Оторва: Страсть без запретов - Снежин Эдуард. Страница 1

Эдуард Снежин

Оторва

Сладкое слово — оргазм

Глава 1

Я позвонил Витьке в субботу утром:

— У тебя есть «Блэк Саббат» в подлиннике?

— Клиенты спрашивают? Заходи, есть.

— Можно сейчас?

— Приходи.

Витька, как и все мы, числился на основной работе инженером в НИИ, а по призванию и для лишнего заработка вел дискотеку в городском клубе.

Высокий, статный, с неизменной, чуть ироничной улыбкой на красивом худощавом лице, он обладал особой харизмой для местных «девушек» и среди ребят имел кучу друзей.

Как молодой специалист, Виктор занимал комнату на четырнадцать метров в квартире с подселением.

Я зашел в коридор. Из комнаты доносились тягучие космоэротические звуки сайкаделика «Пинк Флойд», сопровождающиеся громкими возгласами.

Я постучал, никто не откликнулся, видимо, не расслышали, и я приоткрыл дверь комнаты.

Передо мной открылась живописнейшая картина.

Голой пышной задницей ко мне наискосок, с задранным на спину платьем, стояла молодая высокая блондинка, опершись ладонями на овальный полированный стол, а Виктор лихорадочно «жарил» ее сзади.

Меня никто не замечал.

— Ленка, кричи! — заорал Витька.

— А, о, о! — закричала блондинка грудным сдавленным голосом.

— Плохо! — не удовлетворился Виктор.

— А, а, а! — заорала блондинка, на этот раз громче и вполне естественно, видимо, клинок больно рассекал тесное нежное отверстие.

Под неумолимым напором органа девушка дрыгнулась и распласталась животом на полированном столе. Посуда полетела на пол. Виктор натужно произвел последний качок. Раздалось обоюдное мычание партнеров.

Здесь Виктор заметил меня.

— А, Вадик, проходи, — нисколько не смутившись, произнес он.

— Я стучался, — выдавил я, хотя никто не требовал оправдания.

— О, да ты с бутылкой!

Девица оправила платье, прикрыв взволновавшую меня задницу. Когда она повернулась, я узнал ее — Лена, наш депутат, мне случилось быть у нее на приеме по своим жилищным делам.

Лена зарделась. Вообще она была всегда молчаливой, как Геля из телепередачи Верки Сердючки. Ее сексапильное изнеженное лицо казалось как бы скованным маской скромности и создавало в глазах некоторых мужчин имидж недоступной красавицы.

Похоже, что и сама Елена искренне верила в свою природную скромность и как бы нехотя уступала половым притязаниям самцов — ну что тут поделаешь, если тебя так хотят!

Мне рассказывали интересную историю про выдвижение ее в депутаты горсовета.

Был горбачевский перестроечный период. По инерции установили разнарядку на кандидата — женщину. Парторг на собрании предложил пожилую даму, заместителя начальника. Но время уже было не то. Начальство всем обрыдло. По задним рядам, где собрались молодые сотрудники, пошло шушуканье:

— Почему ее? Она и тут нам надоела.

— Игорь, ты Ленку трахал?

— Ну да. А ты?

— И я. Она добрая — всем дает.

— Вот ее и выдвинем.

Так Елену — молодую красивую лаборантку — выдвинули депутатом горсовета. Начальство перечить не стало, пришел период, когда оно само стало выборным. Впрочем, по отзывам моих знакомых в депутатской среде, скромница благодаря своему авторитету среди городского, почти сплошь мужского начальства сделала для своих избирателей больше, чем другие депутаты.

Я бросил затравленный взгляд на лениво изнеженное лицо роковой блондинки, бесстрастно сдающей себя очередному претенденту на ее холеное тело, и на вопрос Виктора «Наливать?» сказал совсем не то, что хотел:

— Да нет! Пойду, пожалуй… Клиенты меня ждут.

— Ну, бизнес — дело святое! — согласился Виктор.

Я получил от него катушку с «Блэк Саббат» и удалился.

Глава 2

«Надо же»! — размышлял я по дороге, взбудораженный так, что при ходьбе приходилось наклоняться и втягивать живот, чтобы прохожие не заметили под штанами подозрительную выпуклость. «Трахаются так запросто, а я тут ночами по Таньке слезы распускаю».

Татьяна была моей второй женой, на четырнадцать лет моложе. Любовь, замешенная на взрывных романтических отношениях во время отпуска на южном взморье, была, казалось, вечной, но… Таня покинула меня.

— Зря ты сбежал от нас, — заулыбался Виктор, когда я возвращал ему катушку.

Я лицемерно промолчал — гладкая, мраморной белизны трепещущаяся Ленкина жопа снилась мне с тех пор каждую ночь и вызывала обильные поллюции.

— Ленка — сладкая женщина, а остальное — комплексы, — заметил продвинутый Витька.

— Ты сейчас с кем живешь?

— Ни с кем, не могу забыть жену! — откровенно признался я.

— Нельзя же так! Лечиться надо. Слушай, тебе сейчас надо ОТОРВУ!

— Ленку, что ли?

— Да что Ленка! Ей уже двадцать шесть, тебе надо юную оторву, шестнадцати — семнадцати лет.

— Ты что, Виктор, у меня дочка от первого брака старше!

— Чепуха все это! — отмахнулся красавчик. — Похоже, есть тут на дискотеке одна. Сам не пробовал, но ребята рассказывали.

— Что рассказывали?

— Чё я стану распространяться? Неинтересно будет, сам узнаешь. Ну что, прислать к тебе ЛАРИСУ за записями? Девочка на музыке помешана.

— Да все они помешаны! Я с клиентками дел не имею, — отмахнулся я.

— Я тоже. Как правило! Но каждое правило существует для того, чтобы делать из него исключения.

— Ладно, там посмотрим, — неопределенно хмыкнул я.

Но мне и в голову не приходило связаться со столь юной девочкой.

Виктор как будто угадал мои мысли:

— О, девочки сейчас пошли ранние! Кстати, Лариса западает на зрелых сорокалетних джентльменов, таких, как ты.

— Зачем я ей нужен?

— Да таким девочкам сопляки не нужны!

Я держал кооператив по записи и продаже кассет.

Как обычно по вечерам, включив на полную громкость привлекающую клиентов музыку, сидел в киоске и в ожидании очередного покупателя обозревал через окно противоположную сторону улицы, всегда людную — там стоял большой магазин.

Внимание привлекла высокая черноволосая красотка в элегантном джинсовом костюме с короткой юбкой. Она стояла лицом ко мне, с сумочкой на плече, пережидая транспорт. Сегодня вдруг похолодало, как нередко случается летом на Урале, и на девушке были высокие черные блестящие сапоги в обтяжку. Вид крепких загорелых коленок в сочетании с высокими сапогами почему-то всегда действует на меня агрессивно возбуждающе.

Когда размашистым шагом, помахивая сумочкой на длинном ремешке, прелестная юниорка повернула через улицу к киоску, я более не сомневался, что это Лариса.

Она подошла и наклонилась в открытую форточку, а я, что называется, «потерял дар речи». Меня смутили невероятно огромные глаза девушки, да еще раскошенные тушью и чем-то, по-необычному, загадочные, чем, я так и не понял в тот раз.

— Я Лариса. Вам Виктор говорил про меня? — Голос мелодичный, словно перезвон серебряного колокольчика.

— Говорил, — еле пришел я в себя.

— Мне Виктор сказал, что у вас записей больше, чем у него, а у меня дома шикарный музыкальный центр, — переливисто зажурчал серебристый ручеек.

— Ну, наверно, смогу удовлетворить твои заявки.

— Я куплю у вас пять кассет, или больше, только у меня одно условие.

— Какое?

— Я хочу послушать подлинники, и потом, чтобы вы записывали при мне — мне нужно качество. Это будет дороже?

— Не будет! Только ведь все это требует времени.

— А когда вы обычно пишете?

— По вечерам.

— Сегодня можно?

— Можно, — согласился я. — Погуляй с полчаса, я скоро закроюсь, вот мой адрес.