Черная бабочка (СИ) - Немиро Людмила Ивановна. Страница 34

— Э… обе уехали? — не поняла я. — То есть…

— Да-да, обе. Хейли сразу после матери ушла с парнями.

— С парнями? — от страха и внезапной слабости просипела я, привалившись к стене.

— Да, с парнями. Один за ней приходил, и Хейли весело с ним болтала. Зато из окна я увидела, что в машину она села с этим парнем и еще с двоими. Странные типы. И машина такая… такая… черная… Как у бандитов, — прозвучало «логическое» умозаключение бабушки.

— Спасибо… — уже спускаясь вниз по лестнице, бросила я. Мне показалось, что я сейчас скачусь кубарем, настолько дрожали колени.

На улице в холодном бледном свете фонарей, среди звуков таявшего снега, что струйками стекал по водосточным трубам, я в полной мере прочувствовала внезапную паническую атаку. Стены домов пульсировали, как в черно-белых клипах альтернативных рок-групп, глаза отчаянно искали выход из тупика, в который я забрела случайно, сама того не понимая. Мои руки ощупывали холодный влажный кирпич тех самых стен; дважды я упала, перемазав колени и руки грязью, когда сшибла мусорные баки; я искала выход. Мне казалось, что меня зажали и не выпускают, а легкие стиснуло так, что я откровенно задыхалась, хватая ртом воздух, будто рыба, выброшенная на берег.

В какой момент мне удалось «включить» сознание, я не поняла, но неожиданно все прекратилось. Я смогла оглядеться, в полной уверенности принимая факт — я в двух кварталах от дома, на той улице, где живет Джонни.

Чувствуя себя до отвратительного слабой и беспомощной, я обогнула один дом, за ним другой. Моя голова была опущена, а заледеневшие грязные пальцы теребили изнутри ткань карманов. Я не знала, как теперь быть. Ведь в моей голове звучали обрывки слов мамы: «Комиссар… командировка… отправили Кейси неожиданно…».

План, план и снова план. Стайлс. И его план.

Страшно разболелась голова, а кисти рук ныли от ушибов. Я свернула в более темный переулок, хотя знала, что там светит лишь один фонарь, потому что банда малолеток постоянно разбивает лампочки камнями. Эти хулиганы не раз попадались мне на пути, когда я возвращалась с пробежки. Вот и сегодня…

Будучи уверенной, что впереди звучат голоса тех парнишек, я смело шагнула из-за угла дома и остолбенела. На мгновение мое сердце ухнуло вниз, зависло там на долю секунды и резко подскочило к горлу. Я задержала дыхание, искренне и так наивно надеясь, что моих шаркающих от усталости шагов не было слышно тем, кого я увидела в свете дряхлого фонаря.

Когда мне везло? Когда в последнее время мне везло?

Энди, Луи, Сэм, какой-то огромный качок… и Гарри. Это была их команда. И я стала свидетелем того, как Стайлс, придавив какого-то бородатого полного мужчину к стене, что-то размеренно ему говорил. Говорил он до того, как я ворвалась в этот процесс. Не могу поверить. Хотя почему? Могу. Неподалеку гремела музыка. Это был небольшой частный клуб, располагающийся в подвальном помещении. Просто неудачное стечение обстоятельств. И ведь… о… бо…же… Стайлс не сводил с меня глаз. Они все смотрели. До меня только сейчас дошло.

Расстояние примерно метров в тридцать. Лица видны отчетливо, несмотря на паршивое освещение. Я услышала, как приглушенно рассмеялся Энди, говоря: «Вот это сюрприз». Комментарий Луи: «Вот черт, Гарри, нет на нее времени. Позже». И реплика Сэмми: «Гарри… слышишь… эй, приятель, не трогай ее, окей?».

Как только Стайлс отпустил того мужчину, как только он повернулся в мою сторону всем корпусом, как только резко скинул пальто, отбросив его в салон распахнутой черной машины, я попятилась, качая головой, словно сдаваясь, и рванула прочь. Я знала, он побежит за мной.

Такого катастрофического ужаса, такой всеобъемлющей и застилающей мне глаза паники я еще не испытывала. Даже тот приступ теперь казался детским лепетом по сравнению с тем, что бушевало в груди сейчас. Адреналин бурлил в крови, в ушах гудело, а сердце едва не проламывало ребра, когда я, перепрыгивая низенькие заборчики, чьи-то клумбы, путаясь в развешанном на веревках белье, убегала от самого жуткого для меня человека.

Я услышала его дыхание так близко, что у меня подогнулись ноги. Вскрикнув от мысли, что сейчас упаду, я вывернулась, врезалась плечом в угол очередного дома, свернула налево и выскочила на дорожку темной аллеи. Сил почти не осталось. Но ужас охватил еще сильнее, когда я вдруг поняла, что погони нет. Ведь это могло значить, что Стайлс срезал путь. Не могу сказать, что я была отличной спортсменкой, но бегала довольно неплохо. Однако уносить ноги от высокого накаченного парня — это не простая пробежка, это совсем другое дело.

Сбавив ход, я рысцой побежала по парку и уже увидела первые дома своего квартала, когда внезапно услышала топот. Я рывком ринулась из-за невысокого здания и тут же громко заорала. Стайлс перехватил меня на бегу, выбив из моих легких воздух, и мы вдвоем грохнулись на мокрую траву.

Я закричала во все горло, оказавшись на спине, и принялась размахивать руками, стараясь добраться до глаз Гарри. Но он злобно вывернул мои запястья, отчего я заревела еще громче, выгнувшись, и Стайлс придавил мою грудную клетку коленом. Теперь я не могла пошевелиться. Даже вдохнуть не могла. Только короткими рывками, только, чтобы не задохнуться.

— Я оценил твои физические возможности. А теперь посмотрим, как ты будешь выкручиваться.

— Ста… Стайлс… — выдавила я, пряча заслезившиеся от удушья глаза, — отпусти…

— Даже не надейся…

Глава 12. «Он видит, он наблюдает»

— Ты когда-нибудь признавалась Стайлсу, что боишься его?

— Пф… постоянно. Он… он правда пугает. Разве нет? Тебя нет, Луи?

— Нет, не понимаю, почему ты так боишься? Это глупо. Он, конечно, нервный, но… Просто я хочу сказать, — Томлинсон потирает уставшие глаза, — Гарри справедлив. Он не может иначе.

— Справедлив? Справедлив, когда убивает людей? Я видела это, Луи. Кровь холодеет от его вспышек гнева… И… Луи, тебе лучше уйти, — подтягиваю колени к груди, отворачиваясь от парня. — Если он снова увидит тебя здесь, — сглатываю комок, — сам знаешь, что будет.

— Прекрати.

— Я не могу это прекратить, Луи. Он ненормальный. Что ему стоит пристрелить тебя?

Молчание, а после:

— Слишком многое, Джен, слишком многое. Ты ничего не знаешь о нем…

— И это радует.

Шатен качает головой, грустно улыбаясь.

— Напрасно ты так говоришь, — и снова, — ты ничего о нем не знаешь.

В тот момент, когда колено Стайлса, наконец, соскользнуло с моей грудной клетки, я сразу же, отталкивая парня от себя, перекатилась набок и закашлялась.

— Ты… ты… у меня будут синяки, — проревела я, уткнувшись в траву, чувствуя холод в конечностях, — твои пальцы отпечатались на моей шее, теперь снова? Ты снова? — я несла что-то бессвязное, но Гарри, кажется, прекрасно меня понял.

Он рывком поставил меня на ноги и удержал за предплечья на месте, когда меня сильно покачнуло. Я привела дыхание в порядок и тут же вырвалась из рук Стайлса. Но он ухватил меня, сжав мою толстовку на плече, и проговорил:

— Ты врубаешься, куда лезешь, дура? — и встряхнул так, что я всхлипнула. — Я дал тебе шанс отыскать ту гребанную карту памяти среди вещей Малика! А ты шастаешь по улицам поздним вечером, собирая на свой зад все проблемы этого города. Что с тобой не так, мать твою?

Я невольно сжалась от крика Стайлса. Он был зол. Он был зол до бугрящейся на лбу вены, до слюны на губах, до напряженных на шее связок. Ему даже было плевать на холод и сырость. Он стоял передо мной в одной белой футболке, в джинсах и выдыхал пар, обдавая меня своей яростью, будто кипятком.

— Я… просто заблудилась…

— В родном городе? — проревел он. — Заблудилась?

— Да, — уже тверже сказала я, осторожно обхватывая запястье Гарри.

Сейчас или никогда. Я должна убежать. Мои глаза упрямо уставились в глаза Стайлса, чтобы не потерять контакта. Что там говорил Патрик? Кстати, папа тоже учил меня этому… давно. Мне тогда было лет семь или восемь. Надо вспомнить. Кажется, говорилось что-то о ровном дыхании и уверенности. Внутренняя уверенность, да. Где, черт подери, ее взять? Я ведь не идиотка, чтобы не осознать, каково мне будет, если я не смогу применить тот прием. Гарри просто размажет меня по асфальту. Вокруг совсем никого. Темная аллея, фонари и мы.