Сколько стоит корона (СИ) - Коновалова Екатерина Сергеевна. Страница 12

Натиск остановила сумасшедшая решимость короля. Не думая о стратегиях, не заседая в штабах, он, надев золотые доспехи и корону, не таясь, первым бросался в бой, и его солдаты шли вперед, а рыцари показывали чудеса доблести, выходя в одиночку на восьмерых -- и побеждая. Дойл тоже сражался -- без удали, зато с яростью зверя, который дерется за свою жизнь и свою территорию. Потом, за два года войны, он научился лгать, подсылать шпионов, подкупать полководцев и пытать пленных, а Эйрих из везучего смельчака превратился в непобедимого отважного воина. Они выиграли ту войну вдвоем.

Он вздрогнул и поймал взгляд леди Харроу.

-- Вы получали удовольствие от войны? -- спросила она очень тихо. Дойл кашлянул.

-- От войны, леди, получают удовольствие мародеры и падальщики. Смею надеяться, что в ваших глазах не отношусь ни к одной из этих категорий.

Леди Харроу улыбнулась:

-- Ни в коем случае, милорд. И все-таки... -- она наклонила голову, показывая тонкую шею, -- я бы хотела узнать, что вас привело ко мне этим утром.

Дойл отошел от столика с вазой, скрестил руки на груди и вдруг почувствовал необъяснимое стеснение -- как будто он приглашал ее на настоящее свидание, предвкушая сладкие запретные поцелуи, которые вот-вот сорвет с ее губ. Перед глазами встала карта с точками засады, и стеснение прошло.

-- Леди Харроу, я заехал, чтобы пригласить вас на прогулку. Сегодня удивительно хорошая погода для этого времени года -- и стоят последние дни, когда можно взглянуть на синих клекотунов. Скоро они улетят на юг до весны, -- сказал он без тени улыбки.

Леди Харроу тоже не улыбнулась и произнесла:

-- Милорд, простите мне мои сомнения, но в ваших словах я отчетливо слышу второй смысл, однако не могу его постигнуть.

-- Леди, -- он позволил себе едва заметную улыбку, чуть уже той, которую обычно использовал на встречах с братом, -- я не слишком хороший оратор и еще худший придворный галант. Возможно, поэтому мои слова вызывают у вас... неуверенность.

Ведьма молчала, и Дойл отмерял текущее время по стукам сердца. На сороковом ударе она приблизилась к нему, заглянула в глаза, окутав свежим, очень притягательным ароматом.

-- Вы приглашаете меня, потому что я -- женщина, которой вы хотите показать улетающих на юг редких птиц, или потому что я знаю нечто такое, что может быть полезно Его Величеству?

Дойл ответил не сразу -- во-первых, вдыхал ее запах, тщетно надеясь распознать в нем знакомые нотки, во-вторых, отсчитывал все те же сорок ударов сердца.

-- Думаю, леди, и то и другое -- в равной степени.

Она отошла назад тут же, разгладила и без того безупречный подол платья и сказала:

-- В таком случае, милорд, я надеюсь, что клекотуны будут видны в четыре часа.

-- Думаю, мы сумеем их разглядеть. Я пришлю за вами карету, леди, -- Дойл неглубоко поклонился. -- Позвольте проститься с вами до вечера.

Она присела в реверансе, Дойл выпрямился и пошел к выходу. Она остановила его на пороге.

-- Куда именно мы поедем, милорд?

-- Позвольте сделать это сюрпризом.

В этот раз ловушка была подготовлена не в пример лучше. Дойл сам приехал в рощу и проверил каждый куст, каждый камень водопада, каждое дерево. Двойной кордон был расставлен в тех местах, которые заранее они определили с Риком. Святейший отец проверил все посты, добавил еще один -- почти на берегу городского рва.

Ведьму надо было брать или на выходе, или во время разговора -- Дойл не сомневался в своей способности, при необходимости, уйти от волшебного удара и обезвредить ее. На всякий случай он посадил на дереве человека с сеткой -- невольно вспомнил сон, в котором леди Харроу обращалась в птицу.

-- Вы не назовете мне имя ведьмы, милорд? -- спросил Рикон, когда все было готово.

-- Нет, -- ответил Дойл, -- пока нет, -- потом добавил, вернувшись мыслями к предстоящему свиданию: не забудь о закрытой карете.

-- Разумеется, милорд. И намордник для ведьмы.

Представлять леди Харроу в железном наморднике было неприятно, но это не имело никакого значения.

В Королевскую рощу он поехал заранее, верхом, все в том же светло-сером костюме. Даже лишний раз прошелся гребнем по волосам. Перед тем, как он сел на коня, Рикон спросил:

-- Если вы посылаете карету, которая привезет ее сюда, -- Дойл в этот момент хмыкнул -- его тайная служба работала отлично, узнавая даже то, что он хотел от нее скрыть, -- то почему та же карета не отвезет ее сразу в замок?

Это был удивительно хороший вопрос.

-- Потому что я хочу получить доказательства ее виновности, прежде чем подвергну пыткам. Мне не нравится идея пытать невинных женщин.

Слуга подсадил его в седло, и Дойл сжал коленями бока коня, не желая и дальше обсуждать свой план. Отец Рикон остался в замке -- он понадобится, когда высокая гостья прибудет в темницу.

Глава 7

Карета, везущая леди Харроу, еще не подъехала к роще, а Дойл уже расположился на широком плоском камне в десяти шагах от водопада, пристроил поудобнее увечную ногу, чтобы не отвлекала. Меч он с собой не взял, но за голенищем сапога был надежно спрятан длинный узкий кинжал, которым он владел настолько искусно, что, при необходимости, мог сдерживать в течение нескольких минут натиск полностью вооруженного рыцаря. С ведьмой же он драться не собирался вовсе. Все, что ему нужно было сделать -- это заставить ее проявить свои способности. Одно крохотное волшебство -- и люди с сетями ее спеленают, а он сам безо всяких церемоний коротким ударом в висок лишит сознания.

Он поднял небольшой камушек и подкинул здоровой рукой. Водопад был скорее игрушечным, нежели настоящим -- кусочек стихии, укрощенный и обузданный королями древности. Камень с булькающим звуком шлепнулся о воду и погрузился на дно. Не больше двух локтей в глубину.

Кивнув своим мыслям и тщательно выстроив в голове сцену того, как столкнет ведьму в поток, Дойл поднялся на ноги -- и вовремя. Леди Харроу прибыла.

На первый взгляд казалось, что она была такой же, как утром, но взгляд Дойла различал едва заметные перемены. Капля румян на лице, траурная, но все-таки драгоценная брошь на груди, кружевные перчатки -- и все те же непокорные рыжие волосы, с трудом собранные в строгую высокую прическу и прикрытые уродливым вдовьим убором.

-- Королевская роща, -- произнесла она вместо приветствия, оглядывая светлые стволы деревьев, древесина которых стоила по два веса золота.

-- Бывали здесь? -- спросил Дойл для проформы и чтобы заставить себя отвести взгляд.

-- Никогда. Мне не доводилось получать подобного приглашения от особ королевской крови. Но... -- она тонкими пальчиками коснулась ствола, -- я много о ней читала. Здесь, как пишут, растут рубиновые деревья, плачущие весной драгоценной смолой.

Дойл жал кулак -- только что она дала ему еще одно косвенное доказательство своей мерзостной натуры -- едва ли найдется в королевстве много женщин, не связанных с магией, кто читал бы подобные книги. Священные тексты и благочестивые наставления -- такова литература для благородных леди.

 -- Интересное воспитание вам дали родители, -- произнес он, надеясь, что злые нотки не проскользнут в голосе и не спугнут ведьму, -- о рубиновых деревьях вряд ли пишут в Священной книге.

Щеки леди Харроу покрылись полупрозрачным мягким румянцем, она опустила глаза и ответила:

 -- Не родители. В доме отца жил старый лекарь с Востока, Джамилль. Я была любопытным ребенком и часто мешала ему готовить пилюли, тогда он давал мне книгу, чтобы отвлечь. Я читала не совсем подходящие для девочки книги.

Лекарь с востока. На востоке, в том же Эмире, были свои колдуны -- и много. Они жили в роскоши при дворе шахов, строили себе замки из чистого золота и требовали прислуживать себе. Шахи и короли всегда прислушивались к их словам, а часто полностью попадали под их влияние.