Южная роза (СИ) - Зелинская Ляна. Страница 50
-Вполне устроит, - она едва удержалась от улыбки, - раз вы так этого хотите.
...Он никак не может забыть ту шараду? Ну что же, он сам напросился…
-Ну, а если я проиграю? – спросила она.
-А вы уже готовы проиграть?
-Разумеется, не готова! Но раз мы играем честно, то такое вполне возможно. Так чего вы хотите, мессир Форстер, в случае моего проигрыша?
Спросила, а сердце вдруг замерло, едва не остановившись, и кровь бросилась в лицо с удвоенной силой.
...Боже, почему он так смотрит на неё? А если он скажет что-то неподобающее? Да она же со стыда сгорит!
...Или не сгорит…
Вишнёвый ликер смешал всё, отодвинув куда-то вдаль нормы и правила, и она не могла понять, что с ней не так? Она ведь выпила совсем чуть-чуть? Полторы маленьких рюмки…
Так отчего ей стало безразлично, что это может быть неловкий момент? Что с ней вообще происходит?
-А я тоже ничего не хочу взамен, синьорина Элья, - ответил Форстер негромко, огонь в его глазах тут же погас и, откинувшись на спинку стула, он добавил с усмешкой: - Хотя… может, тогда вы останетесь до конца лета в этом доме? Нам не помешает пара умелых рук, не пропадать же зря вашим новым умениям?
-Хорошо. Я всё равно в безвыходной ситуации, и очень удивлюсь, если этот мост починят раньше зимы.
...А может стоило сказать «нет»? Или… какая разница?
-Значит по рукам? – Форстер снова наклонился вперёд.
-По рукам. Но не вздумайте жульничать! – произнесла она, подняв палец.
-Жульничать?- левая бровь Форстера взметнулась вверх.
-Ну, там - сырой порох или норовистый конь, или вы станете прятать пересчитанных овец в лесу, вы же понимаете? – ответила она с саркастичной улыбкой.
Форстер рассмеялся от души, встал, поднял рюмку и произнес:
-Обещаю, синьорина Миранди, и даже клянусь, что я не буду жульничать. Я буду самым честным и терпеливым учителем на свете. Я дам вам самый лучший порох из своих запасов и самую смирную кобылу.
-Учителем? Вы? Но…
...Вот это уже совсем ни к чему….
-Ну, разумеется, я. Вдруг вы тоже вздумаете сжульничать, и скажете потом, что я дал вам плохого учителя? – улыбнулся он, не сводя с неё глаз. – Всё по-честному, не так ли? А теперь мы должны за это выпить и скрепить наше пари. Север против юга, синьорина Миранди? – он чуть подмигнул ей и протянул руку. Надеюсь, вы не струсите в последний момент?
-Струшу? Даже не надейтесь! – она встала и подала в ответ свою. - Юг против севера, мессир Форстер!
Его ладонь была большой и горячей, а пожатие слишком… нежным? Рюмки звякнули. Она как-то безразлично подумала о том, что всё это до ужаса неподобающе и возмутительно, и допила свой ликёр, чтобы скрыть остатки смущения…
И это было зря.
Габриэль не знала какое слово к этому подобрать. Просто всё это сильно отличалось от того к чему она привыкла. Отец часто рассказывал про обычаи разных народов, и о тех экспедициях, в которых бывал - она слышала всякое. Но видеть своими глазами ей ничего подобного не приходилось. А вот теперь подумалось, глядя на то, что происходило за этим столом - едва ли это можно назвать дикостью, хотя алертское общество и считает иначе. Но многим ли из них приходилось видеть это собственными глазами?
Она смотрела на этих людей и думала.
...Кто они друг другу? Община? Семья? Клан…
Они все равны, но перед Форстером преклоняются и слушают его, словно стая слушает вожака. И было в этом что-то очень своеобразное и… тёплое?
-Вас всё это удивляет, синьорина Миранди? – из размышлений её вырвал голос Форстера.
-Удивляет? Нет, нисколько, - ответила она вежливо, надеясь, что Форстер не станет упорствовать с расспросами.
Но он, разумеется, стал.
-Почему же? Разве то, что вы видите, не подтверждает, что все гроу – дикари? Или наоборот – не подтверждает? - он сидел, откинувшись на стуле и глядя на неё чуть с прищуром.
Синьор Миранди вышел, и теперь ничего не мешало Форстеру говорить с Габриэль так, чтобы им никто не мешал.
-А какой ответ вы хотите услышать, мессир Форстер? – спросила Габриэль, вскинув голову.
Он не отстанет. Глупо было надеяться, что этот ужин закончится мирно. Жаль, что она не ушла раньше.
-Честный, разумеется, синьорина Миранди, - чуть усмехнулся Форстер.
-Хм. Честный? Ну, тогда, на мой взгляд, увиденное подтверждает, что не все гроу дикари, мессир Форстер, а только некоторые. Единицы, я бы сказала.
Она посмотрела на него очень выразительно, словно говоря: «Вы мессир Форстер и есть дикарь из дикарей»! Потому что воспитанные люди не задают таких провокационных вопросов гостям, если это действительно… просто гости.
Форстер рассмеялся коротко, наклонился вперёд, чтобы лучше видеть её лицо, и поставив локти на стол, переплёл пальцы.
-Так я, по-вашему, дикарь? – его глаза впились в Габриэль цепко.
-Ну, это вы мне скажите. Только честно, разумеется. Так вы дикарь? – парировала она в ответ.
-Честно, синьорина Миранди? Ну что же, я бы сказал, что всё познаётся в сравнении. Так что, смотря с кем меня сравнивать. Если с томными бездельниками-южанами, то я, разумеется, дикарь. А если нет?
-По-вашему, все южане – томные бездельники? Не слишком ли ограниченно вы судите? – спросила она, глядя на него внимательно.
-Сужу по тому, что видел, синьорина Габриэль. Они встают позже солнца, охают и вздыхают, предаются соблюдению приличий и церемоний, блюдут этикет, и носят собак в сумочках. Всё, что их заботит, это то, как сочетаются ленты на поясе и шляпке, - Форстер прищурился, и видно было, как усиленно он пытается сдержать улыбку.– А ты что думаешь, Ханна?
Форстер кивнул слуге и тот снова наполнил рюмку Габриэль ликёром, и очень кстати, потому что ей нужно было срочно чем-то занять руки.
...Ну почему он никак не может оставить её в покое!
Габриэль увидела, как скривилась Ханна, которая сидела напротив, и немного слышала их разговор. Она ела молча, склонившись над тарелкой, и сегодня её было не узнать – юбка в красную клетку, жилетка поверх кружевной рубашки, волосы уложены валиком и на шее кулон – большая янтарная капля. Ханна, не смотря на возраст, была всё ещё красивой…
-Ну, ежели, говорить про работу, - она оторвала взгляд от тарелки и посмотрела на хозяина, - то ни одна южанка нам и в подмётки не годится. Какой с них прок? Ну, хоть бы вон в седле более-менее сидеть, или разделать оленя – сомнительно что-то. А уж, чтобы фазана подстрелить - тут со мной ни одна южанка и рядом не стояла.
-Это всего лишь вопрос умений и необходимости, - ответила Габриэль, которую задели эти слова, - уверена, что и вы, Ханна, родились не в штанах и с ружьём наперевес. А чтобы научиться чему-то, важно в первую очередь желание и упорство, а не место рождения.
Ханна метнула на неё короткий неодобрительный взгляд.
Габриэль чувствовала, как её снова переполняет раздражение, и чтобы успокоиться выпила немного ликёра.
Почему-то в этот раз он показался ей каким-то другим.
-Я же говорил, что она за словом в карман не полезет, - подмигнул Форстер Ханне, и будто остался доволен этим ответом, а Габриэль заметила, как у собеседницы раздулись ноздри.
Ханна отложила ложку, и посмотрев на Форстера, словно ища поддержки, ответила:
-Так-то оно так, да из всех южанок, хозяин, только мона Джулия была женщиной, которой и горы нипочём, и страх неведом, а уж ружьём она не хуже меня владела, и в седле держалась - вон и Йоста так не умеет. И крепкого словца не боялась. Да и любого, кто нос задирал, могла поставить на место так, что шерсть клочьями летела. Уж её острого языка-то вся округа боялась. За то Царица гор и приняла её как свою, а остальные-то что? Да ежели они боятся простой собаки или там, к примеру, хорька, какой с них прок в наших местах? Или в обморок хлопаются при слове «зад»? А насчет умений… Так сомнительно мне… Кроме умений, надо думать, ещё и способности положены, а не только гонор. А уж гонором-то на юге, говорят, даже лошадей кормят.