попаданка в академии драконов 3 (СИ) - Свадьбина Любовь. Страница 42

— Очень мило, что они наконец рассматривают такой вариант.

— Не рассматривают, Линарэн считает, дело в случайном попадании крови.

— А ты как думаешь?

— Осознанно я кровь Арена не пробовала, — снова пожимаю плечами, теперь боль в мышцах простреливает до локтей. Эх, надо было активнее проситься в секцию стрельбы из лука, сейчас бы легче было. — От случайностей, конечно, никто не застрахован.

Опуская взгляд, пытаюсь совладать с лицом: Арендар-то хочет именно денею, и денея сделала бы его сильнее, тогда и Культ был бы не так страшен, но… но… Можно ли надеяться на сбой артефакта, если такой умный и разбирающийся в деле Линарэн считает это невозможным?

Сцепив пальцы, облокотившись на стол, Дарион наклоняется вперёд. От направленного на меня взгляда не по себе, словно все мысли видно.

— Всё интереснее и интереснее. — Дарион откидывается на спинку кресла. — Кому ещё вы рассказали о чудесном появлении крыльев?

— Линарэну. Вам.

— Если будут спрашивать, говори, что они выросли от крови Арена, которой ты попробовала совсем чуть-чуть.

— Хорошо.

— А теперь можно и пообедать. — Дарион снимает с шеи ключ с магическим кристаллом и открывает ящик в столе. — Кушать тебе надо хорошо, мяса побольше, чтобы мышцы росли.

Желудок опять неприятно сжимается, но… есть надо.

Валарион ждёт меня на скамейке. Только отсутствие деревьев мешает во всю силу развернуться ощущению дежавю.

Да и сам Валарион изменился: как-то вытянулся, в женственных чертах лица появилось больше остроты и взрослости. Он поднимается и приближается медленно, чтобы не нервировать охранников. Я прибавляю шаг навстречу ему, но Пушинка подскакивает первая и, встав на задние лапы, похлопывает по плечу. Сочувственно так, хотя во время нашего разговора с Никой вроде спала.

— Валерия, я хотел бы попросить тебя… об одолжении.

— Да, конечно. Присядем?

На скамейке Валарион оказывается между мной и Пушинкой. Я поправляю жилетку формы, принесённой одним из гвардейцев, пока я принимала душ.

— Леди Валерия, добрый день, — басят проходящие мимо парни из старших боевых магов.

Я растерянно киваю в ответ и снова перевожу взгляд на сцепившего бледные пальцы Валариона.

— Ты ведь пойдёшь сегодня навестить Нику?

Его щёки заливает румянцем, тот перекидывается на уши, и я искренне ему сочувствую, понимая, как он неуютно себя при этом чувствует.

— Можешь взять меня с собой? — Он поднимает на меня умоляющий взор. — Пожалуйста.

— Да, конечно. Только у меня сначала занятия менталистикой…

— Я встречу тебя после них, — с готовностью соглашается Валарион и сглатывает.

Под кадыком у него полоска чернильной кляксы, уходящая под воротник.

— Да, конечно, я с удовольствием возьму тебя с собой. — Ободряюще улыбнувшись, я тоже похлопываю его по плечу. — До встречи. И у тебя на шее что-то чёрное.

— Да? — Он поднимается вместе со мной, улыбается. — Спасибо, я обязательно приду. Обязательно-обязательно.

— Отлично, до встречи.

— До встречи, — обещает Валарион и, счастливый, остаётся возле скамейки.

Вышагивая рядом со мной, Пушинка мурлыкает:

— Ябовь-ябовь.

По пути в центральный корпус и через его коридоры к кабинету Санаду приходится поздороваться с сотней решивших пожелать мне доброго дня существ. И приветливее всех ведут себя девушки. С чего бы это?

Зато коронованный Санаду встречает со всей вампирской мрачностью.

— А, явилась и пони мохнатую привела. — Он улыбается, обнажая клыки. — Готов поспорить, ты ни разу не практиковалась в менталистике. Студентка Валерия, как не стыдно?

Сразу становится стыдно. Прямо очень. Я закрываю дверь. «Пони», скептически оглядев кресло, подходит к столу и ставит на него передние лапы явно с прицелом залезть.

— Только попробуй, — цедит Санаду.

И от его тона невольно вспоминается «Исповедь архивампира» с подробностями питания земными бандитами. Пушинка, ничуть не убоявшись, поднимает на Санаду взгляд увеличившихся золотых глаз, трогательно прижимает ушки.

Санаду взмахивает рукой, и одно из кожаных кресел раскладывается.

— Пасиб! — Пушинка проносится к нему и укладывается пузом кверху.

— И ты, Валерия, садись, — Санаду кивает на стул посередине кабинета. — Поговорим о ментальных щитах правителей.

Я сажусь и готовлюсь внимать, но мысли оттягивает воспоминание об «Исповеди»: умирание тела и голод там так описаны — мурашки по коже, а от осознания, что герой книги, скорее всего, сидит передо мной… мурашки вдвойне.

Санаду, моргнув, склоняет голову набок. Я расслабляюсь, пытаюсь уйти в ощущение растворения меня в пространстве, чтобы не выдать этих мыслей, забить их чувством слияния с воздухом, вещами, самим Санаду, сплетённым из любопытства и раздражения, с его ворчливой короной и много повидавшим столом, к которому Санаду однажды прижал безумно возбудившую его девушку.

— Поговорим о щитах правителей, — повторяет Санаду строже. — Но я рад, что в перерыве между занятиями ты уделила время самоуправлению…

Самоуправлению?.. Наверное, это о тренировках с родовым огнём Арендара, там приходилось концентрироваться.

— Итак, — Санаду вытягивает из стойки для письменных принадлежностей чёрное перо с серебряными завитками и крутит его в пальцах, изучая меня взглядом пристальным до дрожи. — Ментальные щиты бывают нескольких типов. Щиты обороняющие, которые закрывают разум в целом, и щиты-печати, ограничивающие доступ к определённой информации. Щиты-печати менее энергоёмкие, без дополнительной подпитки ставятся на постоянной основе, но требуют большего навыка и умения филигранно работать с организмом, потому что воздействуют непосредственно на мозг, вынуждая его биологическими средствами оградить целевую информацию. Они напоминают заплатки, довольно незаметны и, как правило, их ставят на менталистов после того, как те помогают ставить правителям и любому заплатившему щиты обороняющие, чтобы исполнитель не помнил, как пробить поставленную им же защиту. Всё понятно?

— Да, вполне.

— Щиты обороняющие в зависимости от источника их подпитки делятся на четыре типа. Самый простой и доступный любому — щит-амулет, требующий частой подзарядки, и щит-артефакт, подзаряжающийся редко. Недостаток — их действие прекращается, стоит забрать источник щита. Второй тип — наложенный извне щит. Поставивший его менталист сам его подпитывает и должен находиться рядом. Он может вложить в щит магию, чтобы тот работал ещё некоторое время, но всё равно действие такого щита вне поля действия менталиста заканчивается быстро. Третий тип — собственный щит менталиста, который снимается по желанию хозяина, от усталости или проламывается более сильным менталистом. Самый филигранный из обороняющих щитов — щит правителей. Как, возможно, тебе известно, среди правителей, не принадлежащих к вампирам, сильных менталистов нет. Показатели твоего уровня считаются хорошими, даже у императора вначале были хуже. Но именно у этих правителей самые мощные ментальные щиты.

— Потому что они питаются от родовой магии… — припоминаю я подхваченные из разговоров детали.

— Совершенно верно, — Санаду вскидывает перо. — Имя и видовая принадлежность автора этого шедевра менталистики канули в веках, и вампиры с людьми до сих пор спорят, кому же принадлежит первенство в создании ментального лабиринта, но самое приятное для сильных мира сего в том, что такую штуку всё же изобрели.

— Почему он называется ментальным лабиринтом?

— За сложность построения. Задача менталиста-донора — на основе своей ментальной магии поставить защиту и соединить её с источником реципиента таким образом, чтобы защита работала постоянно, как у полноценного мощного менталиста. В случаях с драконами правящих родов ментальный щит замыкают не только на личный источник реципиента, но и на поток родовой магии, что создаёт практически уникальные по силе ментальные щиты. — Уголки губ Санаду вздёргиваются вверх в жутковатой улыбке. — Если создатель ментального щита не помнит, как он его делал. В противном случае реципиент уязвим к его ментальному воздействию.