Билет в 1812 (СИ) - Корьев Сергей Юрьевич. Страница 31

— Идёмте, думаю, уместимся все, — заняв место в экипаже, мадам Ленорман отдала приказ трогаться.

— И куда мы едем? — поинтересовалась я.

— Я думаю, вам лучше известно, где осталась ваша подруга. Если я не путаю, её зовут Зинаида. Странное, надо сказать, имя.

Я с удивлением взглянула на гадалку. Интересно, откуда она могла узнать о Зинаиде? Ну, да, на то она и есть предсказательница, чтобы всё знать. Мы указали, куда ехать и вскоре экипаж остановился у входа в особняк, где находилась наша подруга.

— Нам сюда, — спрыгивая на землю, я направилась к входу. Дверь отворилась и в проёме показалась Зинаида в шали, накинутой на плечи.

— Слава богу, с вами всё в порядке! Я уже начала волноваться. А кто это? — увидев мадам Ленорман, поинтересовалась подруга.

Тем временем гадалка покинула экипаж и, оглядевшись, остановила свой взгляд на Зине. Выражение её лица стало крайне удивлённым. Подойдя ближе, она произнесла:

— Не может этого быть!

Я ничего не понимала, но тут вспомнила, что сама приняла Марию-Анну-Аделаиду за свою подругу, настолько они были похожи. Теперь пришла очередь удивляться мадам Ленорман.

— Не может быть, — ещё раз произнесла она, поднимаясь по ступенькам.

Зинаида выглядела не менее удивлённой. Как же, увидеть саму себя.

— Кто это? — спросила она, в изумлении разглядывая гадалку.

Пришлось вмешаться:

— Пройдёмте в дом, там я вам всё объясню.

Мы прошли в гостиную, где нам и предстояло расставить все точки над «и».

Не успели мы устроиться, как дверь распахнулась и на пороге показалась та самая лекарка, которая вызвалась помочь Мишелю.

— Думаю, не помешаю. Чувствую, разговор будет долгим и кому-то покажется странным, — присаживаясь в кресло, произнесла она, — я велю чаю принести.

За чаем и разговор сложится.

Вскоре накрыли на стол, служанка ушла, а мы сидели, разглядывая друг друга.

Позвольте представиться, — первой начала старушка, — имя моё Анриетт, — и, взглянув на меня, продолжила, — думаю, денщик Мишеля уже успел доложить обо мне.

Я кивнула.

— Не бойтесь, вреда не причиню. Спасли вы моего любимца. Стара стала, а у меня, кроме Мишеля, никого нет. Научила его кое-чему. Теперь, когда опасность миновала, я уйду, но всегда буду находиться рядом, не сама, так через своих соглядатаев. Вижу, с вами приехала сильная гадалка, очень сильная. Видит она, как и я, многое. Позвольте узнать ваше имя, — обратилась Анриетт к мадам Ленорман.

Та представилась.

— Как же, слышала, но встречать вас не приходилось. Значит, вот как судьба распорядилась. Уехать нам придётся вместе, но вначале поговорите со своей родственницей, — Анриетт указала на Зинаиду, — не удивляйтесь, вам многое известно, и мне известно не меньше. Сейчас придёт ваш черёд удивляться.

Это ваша праправнучка. Да, именно так, но пришла она сюда издалёка, но уйдёт вряд ли. Судьба её остаться здесь с тем, кого она полюбит, и кто полюбит её.

Впрочем, через медиума вы уже общались, но вот встречаться вам не приходилось.

Мадам Ленорман выглядела ошарашенной. Узнать такое! Действительно, Зинаида была необычайно похожа на французскую гадалку. Как такое могло произойти? Я где-то читала, что Ленорман была бездетной и близких родственников у неё к концу жизни не оставалось.

— Не удивляйтесь. Прибыв в Россию, вы слегка изменили свою судьбу. Вскоре вам предстоит некая встреча, которая внесёт коррективы в вашу жизнь.

Теперь слушайте меня внимательно. Как я знаю, всё началось из-за странного письма, полученного Женевьевой. Так вот, получив письмо с дневником Поля, вы получили и кучу неприятностей в придачу. Вернее сказать, испытаний и приключений. Попав в Москву вместе с войском Буанопарта, вы сами того не желая, начали изменять свою судьбу и судьбы других людей.

Кстати, а где дневник?

Женевьева, порывшись в сумочке, протянула его лекарке.

— Держите.

Анриетт раскрыла его и, пролистав, наткнулась на чистые страницы.

— Здесь было что-то написано? — поинтересовалась она.

— Да, но записи почему-то исчезли.

— Теперь понятно. Вы изменили ход истории. Позвольте узнать, вы помните, что там было?

Мы с Женевьевой синхронно кивнули.

— Вам необходимо сделать всё так, чтобы записи вновь появились в дневнике, только не те, новые, а те, что исчезли. Вы должны восстановить их, иначе вас ждёт беда.

— Вы хотите сказать, что мы все останемся здесь, если дневник не восстановится? — поинтересовалась Зинаида.

— Грубо говоря, вы правы, но не всё так просто. Если не произойдёт встреча Поля с той, о ком он писал, исчезнут все его русские потомки.

Услышав это, Женевьева побледнела.

— Неужели меня не будет на этом свете?

— Вполне вероятно, если вы действительно являетесь родственницей Поля.

— Я могу с уверенностью сказать, что Женевьева действительно является праправнучкой Поля, — и протянула медальон Анриетт.

Та рассмотрела портрет и протянула его мадам Ленорман.

— Это уже по вашей части.

Мария-Анна рассмотрела изображение и заявила, что это французская работа, сделанная в Париже ещё до отъезда Поля в Россию и поэтому судить о том, что Женевьева является его родственницей, довольно проблематично.

— Постойте, постойте, — встряла я. — в дневнике было написано, что Поль встретил в России женщину необычайно похожую на его невесту. Вначале он принял её за Женевьеву. В дневнике также говорилось, что всех девочек в русской семье де Турон было принято называть Женевьевой. К тому же наша подруга имеет фамилию Турмонова.

— Это ничего не значит, — возразила мадам Ленорман, — когда я уезжала в Россию, Женевьева ждала ребёнка. Я вижу, родится мальчик, и его судьба будет связана с Россией. Возможно, именно он и положит начало русской линии де Турмон.

Тогда, почему у неё такая странная фамилия?

— Мадам, вы не знаете всех особенностей нашей страны, — возразила Зинаида, — в советские времена иметь французскую фамилию, по крайней мере, было неприлично. Вот и переделали де Турмон в Турмоновых, что было гораздо ближе к русским корням орфографии. Вот как-то так.

— Мне не совсем понятны слова «в советские времена», но суть я ухватила.

Значит, вы считаете, что ваша подруга является прямым потомком рода де Турмон?

— Не только считаю, но после изучения дневника, совершенно уверена в этом.

— Трудно поспорить с вашими доводами. Давайте пока поставим на этом точку, — предложила Анриет, — у нас осталось не так уж много времени. Скоро дорога, ведущая из Москвы, будет перерезана и нам придётся остаться в городе. Мадам, у вас есть немного времени, чтобы переговорить с вашей родственницей.

— Спасибо.

Мадам Ленорман поднялась, поднялась и Зинаида.

— Пройдёмте со мной, — попросила Зинаиду Мария-Анна. Вскоре обе исчезли в соседней комнате. На меня вся эта беседа произвела какое-то гнетущее впечатление. Да, натворили мы дел. Нет, чтобы сидеть у себя дома, понеслись рыскать в поисках сокровищ. И вот, что самое странное, и это-то с нашим везением, клад мы всё же нашли и перепрятали, да так, что трудно вспомнить, куда. Женевьева выглядела крайне озадаченной. Как же, теперь предстоит наставить своего прапрадеда на путь истинный, чтобы и самой не пропасть.

— Маш, ты со мной? — тихо спросила она.

— Куда я от тебя денусь, бедолага ты наша!

— Спасибо, а то мне одной не справиться. Думаю, Зинаиду надо исключить из наших рядов. У неё теперь все мысли о другом.

Наш разговор прервало появление Зинаиды.

— Где твоя вновь приобретённая родственница? — поинтересовалась я.

— Обе уже уехали и просили прощения, что не успели попрощаться. Они торопились выбраться из Москвы. Как дальше жить будем?

— А кто его знает. Тебе надо Мишеля на ноги поставить, — заявила Женевьева, — нам с Машкой деда моего на путь истинный направить, а там, как карта ляжет.

— Зачем Мишеля на ноги ставить? Он и так уже резво передвигается. Свой любопытный нос во все щели засунул. Дитя, истинное дитя, говорю я вам.