Дневник. Том I. 1856-1858. Книга 2. Духовные опыты. Наблюдения. Советы - Кронштадтский Иоанн. Страница 66

Господь Бог не вскоре наказывает порок и награждает добродетель, чтобы дать созреть тому и другой.

Во время молитвы имей светлый взгляд на Бога и на себя, то есть старайся живо представить себе, кто Он и кто ты? — Начиная с дыхания, ты — весь Божий, а начиная с худого помысла до худого дела, ты — весь свой.

Вы вините природу в непостоянстве и изменчивости? Но она вас копирует: всмотритесь хорошенько в свою жизнь. Бог вразумляет вас книгою природы; поучайтесь и не будьте сегодня тем, а завтра — другим. Научитесь также подумать о постоянном и пребывающем.

Во время молитвы старайся умом и сердцем держаться Бога или Пречистой Матери Божией. Подражай благости Отца Небесного, в царстве Которого живет бесчисленное множество тунеядцев, и однако же Он их терпит с любовию. Поверь, что щедродаровитый Господь за это всегда даст тебе. Будь со всеми любезен, мягок сердцем. Не давай погасать ни из–за чего в твоем сердце искренности и любви.

При малейшей невнимательности моей к себе пламень той или другой страсти готов возгореться во мне и лишить меня душевного спокойствия. А неверие так и врывается в мое сердце с неизъяснимою наг л остию, причиняя томление бедной душе моей. Что это со мною делается? Что за враждебные силы устремляются на меня? Боже сердца моего! Наполни Собою сердце мое, но наперед очисти его.

Святые мученики усердно чествовали <?> Господа при всех своих мучениях, а ты в ничтожном припадке не только болезни, но боли упадаешь духом и не можешь быть усердным, любящим чтителем Его. Не стыдно ли тебе?

Представляю те грозные минуты, когда душа выйдет из тела, всякое движение прекратится, легкие как оставляемые мехи сожмутся, кровь перестанет обращаться; все клапаны внутренние закроются и останется один труп из целого человека — не страшно ли это? [138]

Когда лукавый соблазняет тебя скупостию и любостяжанием, говори сам себе: «Буди слава и благодарение за все Твои дары, Господи!»

Тебе надобно стяжать верность к Богу, а то ты в счастии принадлежишь Богу, а в несчастии оставляешь Его, даже ропщешь на Него.

Иуда злочестивый сребролюбием недуговав омрачашеся. [139] — Это омрачение душевное чувствует всякий, недугующий сребролюбием.

Зачем ты так расслабел душою? Крепись.

Есть Божия благодать Господа, действующая в святых храмах Божиих: пришедший в них с искренним желанием помолиться уходит из них как уловивший славный зов, с радостию и миром в сердце, славя Бога. Вот что испытано мною <?> не раз.

Бог часто посылает благодатную теплоту веры и любви в сердце в самом конце молитвы. Поэтому надобно иметь терпение — не отчаиваться в силе молитвы в начале и в средине ее, но спокойно продолжать ее до конца.

По неисповедимым судьбам Божиим в жизни людей благочестивых бывают тяжелые искушения, убивающие и душу, и тело: душа теряет веру, малодушествует, ропщет, хулит, не в силах будучи держаться за якорь веры, сохранять твердость и присутствие духа, быть смиренно–послушною и благодарною воле Провидения за посылаемые искушения. В этом случае надобно, по возможности, крепиться и устремлять взор горе — с молитвою о помощи и быть уверенным, что искушение не будет продолжительно, а после искушения Бог опять примет нас в Свою милость, особенно если счастливо выдержим испытание–18 декабря. Слава милосердию Твоему, Господи! Опять Ты принял меня в любовь Свою после принятия страшных Таин, хотя я и оказался перед этим изменником Твоим. — Возьми же себе урок — ставить себя за ничто и ни на что не полагаться, кроме Бога.

Двойное благодеяние [140] тестя моего — благонравная, прекрасная дочь и место, приносящее мне выгоды: чем я воздам ему за это? Чего мне жалеть для него? Ничем достойно не воздам, а потому, по крайней мере, ничего не стану я жалеть для него, как для родной матери, давшей жизнь моему окаянству, я ничем в равной мере не воздам, — а потому должен, по крайней мере, делать ей то, что могу.

Если молитва твоя не питательна для души твоей, то значит, что она недостойная, неблагоустроенная молитва; молитва, как пища — тело, должна питать душу, утолять алчбу душевную.

Возьми мужество — не потворствовать прихожанам в их слабостях, но обличать и вразумлять их, хотя ты и пользуешься их материальными благодеяниями. Воля Божия, благоволение Божие всегда должны быть выше благосклонности прихожан.

Отчего справедливое твое сожаление — о неправде в отношении к тебе своих сопровождается смущением и болезненным беспокойством? — Оттого, что Ты и в этом случае становишься ниже вещественных выгод жизни и эти выгоды значат для тебя очень много — так что ты мир Божий или Духа Божия, Который приносит с Собою в сердце твое этот мир (terribile ad dieendum [141]), — ставишь ниже их. Научись не ценить слишком высоко праха и праху не подчинять благ духовных.

Дух Святой называется Утешителем — оттого, что Он вливает небесное утешение, мир, превосходяй всяк ум (Флп. 4, 7), в душу человека, познавшего свои заблуждения, свои грехи. Вожделенно это утешение.

Братия и сестры! Помимо вашего богатства, ваших суетных удовольствий, вашей красоты, ваших богатых одежд я вижу то, что неминуемо встретит каждого из вас во гробе, — безобразное тление и разрушение. Поэтому не пленяюсь я ничем из того, что вас так много занимает. Что мне в вашей гордости, в этих так называемых благах, за которыми так усердно гонятся неблагоразумные? Я вижу ваше ничтожество и тленность всего, что вас прельщает. — Ах, если бы вы знали, в каком положении находится душа ваша и что ее ожидает при таких образах жизни? — Обогатите лучше, украсьте вашу душу добрыми делами, которые пойдут с вами и в вечность и будут там, у Престола Господа Славы защищать вас.

Что дороже Тебя, Господи? Ничто: Ты всего дороже. Что любезнее Тебя? Тоже — ничто. Отчего же со мною бывают такие странности, что после самого причащения меня занимают другие, тленные предметы настолько, что я как бы отпадаю от Тебя, Господи мой, Господи, как будто перестаю любить Тебя и вместо Тебя оказываюсь любителем какого–то праха, как будто он составляет мое счастие? Отчего такие странные противоречия бывают во мне? Если ничто для меня не дороже Тебя, зачем я теряю Тебя, когда, при небольшой внимательности к себе, я мог сохранить бы Тебя? — Узнай болезнь свою и употреби врачевство против нее.

Господи! Если я потворствую тунеядцам, избавь меня от них и вместо них дай мне возможность помогать ближним моим бедным родственникам. Ты видишь, что я, по слабости своей, теряю часто мир душевный, не находя средств примирить между собою этих двух обстоятельств: потворства тунеядцам (если только они настоящие тунеядцы) и неоказывания помощи ближним бедным родственникам. Вразуми меня, Создатель!

Ты не веришь в будущую жизнь и говоришь: на том свете никто не был и не приходил оттуда сказать нам о ней. Как — не был никто? А Сын Божий разве не приходил оттуда; разве не уверил нас в действительности жизни загробной? — Ты веришь, например, что есть Америка, хотя сам не бывал в ней, потому что ты видишь, что оттуда, например, приходят корабли. Отчего же точно таким же образом не веришь, что есть другой мир, кроме земного — небесный, так как оттуда приходил Сын Божий и, уверив нас в действительности его Своим неложным словом, показал это и на самом деле? Потому что, восставши из мертвых, Он в виду учеников Своих вознесся на небо, откуда опять так же придет. И апостолы говорят нам: горняя мудрствуйте, а не земная (Кол. 3, 2), идеже есть Христос одесную Бога седя (Кол. 3,1). Емлися за вечную жизнь (1 Тим. б, 12), говорят еще.

Все еже даст Ми, не погублю от Него (от Отца), но воскрешу е в последний день (Ин. 6, 39). Никто же придет ко Мне, — говорит Спаситель, — аще не Отец пославый Мя привлечет его (Ин. 6, 44). Потому и сказано: все, еже даст Ми, то есть всех, кого приведет ко мне Отец Мой, не погублю для Него, но воскрешу их в последний день. Какая радостная истина: все, верующие в Господа, не погибнут, но непременно воскреснут. Ихже дал ecu Мне, сохраних, и никтоже от них погибе, токмо сын погибельный (Ин. 17, 12). Какая горькая истина! И между верующими в Господа есть сыны погибели, которых и вера не спасет, потому что дел по вере не имеют.