Оторва: Страсть без запретов - Снежин Эдуард. Страница 4

Лариса хотела что-то сказать, но, дважды, приоткрыв маленький ротик, замолкала.

— Слушай, девочка, я с тобой так откровенен — в чем дело?

— Вот ты взрослый мужик, с большим опытом с женщинами. Можешь ответить на вопрос?

— Конечно!

— Как ты думаешь — я кончала с тобой?

При всей интимности нашего разговора и отношений вопрос застал меня врасплох и смутил. Я не сомневался, что да, теперь же до меня дошло, что явных «вещдоков» этому нет.

— Тебе было приятно со мной? — осторожно спросил я.

— Клево! — Она плотоядно потянулась — руки вверх, с выворотом плеч, смешливо корча губки. Хотела что-то сказать, но промолчала.

Я не торопил ее признания, только цепко поймал ее взгляд и ласково и ободряюще закреплял ниточку связи и доверия.

— Несколько раз я почти кончила, но… не вышло.

— Спасибо за искренность, — сказал я, — но в наших силах все исправить.

— Ладно, — засмеялась она, — я все равно не все тебе сказала, позвоню! — шлепнула меня Лариса пониже спины, поднялась со скамейки и, сделав прощальный знак рукой, удалилась быстрой походкой «от бедра».

Я опять мог созерцать сексуальные колыхания ее выдающейся задницы, полупрозрачное платье не скрывало, а, наоборот, подчеркивало просвечивающие сквозь него прелести.

«Что же она недосказала?» — мучился я в догадках. Тайна захватила мое воображение…

Глава 6

Она позвонила в воскресенье вечером.

— Как здоровье? Много пил на неделе?

— Совсем не пью без тебя.

— Правильно, прикупи на вечер бутылочку коньяка и шампанское.

— Ноу проблем, леди.

— Буду в десять.

Лариса засияла на пороге моей квартиры ровно в десять. В ее ошеломляющей улыбке было столько энергии, что она мгновенно разожгла во мне неукротимое желание немедленного обладания.

Этот порыв был настолько очевидным, еле сдерживаемым мной, что гостья, бросив на тахту сумочку, опустилась передо мной на колени и, расстегнув замочек джинсов, прильнула к мученику губами, сжимая мои ягодицы. Ее старания заставили меня уже через минуту выстрелить мощную струю многодневного запаса молочной жидкости.

— Чуть не пробил мне горло! — еле отдышалась она, впрочем, с милой усмешкой.

Я поднял ее за плечи и, впиваясь в огромные глаза, сначала расцеловал их, а потом утолил выстраданное желание долгим поцелуем в пахнущие анисом губы. Она в конце концов отодрала от себя за бороду мои губы:

— Задыхаюсь!

Я врубил «Аэросмит», и мы сели к столу.

— Что будешь? Коньяк или шампанское?

— Шампанское? Ни в коем случае. — Она схватила со стола бутылку и поставила ее на пол около тахты.

Я не придал особого значения ее движению, предпочитая из двух этих напитков коньяк, и разлил по рюмкам божественный «Арарат». В то же время, заранее решил, что не надо напиваться так, как в прошлый раз, и мысленно поблагодарил Ларису за разрядку полового напряжения — теперь я мог контролировать свои поступки в направлении ее сексуального удовлетворения.

«Уж теперь-то точно не кончу без тебя, — решительно настроился я, — иначе грош цена таким «джентльменам», которые не могут удовлетворить мечтающую об этом девочку».

Девочка между тем подняла меня на танец и повела, как кавалер даму. Она знала и слова песен «Аэросмит».

На этот раз на ней было надето платье-халат и более ничего, достаточно было отцепить две пуговки, как одежда слетела на пол. Я высоко приподнял ее за талию и перенес на тахту, как большую хрустальную вазу.

— Ложись! — приказала она. — Ты выполнишь все, что я попрошу?

— Да!

— И будешь молчать, если станешь удивляться, и не препятствовать?

— Да, — твердо ответил я, готовый вынести любые мучения.

Она поцеловала меня и усмехнулась, угадав мои мысли:

— Не бойся, тебе не будет больно.

Лариса прихватила с полу бутылку с шампанским и попросила:

— Открой ее, только тихо, без выстрела.

Я повиновался и осторожно открыл шампанское, не пролив ни одной капли. Лариса взяла свою сумочку и достала из нее… большой шприц, кубиков на двадцать.

«О Боже! Она наркоманка!» — мелькнуло у меня.

Девушка достала из сумки иглу, большую, под стать шприцу, но с тупым, закругленным концом.

— Набери в него шампанское, — попросила она.

Я с дрожью выполнил ее желание.

— Повернись ко мне.

Я повернулся. Она чуть приподнялась и, взяв между большим и указательным пальцем маленький розовый сосок груди, приказала:

— Коли осторожно, видишь тут отверстие молочной железы?

— Но?..

— Без «но»! Ты обещал! — впервые услышал я превращение мелодичного серебряного голоска в резкий, металлический.

Совладав с дрожью рук, я осторожно ввел иглу в расширяющееся отверстие.

— Ну, что замер? — улыбнулась оторва.

Медленно подвигая поршень шприца, вдул в ее грудь лошадиную дозу «лекарства».

— Набирай шприц еще раз!

Я повторил операцию, на этот раз со второй грудью. Лариса ощупала обе и сказала:

— Мало. Давай еще по шприцу.

После повторения экзекуции груди заметно раздулись.

— Я тебя люблю, — сказала девушка, — ложись на меня.

Я осторожно опустился над ней, опершись руками.

— Вставляй свой член и соси мне груди.

«Так вот что она выдумала! Вот ее тайна, которая мучила меня! Она расширяет эрогенную зону от сосков внутрь груди!» — промелькнуло в моей изумленной голове, но я исполнил ее желание и приложился губами сначала к одному, потом к другому соску.

— Вот так и меняй груди, пей меня! О, как хорошо!

Подстегнутый каким-то новым, загадочным для меня возбуждением Ларисы, я скоро возбудился сам, и мое изумление переросло в безумие выпивания ее тела. Даже в моих фантасмагорических снах такое не могло прийти мне в голову. Я высасывал содержимое ее грудных желез, и оно ударяло в голову сильнее, чем коньяк, она обхватила меня руками, мой орган яростно проникал в самую ее глубину, а она в полузабытьи шептала:

— Милый… Родной… Единственный…

Тут я почувствовал, как ее по-настоящему начал забирать оргазм и она сжала мой сосуд так, что он затрещал.

«Пусть лопнет мой прибор! — в исступлении пронеслось в голове. — Пусть погибнет весь мир вместе с нашим оргазмом!»

— О, о, о! — закричала Лариса, и из глаз ее потекли крупные слезы.

Она кончала так, как будто умирала, я вспомнил, что где-то читал, что настоящий оргазм — это маленькая смерть.

В помутненной голове кругами поплыл туман — я тоже умирал.

Придя в себя, я заметил, что Лариса все еще вздрагивает в конвульсиях оргазма, обильно выбрасывая на простыню и на мои ноги свой горячий секрет.

Когда наконец ее сознание вернулось с того света, первым, что она произнесла, было:

— Не переживай! Я знала, как это больно. Но мне это было НАДО.

Я молчал, в который раз за сегодняшний вечер, пораженный таинственной психикой этой женщины.

— Ты сама придумала все это? — спросил я.

— Не сама — это придумал он.

— Кто он?

— Тот, который первым научил меня кончать таким способом. Мы с ним долгое время трахались, но кончить я никак не могла, хотя очень этого хотела. Кстати, ты ничего не чувствовал, когда сосал мою грудь?

— Чувствовал. Сильное возбуждение.

— А еще?

— Ну, еще… — при всей интимности между нами мне было трудно в этом признаться.

— Что же еще? — мягко подбодрила она.

— Мне казалось, что я маленький и сосу маму, — смутился я.

— Такой маленький мальчик с большим х…м! — съязвила Лариса, но тут же серьезно продолжила:

— Вот и он мне так сказал. Но до этой операции. Он уверял, что мне мешает кончить отсутствие полного родственного слияния душ, а это впитывается только с молоком.

— Молоко заменили на шампанское! — тоже съехидничал я.

— Виктор не любит молоко.

— Виктор? Какой Виктор?

— Диск-жокей из танцклуба.

Длинный хвост коротких связей