Аквариум (СИ) - Фомин Олег. Страница 51
- Сивую девчонку зовут Юля. - тихим обреченным голосом сказала она. - Ее парня ты вчера, точнее уже позавчера, расстрелял на лестнице, когда он убил твоего друга. А у них с Юлькой была любовь. Настоящая. Только ею и жили...
- А у вас с Ренатом тоже любовь? - задал я глупый и совершенно неуместный сейчас вопрос. Как школьник, блин...
Она подняла голову и посмотрела мне прямо в глаза. Тут я совершенно отчетливо понял, что она тоже прекрасно видит меня тем же странным новым зрением, для которого не нужен свет.
- Нет. - ответила Настя. - Он меня просто трахает... Доволен?
Я молчал, с удивлением ловя в душе совершенно забытые чувства. Пипец, Егор! Ты что ревнуешь? Приехали...
И тут, совершенно неожиданно для меня, она начала рассказывать. Тихо, с грустью, словно на исповеди.
- Я, когда здесь оказалась чуть больше года назад, он меня от Урода спас. Я по улицам металась, не понимала где я. Мало того, что я в этом районе раньше почти не бывала, я же у площади Фрунзе жила, а работала около железнодорожного вокзала, так еще все пусто, людей нет, все странное, будто из картона. Думала - то ли с ума сошла, то ли в какую-то Припять увезли... А тут Урод меня унюхал, вылез откуда-то и бежит. Представляешь, что со мной было, первый раз его увидела тогда?
Я представлял. Очень даже хорошо представлял...
- Потом выстрелы, Урод прямо передо мной валится, и появляются люди в форме. Впереди - Ренат. Подошел, зверюгу добил, пошли, говорит, новенькая, с нами будешь теперь жить. Я думала, эвакуация какая, война или еще что-нибудь, а они меня сюда привели и рассказали, что почем...
- А мы, кстати, где? - спросил я, воспользовавшись паузой.
- В заднице мы в полной, не знаешь разве? - невесело усмехнулась Настя. - Мы - между Симферопольской и Юных Комсомольцев. Тут во дворе частная клиника трехэтажная. Не помню название, но дорогая, судя по интерьерам. Пластмассовых людей здесь делали. Грудь силиконовая, губы, попы, прочая пластика. Вот в ее подвале мы с тобой и сидим сейчас...
- Вобщем, сначала я им не верила, кричала что-то, требовала меня домой вернуть, в истерике билась. Как все новые... Потом меня пару раз вечерком на улицу вывели, показали еще раз местные пейзажи и их обитателей, тут я и сникла. Лежала дней пять. Потом Ренат подошел, выбрал время, когда вокруг никого, и давай подкатывать. Да так борзо, в наглую. Меня итак трясет, тут еще этот татарин лезет. Соскучился я по женскому полу, говорит, а ты к тому же далеко не уродина. А в группе тогда одни мужики были. Посылала его - бесполезно. Лезет и лезет. Ну, я ему по самому чувствительному коленом вмазала, он попрыгал, а потом бить меня начал. А меня в жизни никто пальцем не трогал, ни один мужик! А этот лупит со всех сил и лыбится. Никуда не денешься, сучка, а будешь выкобениваться, на улицу пойдешь ночевать...
Тоже знакомая история. Борода и Светик. Везде одно и тоже. Она помолчала с полминуты, потом продолжила:
- Больше недели держалась, потом сдалась. Он тут главный, захочет на самом деле выгонит, никто слова не скажет. Жить хотелось. Все надеялась на что-то... Так и бракосочетались... Это потом сразу две девчонки появились. Юля и... еще одна, Наташа. А сначала - шестнадцать мужиков и я одна. Я тогда еще подумала, сейчас доиграюсь, вообще, по кругу пустят...
Слушать все это было неприятно и почему-то стыдно. Ну да, звериная жизнь у нас. Вождь племени. Лучшая самка, естественно, лучшему самцу. Я представил себя на месте Рената, стало противно. Нет. Однозначно, ни бить, ни гнать на улицу я бы ее не стал. Девушка, конечно, красивая. Настолько, что в сердце что-то сводит. Даже для нормального мира Настя была более чем, а уж для этого, ненормального...
- Ты что там кулаки-то сжимаешь, Егор? - зло спросила она. - Хочешь жить, умей вертеться...
Замолчала. Потом опять начала рассказывать. Видимо, долго держала все это в себе и вот дорвалась, нашла слушателя. Благодарного. Все равно завтра казнят...
- Я сначала дергалась, боялась залететь, - в ее голосе снова появилась грусть. - Думала, что с ребенком-то буду делать? Как его здесь растить среди Уродов? А потом узнала, что у девочек месячных тут не бывает... Стерильные мы все, понимаешь, Егор? Пустые, как все вокруг... - Всхлипнула, вытерла глаза. - А потом, вообще, не до этого стало. Такое началось... Не то что рассказывать, думать страшно...
- Что началось? - спросил я. - Эти, со стадиона пришли?
- Подожди, не торопись. - ответила она. - Давай по порядку, заодно поймешь, почему мы вас на стройке так убить хотели. Чтобы там остальные ни говорили, я думаю, ты имеешь право хотя бы знать причину... Я здесь появилась незадолго до того фокуса, когда периоды сломались. Ну ты, наверное, в курсе.
- Да. - ответил я. - Великая пауза.
- Вон как вы ее назвали! Великая... Вобщем, сначала жили нормально, насколько это здесь вообще возможно. Наша группа тут, в подвале, и на стадионе еще соседи, около двадцати человек. Они там восточную трибуну как-то укрепили изнутри, закопались, обложились и очень даже неплохо существовали. Две Шестерочки, одну ты видел, мы вас около нее накрыли, а вторая - на проспекте Сталелитейщиков. Есть еще несколько команд, но они намного дальше. Я там никого не знаю, с ними только мужики на Рынке пересекались.
- А где Рынок?
- На Старо-Вокзальной, около психбольницы. Я туда ни разу не добиралась. Женщины раньше на поверхность практически не выходили...
- А сейчас, вон, с автоматами бегаете. - вставил я.
- Ну так слушай, что перебиваешь? Жили, можно сказать, душа в душу, даже когда периоды сократились, смогли договориться, поделить магазины. Другие, вон рассказывали, тут же воевать начали, мы - нет. Даже в гости друг к другу ходили, представляешь? Особенно, когда девчонки еще появились и у них, и у нас. Первые месяцы после этой Великой паузы, как ты говоришь, вообще, урожайными были. Новых людей почти каждую неделю находили. Причем, еды хватало, оружием и снаряжением давно, еще до меня, очень плотно запаслись в какой-то воинской части, поделили поровну.
Настя замолчала. Легко соскочила со своей каталки, подошла ко мне и забрала бутылку с остатками воды. Нет, ее точно так же, как и меня тюнинговали, вон как двигается. Интересно, остальных прибамбасов нет, или она не успела их осознать?
Она села обратно, допила воду, начала рассказывать дальше:
- Потом начались эти непонятные вещи с тварями, которые вдруг начали резко умнеть. Уроды в стаи стали собираться, Волосатые чуть ли не в каждом доме гнезда свили, Парикмахеров на каждой осине - по десять штук висит, а раньше, наоборот, на десять деревьев - один Парикмахер... Люди стали чаще гибнуть или пропадать, но все равно, как-то приспособились, жили, отбивались, учились на ошибках... А месяца полтора назад... - Настю снова затрясло, она задохнулась, не в силах справиться с собой.
И тут я совершенно неосознанно попробовал дотянуться до нее, обнять и успокоить. Я сам не понял, как я это сделал, просто представил теплое мягкое одеяло, которым я бережно накрываю испуганную девушку. Она тут же расслабилась, задышала ровно, а потом чуть ли не подпрыгнула на своей каталке, ошарашенно глядя на меня.
- Это ты сейчас сделал? - голос напряжен, но страха нет, только удивление. - Как?
- Не знаю. - честно ответил я. - Я же тебе говорил, со мной что-то произошло за последние сутки, я теперь, как гребанный экстрасенс. Да и ты, я смотрю, тоже. Только у тебя времени, видимо, не было к себе прислушаться. А я тут полдня тренировался. Так что там полтора месяца назад случилось?
- В следующий раз предупреждай, если опять соберешься так сделать, - сказала Настя. - Хотя... Это было, конечно, неожиданно, но как-то...
Приятно, прочитал я ее невысказанную вслух мысль, как она ранее прочитала мою про доктора Курпатова. Да что же это такое с нами творится? Дурдом...
- Что-то у них там случилось на стадионе, - наконец заговорила она. - Вечером, прям перед темнотой, к нам оттуда прибежали человек десять. Мужики их чуть не постреляли от неожиданности. Глаза у всех круглые, трясутся, некоторые в крови. Полночи пытались от них хоть что-то узнать - бесполезно! Бормочут что-то, мечутся... Только утром начали более-менее связно объясняться. Вобщем, говоря кратко, у них там сразу восемь человек превратились в Уродов. В Уродов, Егор! - ее снова начало потряхивать. - Раньше, конечно, ходили слухи, что некоторые Уроды раньше людьми были, но я лично никогда всерьез их не воспринимала. Не может человек превратиться в Это! А оказывается - может. Причем не в тупое, облезлое животное, а в хитрую, разумную тварь, которая хоть тоже облезлая и страшная, но может разговаривать, думать и до последнего притворяться человеком.