Южная роза (СИ) - Зелинская Ляна. Страница 68
И, может, стоило бы пойти и спросить его об этом прямо, не мучаясь догадками одна хуже другой, но стыд не давал сдвинуться с места.
А если он спросит, почему она хочет это узнать? И подумает неизвестно что!
Она совсем запуталась и уже не знала, где правда, а где ложь.
Потому что вчера прочитала о блуждающих грозах…
И в книге было описано всё то, что она видела: и ярко-алые молнии, танцующие над озером, и лиловые тучи, и скорость, с которой шла эта стихия в долину - всё было очень похоже. А ещё утром Йоста приехал из Эрнино и сказал, что на подъезде к городу со стороны перевала молния убила двух человек, которых гроза застала в дороге.
И этими людьми могли оказаться они с Форстером.
Ей нужно было во всём разобраться, и она старалась избегать хозяина дома всеми силами.
Наверное, Габриэль истерзала бы себя всеми этими мыслями, но вовремя появился Натан и сказал, что прибыли саженцы из Ровердо, и хорошо было бы определить их куда-нибудь, потому что мессир Форстер занят – беседует с закупщиками о подписании контрактов на поставку мяса.
Натан прислал садовника – столетнего деда Йосты и ещё двух помощников, и Габриэль увлеклась работой. Саженцы оказались трехлетками в больших деревянных кадках, они были свежими и в отличном состоянии, а некоторые из них даже цвели.
Габриэль занялась планировкой оранжереи, распределяя саженцы по цветам и высоте, и забывшись, наконец, перестала терзаться стыдом и изводить себя муками совести.
Когда они закончили, солнце уже коснулось вершин деревьев на западной стороне рощи, и отпустив работников, Габриэль посидела немного на скамейке, любуясь на плоды их трудов – розы рассадили группами, а на входе сделали арку. Осталось только поставить ещё одну скамейку и столик, тот самый, за которым любила пить чай мона Джулия.
Кармэла уже трижды приходила звать Габриэль на обед, но ей хотелось сначала закончить работу. Наконец, она встала, с удовлетворением окинула ещё раз взглядом оранжерею и направилась в дом, специально выбрав дорогу мимо конюшен, чтобы никого не встретить, вернее, чтобы не встретить мессира Форстера. Пожалуй, что обед, плавно перетекающий в ужин, она съест в своей комнате. Но, словно в насмешку над её стыдом и страхами, мессир Форстер оказался именно там.
-Синьорина Миранди! Вы очень кстати, не могли бы вы подойти! – он стоял в воротах конюшни, похлопывая ручкой кнута по голенищу, и явно был не в духе.
Сердце у Габриэль упало, и забилось часто, а руки стали холодными. Она подошла на негнущихся ногах, остановилась чуть поодаль, и увидев стоящих позади хозяина Йосту с растерянным лицом, и конюха, тихо произнесла:
-Добрый день.
-Кто вчера седлал вашу лошадь? – резко спросил Форстер, проигнорировав приветствие.
Габриэль подняла на него недоумённый взгляд.
-Йоста.
-Я так и думал. Так может, паршивец, ты объяснишь мне, как же так вышло? – Форстер посмотрел на Йосту.
-Хозяин… я не знаю…
Йоста стоял испуганный, смотрел то на Габриэль, то на Форстера, а конюх бормотал что-то про стойло, сено и Царицу гор.
-Что произошло? – спросила она с тревогой.
-Что произошло? Хм. А я вам скажу. Ну-ка вон отсюда, обалдуи! – приказал Форстер своим людям. – Идёмте! Полюбуйтесь на это!
В стойле стояла Вира и выглядела она, конечно, ужасно: вчерашняя гроза не прошла для неё даром – все бока лошади были изодраны ветками. Форстер осторожно провёл по её спине ладонью. А затем достал из кармана деревянную коробочку и посыпал на спину несчастного животного немного порошка.
- Смотрите!
На тёмной шкуре лошади, там, где её коснулись частицы порошка, отчётливо проступил странный белёсый знак.
- И что это? - спросила Габриэль недоумённо. - Какое-то клеймо?
- Клеймо? Нет! Это - печать грозы. Я ещё вчера удивился, когда вы сказали, что Вира понесла. Вообще-то это самая смирная кобыла, какие вообще попадались на моём веку. Но теперь мне понятно. Её накормили волчьей травой, и поставили этот знак.
- Ho зачем?
- 3ачем? Да затем! Кто-то хотел убить вас, Элья, - жёстко ответил Форстер и впился взглядом в её лицо.
- Убить? Меня? Ho... зачем? - она даже растерялась.
- Хотел бы я знать! - он смахнул порошок со спины лошади. - Уж понятно, что это сделал не обалдуй Йоста и не наш конюх, но кто тогда? Может, надоумите меня кому вы успели здесь так насолить?
- Волчья трава? Печать грозы? - она не понимала о чём говорит Форстер. – Они хотели отравить лошадь? Что вообще всё это значит?
Убить её? Милость божья, он же это не всерьёз?
- Ну, а что, по-вашему, это может значить! Кто-то накормил Виру волчьей травой, чтобы лошади мерещилось всякое. Вот почему она понесла. А печать грозы, хм... притягивает молнию K тому, на ком она стоит. Кто-то знал про грозу, про то, что вы поедете в Эрнино, про вашу лошадь, кто-то, кто сильно вас не любит, Элья. Этот кто-то хотел травить не вашу лошадь! Этот кто-то хотел, чтобы в вас попала молния или вы сломали себе шею! Ну же, думайте, кто это может быть? – он прислонился плечом к столбу.
Габриэль вспомнила, как вчера садилась в двуколку к Натану, и заметила на холме Ханну, недалеко от того места, где едва не упала с Виры. Её серую в яблоках лошадь нетрудно было узнать издали. Сколько времени она стояла там, наблюдая, как промокшая Габриэль бредёт домой?
Но едва она обернулась, и Ханна тут же исчезла в кустах. И вот сейчас ей в голову пришло лишь то, что из всех окружающих именно Ханна ненавидит её больше всех, с того самого дня, как они впервые встретились на дороге у озера. И если кто-то и желает от неё избавиться, то это она.
Но если она скажет об этом Форстеру, то ненавидеть её будет не только Ханна, но и весь дом, потому что, судя по его лицу, он непременно накажет виновницу. Накажет Ханну ради южанки. Она вспомнила, как вчера все неодобрительно смотрели на неё, когда она вернулась в Вопхард. Наказания Ханны ей точно не простят. А ей нужно как-то продержаться здесь ещё две недели.
- Не знаю, - пожала она плечами, - вам виднее, мессир Форстер, это вы мне сказали, что «такой пылкой южной красавице стоит опасаться здесь всего». Видимо, вы были недалеки от истины и знали о ком идёт речь. В отличие от меня.
- И на что вы намекаете? - он прищурился.
- Намекаю? Нет, мессир Форстер, уж простите, но я вовсе не намекаю. Это ваш дом, и это вам следует знать о том, кому в нём может прийти в голову мысль... убивать ваших гостей. А ещё, вам следовало бы сразу и прямо сказать мне о том, какие именно опасности меня здесь ждут, раз уж вы были так добры приютить нас под этой крышей. И тогда - я бы не стала выезжать на лошади одна, пряталась бы в комнате при виде любой тучки, и не попалась бы на глаза вашим стригалям! - отрезала она жёстко.
- Стригалям? Вы о чём вообще?
Габриэль рассказала ему историю о том, как встретила на кладбище Бёрда.
Форстер, казалось, не слишком удивился, а лишь задумчиво посмотрел на деревья и спросил:
- Хм, скажите, а что вы делали на кладбище, Элья?
- Гуляла‚ - ответила она коротко, не собираясь распространятся о причинах.
- Странное место для прогулок.
- В свете того что происходит, мессир Форстер, боюсь, что скоро я смогу гулять только в своей комнате... из угла в угол! - ответила она резко. - Почему вы не сказали мне о том, что ваши работники бродят здесь, и они могут быть опасны? И что могут быть опасны не только они! Выходит, это я «кому-то насолила»? Я в этом виновата? Вы спрашиваете меня об этом так, словно я, и правда, виновата в том, что в вашем доме кто-то хочет меня убить!
Форстер молчал и разглядывал её лицо, и она тоже замолчала. В конюшне было тихо, лишь фыркали лошади, нюхая сено, да где-то снаружи позвякивали колокольчики на шеях дойных коз.
- Не бойтесь, - мягко произнёс Форстер, - и извините, я, и правда, был резок. Но вы у меня в гостях и такое происшествие... Поверьте - я найду того, кто это сделал...