Звонок (СИ) - Зволинская Ирина. Страница 19

— Ничего себе, — я присвистнула, — вывести весь список на экран, — дала я команду.

— Ну, и какой выберем? — папа почесал голову.

— О, — обрадовалась я, — «Корсар», вот туда и поедем.

— Загрузка маршрута. Поехали, — отчиталась программа, и машина выехала из гаража.

Я включила музыку на всю громкость и подпела певцу:

— Са-хар?

— Да, пожалуйста, — вступил папа.

— Поче-му бы тебе не подсластить всю мою жизнь? — подпели мы вместе.

— Пря-мо здесь, мне это нужно, — тоненько протянула Энн.

— Немного любви и капельку сострадания, — это допели хором.

Хорошо, когда тебя окружают понимающие люди!

— Через три мили конец маршрута, — сообщил навигатор, и папа снизил скорость.

— Ну всё, как навеселитесь, звоните, — сказал папа, — я поехал, хочу еще брауни испечь, — вот как он для Эммы-то расстарался!

— Пока папуля, — я поцеловала папу в щеку, потом папу поцеловала Энн, и мы счастливые пошли к входу в злачное заведение.

У входа в бар была очередь.

Очередь.

У входа в бар.

«Что за ерунда?» — решила я, взяла за руку Энн и с деловым видом пошла к двери.

— Здравствуйте! — улыбнулась я охраннику и повела плечиком, сбрасывая лямочку.

Моё эротичное движение не осталось незамеченным:

— Здрасьте, — прибалдел охранник.

А моя квалификация-то выросла! Раньше это не действовало, а теперь вон оно как. С первого раза и прямо в цель.

— А что тут у вас происходит? — поинтересовалась Энн и мило выставила правую ножку, прямо под нос охраннику. — Нам можно пройти? — ну какая же она молодец!

Схватывает на лету.

Вот, что значит, нет ничего невозможного для человека с высшим образованием!

— Можно, — загипнотизированный охранник пропустил нас внутрь, глаза его метались от моего плечика до голой коленки Энн и обратно.

— То есть им можно, а нам нельзя?! — возмутился кто-то в очереди.

— Да, что за ерунда?! — запахло жареным, и мы быстренько протиснулись в узкий коридор.

— Эти дамы есть в списке Его Высочества! — отрезал охранник, а я догадалась, почему такая очередь.

Тут сегодня изволит отдыхать младший брат Дезмонда.

Бары, наверное, везде одинаковые. Столики, узкий проход и длинная барная стойка, у которой толпы вейайж страждущих до алкоголя посетителей, а чуть в стороне небольшая сцена, где прямо сейчас, надвинув на глаза шляпу, что-то пел музыкант.

— Ты меня заводишь, заводишь когда целуешь, — донеслось со цены.

О, хорошая песня!

А вообще ничего тут, прилично.

— Слушай, какой странный бар, — прошептала мне Энн на ушко, — а почему здесь одни женщины?

— Не знаю, тематическая вечеринка? — я проследила глазами за очень крупной дамой в длинном платье с разрезом от бедра.

Вот это женщина!

Мечта поэта!

И тут эта женщина поравнялась со мной.

— Привет, девочки, — басом сказала красавица, — поправьте мне левую грудь, пожалуйста, — и она слегка наклонилась ко мне, чтобы мне было удобнее помочь, — отстегнулась опять, — пожаловалась… оно.

Я пристегнула ей правую грудь, проверила левую и сказала:

— Готово.

— Спасибо, Киска, — томно сказала дама и, вильнув шикарной, но немного узкой попой, пошла куда-то к сцене.

— Джи, мне кажется, это не женщина, — тихонько сказала Энн.

— Пошли, выпьем, — ответила я и уселась напротив бармена.

Бармен был вполне себе нормальным, я попросила виски и томно улыбнулась.

— Для тебя, детка, что угодно, — ласково посмотрел он на меня, и я еще ниже опустила лямочку, для закрепления эффекта.

— И мне, — села рядом Энн, — сейчас выпьем и пойдем петь! — радостно объявила она.

Как бы так ей объяснить, что тут поют музыканты, а не посетители?

— Прошу, — бармен дал нам по бокалу, мы чокнулись и залпом выпили всё, что он нам налил, — еще? — уточнил… а он ничего… блондин, страсть как люблю блондинов.

— Двойную, — подтвердила я и хлопнула ресницами, — двойную девушке, а мне, пожалуй, тройную.

— Ага, — согласилась Энн, — лёд можно не класть.

В моих руках снова оказался виски, и я, не дожидаясь Энн, опрокинула половину содержимого.

— И колы еще можно?

— Кола, — из открытой банки лимонада шел небольшой дымок, — двойная для вас, — сказал… бэйджа не было, будет Джонни.

Все бармены непременно должны быть Джонни.

Мы снова чокнулись, и я допила виски.

Сколько я вообще дней на Силионе?

И каждый день пью.

Стало немного стыдно перед собой, и я заказала еще.

Джонни смотрел на меня, открыв рот.

— Она из Уитлоков, — пояснила ему Энн и запила виски колой, — а я — нет, — подытожила она и икнула.

— А скажи мне, Джонни, — проникновенно посмотрела на него я, — что тут вообще происходит? Почему никто не дерется? Где полуголые женщины и пьяные бородатые мужчины?

— Так у нас сегодня закрытое шоу, — и он внимательно на нас посмотрел, — а я-то думаю, что на этой вечеринке извращенцев забыли две нормальные девушки? А вы как сюда прошли?

— А нас охранник пустил, — сказала Энн, а ну очень привлекательный Джонни сообщил:

— Это его последний день на этой работе.

— Почему это? — уточнила я и элегантным жестом сняла свою резиночку.

По моей задумке, волосы должны были очень красиво рассыпаться по плечам.

Сработало!

Он сглотнул и ответил:

— Потому что Бенжамин будет солировать в шоу, а это страшный секрет, — бармен допил мой виски, и я подала ему еще и колы.

А, ну да, старший брат с приветом и младший не отстает.

Почему бы Его Высочеству не любить переодеваться в женщину и не танцевать?

— А откуда вы узнали моё имя? — спросил Джонни после того, как допил.

— У такого красивого мужчины, может быть только такое красивое имя, — наклонилась я к нему, и бармен подлил себе виски прямо в мой стакан.

А хорошо быть барменом.

Ты вроде бы и на работе, а вроде бы и не совсем.

А еще лучше быть поваром, никогда не будешь голодным.

А совсем уж хорошо, если ты, к примеру, известная певица.

Менеджеры суетятся вокруг тебя, подают дорогие конфеты и эксклюзивные напитки. Толпы поклонников преследуют тебя, и папарацци не упускают шанса запечатлеть без одежды.

Самые красивые мужчины у твоих ног, а журналисты бьются за то, чтобы взять у тебя интервью.

— Мисс Уитлок! — стоит передо мной коленопреклонённый Кларксон. — Я не ел уже пять дней, я дежурил у вашей двери, умоляю, ответьте всего на один вопрос!

— Валяй, — с королевским видом дозволяю я.

— Какого чёрта вы делаете в баре? — я испуганно вскочила со стула.

Уф, показалось.

Села на место.

Какого чёрта он так нахально врывается в мои мечты?

В этот момент на опустевшую сцену направили прожектор, и под весёлую, жизнеутверждающую мелодию, «я буду жить», кажется, вышли нарядно одетые танцовщицы.

Танцовщики.

Танцующие, одетые в умопомрачительные платья, с перьями на голове, усыпанные стразами и украшенные ярким макияжем.

Мужчины.

— Очуметь, — громко сказала Энн, а я добавила:

— Пошли к ним! — я встала с высокого стула. — Покажем им, как правильно крутить попами.

Мы достигли сцены и восхищенно замерли.

Какая красота!

Всё блестит, перья колышутся, каблуки цокают, а танцовщицы изгибаются.

Интересно, где тут Бенжамин?

Под таким слоем грима и не увидать.

Наша знакомая, которой я не так давно поправляла грудь, заметила нас, подошла и втащила на сцену.

И тут пошло веселье.

Видно нас было не очень, потому что мы мало того что были в черном, мы были всем примерно по пояс. И поэтому нам прямо в танце одолжили головные уборы с перьями и подтолкнули вперед.

Перья тянули голову назад, в глазах рябило, но зато грудь была впереди и попы наши раскачивались совсем уж красиво, синхронно с колышущимися перьями.

— А теперь уходи! Закрой за собой дверь! — громко кричала я.

Я прямо видела, как закрываю эту самую дверь перед носом Брайана.