Ева для Инквизитора (СИ) - Васина Екатерина. Страница 28

Последние слова она произнесла таким тоном, что парень едва ли не затрясся.

— Он уходил от столкновения с пьяным идиотом, — продолжила Роза Валерьевна, — но почему-то не заметил вас. Понимаю, вы захотите подать на него заявление в полицию.

Связываться с законом мне по понятным причинам не хотелось. К чему такое внимание?

— Что со мной? — проговорила тихо.

— Ну… вам повезло. Переломов нет, внутренних повреждений тоже, сильный ушиб правого бедра, там отличная гематома. Во многих местах содрана кожа. Думаю, мы обработаем пострадавшие места и отпустим вас домой. Вы помните адрес, где живете?

— Да. — Я кашлянула и спросила: — Это он привез меня сюда?

— Да, он.

— Извините, — выдавил из себя парень, — я не хотел! Пожалуйста! Я… я могу оплатить какие-нибудь процедуры.

— Заткнись! — рыкнула на него рыжеволосая.

А она красавица: статная, лицо как у модели и огромные серые глаза.

— Он ваш родственник? — дошло до меня. Судя по тому, как чуть порозовели щеки Розы Валерьевны, я угадала.

— Послушайте, — говорить мне было трудно из-за пересохшего горла, сильно хотелось пить, — я не буду подавать в полицию. Вы мне скажите, я ребенка потеряла?

Голос у меня все-таки дрогнул. А вот на лице Розы Валерьевны появилось удивление пополам с волнением.

— Вы беременны?

— До аварии была.

Роза Валерьевна перевела взгляд на парня и сказала лишь одно:

— Костя, я тебя убью. Лично. И даже жалеть не буду.

Она зашла ко мне с головы, и тут я наконец поняла, что лежу на каталке. Куртка куда-то делась, зато рюкзак лежал рядом. И меня прикрыли одеялом.

Меня довольно быстро вывезли из смотрового бокса, повернули за угол и… я столкнулась взглядом с мужчиной, смутно мне знакомым. Где-то я уже видела это красивое породистое лицо с холодными серыми глазами.

Светлые волосы…

Мощная фигура, слегка напомнившая Хана…

И, как вспышка, воспоминание: отель, Хан идет навстречу и обнимает… этого блондина.

Богдан!

Я не дернулась лишь потому, что окаменела от ужаса. И пусть Богдан почти сразу отвел взгляд, внутри все орало, что он узнал меня.

Узнал, мать его!

Он из Ордена!

— Роза Валерьевна, — на вполне чисто русском языке начал Богдан довольно холодно, но врач его перебила резким тоном:

— Если вы хотите, то мы вернемся к нашему разговору позже, у меня беременная пациентка после аварии. А ваш друг подождет. Все.

Судя по взгляду Богдана, ему как минимум хотелось придушить врача. И он явно сдержался неимоверным усилием воли. На прощание мазнул по мне взглядом, и я вздрогнула. Пожалуйста, пусть ты меня не вспомнишь.

Как мне хотелось внушить это себе и ему.

— Я в порядке, — попыталась сказать Розе, но та лишь коротко глянула на меня и отрезала:

— Вы-то в порядке, а ваш ребенок — непонятно.

— Но я…

Хотела сказать про аборт и почему-то осеклась. Лишь уставилась взглядом в скользящий надо мной потолок с длинными лампами. Неважно, пусть выяснят, что с ребенком, а потом я уйду.

Из Москвы придется удирать. И, видимо, вообще из России. Лучше в Мексику, и побыстрее. Сделать аборт там.

Если смогу.

Смогу!

На все проверки ушла пара часов.

— Поздравляю, с вашим ребенком все в порядке.

К тому времени я устала, меня подташнивало и хотелось спать. Чертов организм. Я лишь кивнула и проговорила:

— Мне надо уйти.

— Это ваше право, Элизабет. Но как врач, я бы вам посоветовала остаться у нас на несколько суток. С таким ушибом вы не сможете толком ходить. И у вас небольшой тонус. На таком сроке это может быть чревато потерей ребенка.

— Да я не могу здесь остаться! — воскликнула я. — Вы не пони…

Я приподнялась и тут же «поплыла». Сознание стало ватным, в ушах зазвенело. Лишь слышала, словно в отдалении, как Роза кричала что-то медсестрам. Потом почувствовала легкий укол в районе локтя и без сил опустилась обратно на подушку.

— Куда вы собрались, Элизабет? — услышала голос Розы. Звучал он ужасно устало. — Посмотрите на свое состояние.

— Я…

Перед глазами продолжало все плыть, пришлось их прикрыть, иначе тошнота усиливалась. Никогда я еще не чувствовала себя так паршиво.

— Лежите, вам поставили капельницу. Ничего опасного для ребенка. Лежите и отдыхайте.

Я не могу отдыхать. Мне надо бежать отсюда. Я кожей чувствовала опасность от Богдана.

Но мысли хоть и говорили правильные вещи, тело не слушалось. Я продолжала лежать, чувствуя пульсирующую боль в ноге. Полежу совсем немного, совсем… немного. И тут же уйду.

Сон сморил меня совсем незаметно. И перенес в безопасное место, где не было Ордена. Зато был Хан. И я. И наш ребенок.

Я спала очень долго. Слышала, как звонил мобильный, но не было сил взять. Видимо, организм решил восстанавливать силы и вовсю заряжался энергией во сне. Кажется, мне меняли капельницы, но я не уверена. Иногда выныривала из сна, обводила взглядом двухместную палату с белым потолком и бежевыми стенами, снова засыпала. За дверью словно текла другая жизнь. Там слышались шаги, голоса, порой грохот каталок. А тут было тихо. Лишь иногда заглядывала медсестра.

Окончательно проснулась лишь часов в восемь утра. Чувствуя себя посвежевшей, даже головная боль прошла. Проснулась от странного звука, диссонансом вкравшегося в сон.

Это был женский голос. Знакомый с детства.

— Евушка, ну как же ты так, а?

А, ясно, я еще не проснулась. Потому что бабули в Москве ну никак не могло оказаться.

Но прикосновение к руке было реальностью.

— Ева, проснись. Евушка, посмотри на меня.

Меня аж приподняло над кроватью.

— Бабуля?!

Да, она сидела здесь. И вздрогнула от моего вопля. А я сидела и смотрела диким взглядом, но не на нее. А за спину бабули.

Туда, где стоял Хан.

— Ева… — Нечто в его голосе подсказало мне, что он в курсе моего состояния.

Рядом со мной находилась стойка от капельницы. Ее я и толкнула в его сторону, в душе понимая, что мне не повезет и она не стукнет Инквизитора по лбу.

Как в воду глядела. Хан легко перехватил стойку и вернул ее в прежнее положение. Правда, поставил подальше от меня. После чего проговорил тихо:

— Джессика, я пойду найду врача, поговорю с ней. А вы тут… пообщайтесь.

Его взгляд, брошенный при выходе, обжег меня до самого сердца. Даже дыхание перехватило. Чувствовалось, что господину Инквизитору есть что мне сказать.

А я своих слов не сдерживала.

— Ты! Ты украл мою бабулю! Чтобы меня шантажировать! Скотина!

Спина Хана буквально окаменела. Он пару секунд постоял на пороге, потом вышел, явно борясь с желанием шарахнуть дверью о косяк. Но сдержался, закрыл аккуратно. А потом донесся его голос, говорящий что-то на латыни.

— Сам такой! — сказала злобно, глядя на белую дверь.

— Как же вы похожи, — вздохнула бабуля. — Нервный он у тебя. Вроде разговаривает спокойно, держится стойко, а у самого правый глаз подрагивает. Я ему предлагала очищающие клизмы и один специальный отвар. Он чакры хорошо чистит.

Я представила и расхохоталась. Грозному Инквизитору предлагали такое!..

— Бабуля, малознакомым людям ты подобное не говоришь. Значит, ты над ним издевалась, да?

— Понимаешь, дорогая, я так поняла, он тебя обидел.

— О да-а-а.

— Но при этом мужчина он хороший, тебя любит.

Я закашлялась, но промолчала, а бабуля продолжила говорить:

— И ты его любишь. Не делай квадратные глаза. В заложники никто меня не брал, мы с ним душевно поговорили и пришли к выводу, что тебе нужна защита. Но за обиду моей девочки он все равно расплачивался все это время. Видишь ли, у него ужасный рацион.

— Бабуль, у него нормальный рацион здорового мужчины.

— Он не ест овощи! А ты знаешь, что многие виды овощей — отличная помощь при импотенции?

— Кхе, кхе, извини… но у него вроде как, — я покраснела, — все нормально.

— Это пока! — подняла вверх палец бабуля. — Это всегда приходит неожиданно.