Танец мельника (ЛП) - Грэм Уинстон. Страница 58

Никто не мог предугадать будущее, однако, став представителем Ливерпуля в парламенте, Каннинг поставил свою дружбу с Россом под удар, отстаивая интересы металлургической промышленности Ливерпуля. Но это было еще впереди.

«Для меня почетно представлять такой город, как Ливерпуль, — закончил он письмо, — а близкое общение с живыми (и очень живыми!) избирателями — это весьма серьезный стимул. Поначалу у меня было много сомнений в мудрости этого шага, но теперь я чувствую себя закаленным в боях триумфатором. Хотя я мог бы сберечь массу усилий и слез, поскольку обнаружил, что одновременно меня выбрали также от Петерсфилда и Слайго.

Хорошая новость, что мой старый друг нас не покинул и тоже возвращается на поле битвы! Судя по твоим словам и письмам, мне показалось, что ты совсем разуверился в нашем деле. Нас ждет бурная сессия, и надеюсь, ты не пожалеешь о том, что передумал. По крайней мере, мы будем стоять плечом к плечу и твердо поддерживать продолжение войны!»

II

Однако девятое октября запомнили в Нампаре не как день переизбрания главы семьи в парламент.

В восемь утра Бен Картер и Джереми, как обычно, полчаса обсуждали дела на шахте. В конце года придется собрать с акционеров дополнительные десять фунтов за акцию. Пока что запуск шахты себя не оправдал, уж точно не окупил покупку насоса. Но руда, которую сейчас поднимали наверх и продавали, продлевала время ее работы.

Ничто не оправдывало и создание паровой лебедки, и потому старый котел Тревитика по-прежнему томился в литейном цеху Харви вместе с другими деталями, принесенными сюда в дни надежд. Но в прошлом месяце Джереми получил одобрение остальных акционеров на улучшение водоснабжения. Система сбора дождевой воды, придуманная Джереми, в это сухое лето показала себя не лучшим образом. Вода испарялась на солнце, и почти со дня открытия чистую воду на шахту приходилось дополнительно доставлять в бочках мулами из Меллинджи. Это было затратно и отнимало время.

Осмотрев местность, Джереми нашел место, где речушка Меллинджи, которую использовали все, кому не лень, протекает всего в двадцати или тридцати футах выше резервуара для сбора дождевой воды, сооруженного возле шахты. И это место находилось неподалеку от Уил-Мейден, а потом ручей поворачивал к Нампаре. Расстояние от Уил-Лежер составляло около мили по прямой, но почти две с учетом рельефа. Трудно было понять перепад высот, но хватило бы и десяти футов, а они там имелись, в этом он был уверен. И значит, технически, вполне возможно прорыть канал, местами превращающийся в акведук, чтобы по широкому полукругу отвести часть воды из ручья к шахте. В то утро Джереми собирался вместе с Заки Мартином заняться практической стороной дела и рассчитать стоимость.

В половине девятого, попрощавшись с Джереми, Бен совершил обычный обход шахты, поговорил с рабочими, когда они встречались по дороге, и удостоверился, что не произошло никаких неожиданностей. В последние месяцы во время интенсивной разведки в шахте пробили множество тоннелей, и в них легко было заблудиться, если не соблюдать главные правила.

Покончив с этим, Бен поднялся к восточной выработке, на уровень в тридцать саженей, пока что наиболее продуктивный. Двенадцать шахтеров, работающих здесь, поворачивались к нему, когда он проходил мимо, гадая, почему он вернулся. Да он и сам толком не знал. Дело было не в подозрении, что они что-то пропустили или могли найти новую жилу. Двенадцать лет назад здесь выбрали богатую руду и оставили бедную, и потому сейчас шахтеры копались в оставленном мусоре и поднимали кое-что наверх, во внешне малообещающие отвалы, чтобы расчистить тоннель и посмотреть, нет ли там чего еще. Но по большей части жила была выработана.

В тридцати ярдах от того места, где сейчас работали шахтеры, Бен заметил небольшую кучку упавших камней. Она была новой, и он, памятуя о безопасности, встал на перевернутый ящик, чтобы осмотреть старую деревянную крепь на потолке — не прогнила ли она. Похоже, она была сделана из березы и ольхи, то есть, скорее всего, дерево привезли из Дорсета или Девона. Такой тип потолка называли распорной крепью, она поддерживала выбитую лесенкой породу в потолке. По мере того как шахтеры пробивались выше, пустая порода складывалась в виде ступеней, по которым они поднимались дальше. Это означало, что порода наверху — рыхлая, и на крепь приходится большой вес. Но древесина выглядела хорошей.

Бен вернулся на десять ярдов и поднялся по ступеням на самый верх. Это место они осмотрели одним из первых и отвергли, потому что жила была выработана, ничего ценного не осталось.

Но он всё равно тщательно осмотрел породу наверху, вытащив кусок из крепкой на вид поверхности, по его шляпе застучали камешки. От свечи на шляпе он зажег еще одну и примостил ее на уступе стены. Бен вытащил маленькую кирку, которую всегда носил на поясе, чтобы всё хорошенько выяснить. По правилам с ним должен был находиться еще один человек, но он решил рискнуть и несколько раз ударил по потолку. Водопад осыпавшихся камней чуть не сбил его с ног. И тут Бен понял, что над ним проходит еще один тоннель или гезенк [12].

Сначала он подумал, что поднялся до тоннеля, проходящего на двадцати саженях, но потом понял, что такого не может быть. Осторожно, хотя и с колотящимся сердцем, он соскользнул вниз по куче мусора на уровень в тридцать саженей, нашел короткую лестницу, приставил ее и снова поднялся. Он очутился в довольно большой пещере футов десять в высоту и тридцать в длину. Она находилась не совсем над тоннелем, откуда он поднялся, и тянулась на север.

Воздух был спертым, но пригодным для дыхания, свеча плясала и плевалась, тускло освещая полость. Серые нерудоносные стены, сломанная лопата, куча мусора, капающая с зеленоватой точки в потолке вода. Бен прощупал стены — чуть более слоистые, чем обычно, чуть-чуть проблеска железного и медного колчедана. Бен откашлялся и двинулся в тоннель, открывшийся в дальнем углу. Когда он увидел, что выработка идет вглубь, в нем шевельнулся интерес. Это точно какая-то очень старая выработка. Раньше здесь тоже была шахта? Он не мог припомнить, открыл ли капитан Полдарк новую шахту в 1787 году или возобновил работу старой.

Здравый смысл подсказывал, что следует позвать кого-нибудь на подмогу — обычная предосторожность на случай обвала или недостатка кислорода. Раз он сам ввел это правило для шахтеров, то не стоило им пренебрегать. Бен вернулся к лестнице, чтобы привести Стивенса или Кемпторна, и по пути взял за ручку лопату, чтобы попробовать узнать ее возраст и происхождение. Стоило к ней притронуться, как она рассыпалась в пыль.

III

Флоренс Треласк, дочь госпожи Треласк, худую и бледную старую деву тридцати девяти лет, утром вызвали на примерку свадебного платья. Клоуэнс уже выбрала ткань и фасон: это будет платье из тонкого голубого атласа с отделкой из белого гентского кружева на декольте и манжетах. Этим утром Клоуэнс, ее мать и мисс Треласк уединились на час наверху. Платье сидело почти идеально, почти, но мисс Треласк, перфекционистка, как и ее мать, снова упаковала его в многочисленные слои тонкой оберточной бумаги и унесла к большой белой коробке, притороченной к седлу ее лошади. К концу недели она его вернет полностью готовым.

После ее отъезда Демельза поскакала в Киллуоррен на обед с Кэролайн. Джейн Гимлетт увязалась за ней, вопреки ее воле, присмотреть, чтобы хозяйка добралась благополучно. Демельза считала всё это глупостями. Иногда она и правда чувствовала себя неважно, не то что в предыдущие беременности, когда после первых трех месяцев она чувствовала себя превосходно. Но симптомы были слабыми — чуть распухали руки, головокружения, небольшой жар, на это в таком положении можно и вовсе не обращать внимания. Она не сказала об этом Дуайту и не собиралась, пока ей не станет хуже. И уж точно это не то недомогание, при котором присутствие Джейн Гимлетт может сыграть какую-то роль.