Охонский батюшка - Клецко Марина Ивановна. Страница 7

– Не плачьте, – мягко сказал он. – Она будет жить.

Так и случилось. Мама быстро пошла на поправку и вскоре была совсем здорова».

Отец Василий был человеком глубочайшей веры и ни на секунду не сомневался в Божием покровительстве, распростертом над каждым верующим человеком и над всей Церковью в целом. «Все будет так, как вам надо», – часто говорил он боязливым людям, как бы говоря, что никакие обстоятельства не властны над христианином, если в нем есть подлинная, несомневающаяся вера.

Об еще одной человеческой жизни, сохраненной Творцом по молитвам нашего батюшки Василия, рассказывает Клецко А. Л.: «Внешний вид одной из прихожанок отца Василия мне как врачу очень не нравился. Бледная, с землянистым цветом лица женщина двигалась неуверенно, говорила тихо и таяла прямо на глазах. Она никогда не советовалась со мной, да и я не напрашивался. Врачебная этика не позволяет, с одной стороны, навязывать свои медицинские советы, с другой стороны, врач – всего лишь человек, и когда тебя постоянно заставляют работать: в банке, на охоте, за столом в гостях, – возникает раздражение. Тем более уединения хочется в церкви, там, куда все мы приходим за духовным излечением. Но однажды, уже после службы, ко мне подошел сам отец Василий и попросил посмотреть женщину.

– Врачей она стесняется. Или не верит им, – он улыбнулся застенчиво, – а я знаю, что ей очень нужно, очень нужно к доктору. Может, вы Александр, ее уговорите?

При осмотре этой совсем еще молодой женщины, я понял, что мои худшие подозрения оправдались. Сомнений практически не было. Огромное багрово-синее, напоминающее паука, пятно на спине, опухшие лимфоузлы – все говорило лишь об одном. Это рак. Не лукавя, я объяснил женщине, что шансы выжить и поправиться еще есть. Они есть всегда, а у верующего человека их несравнимо больше. Мы договорились, что я помогу ей в ближайший день-два попасть в областной онкоцентр, минуя промежуточные стадии и не теряя драгоценного времени. Прихожанка вздохнула и медленно побрела к автобусной остановке. Буквально через несколько минут к церкви подъехала машина и из нее вышла главный врач того самого областного центра, куда я намеревался определить больную прихожанку.

– А ты чего здесь? – воскликнула она своим хриплым хирургическим голосом. – Я-то сама ехала мимо, в Пестово, вдруг вижу – купол какой-то. Дай, думаю, загляну.

За пять минут мы договорились. Марина, главрач онкоцентра, потянулась и села обратно в машину.

– В церковь? Зайду в другой раз. Я тороплюсь вообще-то. Не понимаю, и чего я сюда заехала? Да еще и на тебя наткнулась.

Дверца хлопнула, машина, взмахнув облаком пыли, уехала.

– Батюшка, отец Василий, звоните ей скорее, завтра в 14.00 женщину ждут в Новгороде! Представляете, пока я там стоял, главный врач онкоцентра подъехала!

– Да-а? – Батюшка устало улыбнулся. – Ну надо же, как Господь управил.

А что наша пациентка? Она так и не поехала в больницу. Пришла к батюшке, расплакалась, поблагодарила и отказалась.

Что было дальше, как она молилась, молился ли за нее батюшка, я не знаю. Но уверен, что молился. И именно его пламенная молитва сотворила чудо. Иначе как объяснить, что через месяц, когда я уже и не чаял увидеть эту женщину живой, она выглядела совершенно здоровой! И сейчас, когда я бываю в Охоне, всегда рад видеть на службе эту цветущую, молодую женщину».

«Моя армейская служба, – вспоминает сын охонского батюшки протоиерей Николай Денисенко, – проходила в Азербайджане. И однажды на учениях меня за мизинец укусила ядовитая змея. Понятно, что врача по близости не было, а до воинской части нужно было добираться километров двадцать.

– Змея-то ядовитая, и, по идее, ты должен сейчас умереть, – сказал подошедший ко мне командир батареи.

Меня окружили товарищи и стали ждать моей смерти. Ждут пять минут, ждут десять, а я все живой. Через час усадил меня командир в свой УАЗик и повез в медпункт. Врач, увидев мой распухший палец, противоядия вводить не стал, а только рукой махнул:

– Чего уж тут? Бесполезно. Столько времени прошло! Хуже будет – приходи. Если сможешь…

С каждой минутой слабея, видя, как стремительно увеличивается опухоль и обнажается точка укуса, я начал молиться. В своей молитве обращался за помощью к отцу. И – остался жить. До сих пор я уверен, что жизнь мне тогда спасла именно родительская помощь. Молитва отца Василия».

«Мой муж, – рассказывает Татьяна Жарких из Пестово, – был тяжело болен. Камни в почках причиняли ему немыслимые страдания. Случающиеся по четыре, пять раз в день приступы уже стали снимать наркотиками. Встречая батюшку, я каждый раз просила его помолиться о болящем Викторе.

– Хорошо, Татьяна, – отвечал батюшка, – но ты не переживай, Витя твой поправиться.

– Утешает, – думала я. – Ну как он может просто так поправиться, ведь все врачи в один голос твердят, что нужна сложная операция.

И так каждый раз: я рыдаю, батюшка меня успокаивает.

Накануне дня Святой Троицы батюшка Василий во время литургии попросил всех помолиться за болящего Виктора. Соборно, всем храмом. И молитва эта сотворила чудо. На следующий день мой муж был абсолютно здоров. Немыслимых размеров камень вышел из почки, словно по маслу. Врачи лишь развели руками…

Еще вспоминается такой вот случай. Как-то мой муж уехал в Москву по каким-то рабочим делам. И пропал. День его нет, два, три, четыре. Никаких известий. В то время мобильной связи еще не было, и узнать о судьбе пропавшего было невозможно.

– Батюшка, миленький, помолитесь, муж пропал.

– Хорошо, помолюсь.

А вечером перезванивает и говорит:

–Таня, не переживай, Витя твой приедет. Все будет хорошо.

Я опять по маловерию думаю: «Утешает…» И так несколько дней подряд по вечерам батюшка звонил мне и говорил, что все хорошо, что с Виктором все в порядке. Через некоторое время муж вернулся, живой и здоровый. Как отец Василий мог знать наперед о его судьбе, ведь в словах батюшки не было и тени сомнений!?»

Вспоминает врач А. Л. Клецко: «Эту историю рассказал мой знакомый, который в 90-е годы был известен как один из криминальных авторитетов. Во время какой-то бандитской разборки его ранили в голову. Травма была тяжелая, больной уже не надеялся на полноценную человеческую жизнь. Когда я с ним встретился, увидел вместо плечистого здорового мужика – тень.

– Ты, говорят, дружишь с отцом Василием из Охоны, – обратился он ко мне.

– Да не то что дружу, езжу к нему.

– Как его найти?

– Да очень просто, – я объяснил, что в 112 км. от Боровичей, почти у дороги, стоит

церковь с синим куполом.

– А как к нему обратиться? – Знакомый мой, по понятным причинам, был не особо

сведущ в правилах церковного этикета.

– Да как хочешь, так и обращайся. Примет, так примет. Выгонит, так выгонит.

Мужчина вздохнул и медленно, приставными шагами побрел дальше. Через неделю он позвонил мне и уже совсем другим голосом, живым, бодрым, рассказал следующую историю: «Слушай, говорит, приехал я в Охону с моим другом. Одному-то как-то боязно было ехать. Приехали, встали у церкви. Ждем. Служба закончилась, все расходятся, и батюшка тоже из церкви выходит. И вот тут уж страху мы и натерпелись! Идет он, а за ним огромный белый ангел. Чуть не с колокольню ростом, а в правой руке у него огненный меч. И он им так легко помахивает. Чувствуем мы, что по нашу душу идет. Друг-то мой тоже онемел, стоит как вкопанный. Батюшка подходит к нам, а я, испуганный, думаю: «Пусть мимо пройдет, вроде просто так мы здесь стоим, а уж потом, когда ангел исчезнет, то и подойдем». А батюшка подходит к нам, кладет руку мне на голову. «Ну что, сынок, – говорит, – болит голова?» Я говорю: «Болит». «Ну что ж, иди, не греши больше», – и к другу моему поворачивается. А тот тоже ранен был. Да уж давно. В грудь. Батюшка и ему руку на грудь: «И у тебя болит? Ну не будешь грешить, и у тебя пройдет, а будешь грешить, убьют быстро». Повернулся и пошел дальше. Мы постояли-постояли, страшно-то так, сели в машину и поехали. Домой приехали, я сразу в кровать, а на следующее утро проснулся – не болит голова. И всю неделю не болит. Вылечил меня батюшка твой».