Носители. Сосуд (СИ) - Лаженицын Иннокентий. Страница 43

– Неплохо так меня вырубило, – сказал я вслух.

– Это мы постарались, – произнесла Нежность в моей голове. – Тебе нужно было отдохнуть и набраться сил, чтобы быть готовым к любым поворотам судьбы.

– Вы так говорите, как будто знаете больше, чем я.

– Мы точно знаем больше, чем ты. Хотя будущее предвидеть и не можем. Просто анализируем все происходящее и четко понимаем, что ни совершенные, ни потерянные не бросят попытки заполучить тебя. Слишком высоки ставки и слишком уж много они понесли потерь, чтобы отступать.

– Очень сомневаюсь, что из этой подземной тюрьмы реально кого-либо вытащить. Тут круглые сутки носители, не говоря уже о самих комиссарах и их элитных отрядах.

– Ты смирился, что ли? – в разговор вступила Ненависть, ее голос звучал разочарованно.

– Я еще не думал об этом, просто устал, хочется передышки, – суть этого разговора мне была неясна, и потому хотелось поскорее его прекратить. В такие моменты я очень жалел, что чувства не могли просто замолчать по моему желанию.

Из кухни раздался скрежет открывающегося окошка в двери.

– Хозяева! Есть кто? – услышал я приятный женский голос.

Я встал с дивана и направился встречать гостью.

– Гнев, – шепнула Ненависть, указывая на чувство носителя, пришедшего к нам в гости.

Подойдя к окошку, я нагнулся, чтобы рассмотреть хозяйку голоса и носителя столь негативного чувства. Это оказалась привлекательная девушка лет тридцати. Она была одета в строгий юбочный костюм, что совершенно было нелогично, потому что на улице стояла жара и вряд ли ей было в нем комфортно. Хотя этот костюм очень хорошо подчеркивал ее фигуру, обтягивая бедра, поддерживая грудь и оголяя ноги именно на ту длину, которая могла бы быть расценена и целомудренной, и провокационной одновременно. Декольте также присутствовало, в той же мере, что и длина юбки, соблюдая все нормы приличия, но вызывая желание. Не менее важным штрихом ее имиджа были очки в толстой черной оправе, за которыми скрывались зеленые глаза. Ну и конечным пунктом моего созерцания стала ее прическа, черные как смоль, собранные в хвост волосы.

– Истинный мужчина, – заговорила Нежность в моей голове, – осмотрел женщину снизу вверх, но она хороша, не поспоришь.

– Здравствуйте, – первой заговорила моя гостья, – меня зовут Мария, можете называть просто Маша.

– А меня Елисей, – совладал я с собой и протянул руку в окно, – лучше называйте меня Алексей.

– Хорошо, Алексей, – ответила она и пожала мою руку.

– И давайте на ты, а то как-то странно выходит, вроде одного возраста, а выкаем, – предложил я Гневу.

– Поддерживаю, – согласилась Маша, – я ваш надзиратель, хотя мне это слово не очень нравится, я бы предпочла именоваться помощником.

– Да по мне, так хоть горшком назовитесь, – во мне включился какой-то подросток-идиот с очень специфическим чувством юмора. Красивые женщины всегда странно влияли на меня. Особенно когда я стоял перед ними в трусах, а они в костюмах, и особенно когда я понимал это уже в процессе общения. Спасало положение окошко, через которое было видно только мое лицо, по крайней мере я на это надеялся.

– Меня приставили к тебе, чтобы я выполняла любые твои поручения и ты чувствовал себя максимально комфортно, несмотря на ограничение в свободе, – продолжила она, пропустив мою неудачную шутку мимо ушей. – Есть какие-либо пожелания именно сейчас?

– Честно говоря, даже не знаю, только проснулся, не успел понять, что мне нужно, – я еще не успел освоиться, но, как ни странно, сегодняшнее положение дел меня устраивало гораздо сильнее, чем за последние несколько дней. Мягкая кровать, отсутствие погони и угрозы жизни, хотя она и была явная, но в далеком будущем, лет эдак через триста.

– В любом случае, если что-нибудь понадобится, у тебя в кабинете стоит телефон, сообщаешь дежурному, что тебе нужна Мария, и я обязательно тебя навещу, – подмигнула она мне.

– У меня есть вопрос, – было очень неудобно общаться, смотря на нее снизу вверх в это маленькое окошко в двери.

– Конечно, задавай, – для носителя Гнева она была уж очень дружелюбна и лучезарна.

– Ты знаешь, кто я?

– Сосуд, – лаконично ответила она, – было бы глупо посылать на твое обеспечение человека неподготовленного. Вряд ли бы ты просто молчал, не желая поведать свою историю, – улыбка не сходила с ее лица.

– Значит, ты из приближенных к комиссарам. Тогда понятно, почему за полтора года я тебя ни разу не видел.

– Видел, неоднократно с тобой в коридоре пересекались и даже здоровались, просто одета я была слегка по-другому, прическа иная. Не говоря уже о том, что тебя трудно было назвать дружелюбным и готовым к общению.

– Это на меня похоже, самое классное в жизни после смерти – отсутствие необходимости быть дружелюбным и общительным, – усмехнулся я. – Так что мне сейчас ой как претит такая заинтересованность моей персоной со всех сторон. Не говоря уже о голосах в голове.

– Трудно представить, – уже без улыбки сказала она.

– Это не самое неприятное во всей ситуации, как ты понимаешь.

– Понимаю, – как ни странно, звучало это довольно искреннее.

– Ладно, Мария, не буду тебя больше задерживать. Да и шея у меня уже затекла, не говоря о пояснице. Если нетрудно, принеси мне несколько литров пива, нефильтрованного пшеничного, буду премного благодарен.

– Еще что-нибудь? – с энтузиазмом спросила она.

– Знаешь, да, еще что-нибудь. Раз уж мне тут придется провести довольно длительное время…

– Не столь длительное, – перебила она меня.

– Значит, меня все-таки куда-то переведут? – насторожился я.

– Конечно, это лишь временное местопребывание. Но ты не переживай, по комфорту там будет точно не хуже. Вообще, за все время твоего существования тебя будут постоянно переселять, до тех пор пока совершенные и прочие не перестанут тебя искать.

– И сколько мне отмерено в этой прекрасной квартире?

– Держится в секрете комиссарами, но думаю, это точно будет не сегодня.

– Не сегодня – мое любимое время, – сказал я радостным голосом. – Всегда радуюсь, когда узнаю, что что-нибудь происходит не сегодня. В любом случае мне хватит времени, чтобы провести его с пользой. Неси литра четыре пива и две бутылки виски, да подороже, прям вот самые дорогие, раз уж комиссары угощают.

– Не много ли будет? – с сомнением спросила она.

– Так нас тут четверо. Всего по литру пива на человека да по двести грамм виски, – резонно подметил я.

– Увлекательная арифметика, может, все-таки закуски какой-нибудь?

– Да тут полный холодильник, не переживай. Все, закрывай окно, жду, – я наконец-таки разогнулся, прохрустев позвонками в области крестца и шеи.

В ожидании пира я решил тщательно проинспектировать холодильник и приготовить небольшую трапезу. Мне быстро удалось настряпать сырную и мясную тарелку, нарезать лимон.

– Вот так мы и будем проводить наши дни в заточении? – заговорил Страх.

– Почему бы и нет? Вы же сами сказали, что кто-нибудь меня да и вытащит отсюда. Вы же умные, что-то там анализируете, – повторил я их же слова. – Я человек глупый, привыкший, как любой русский, любую проблему решать алкоголем.

– А как же оставаться боеспособным и готовым к неожиданностям? – включилась в разговор Нежность.

– Ну если совсем будет плохо, пусть Ненависть мной поуправляет. Вы же сами рекомендовали мне отдых, другого мне тут не получить. Уж простите, не столь я духовный человек, чтоб усесться читать Достоевского до посинения. И не столь тупой, чтобы круглые сутки смотреть сериалы по телевизору.

– Да, ты определенно что-то среднее, – иронично подметила Ненависть, – эдакое быдло из интеллигентной семьи.

– Вот тут ты попала прямо в точку, – поддержал я ее.

Отнеся тарелки с закуской в зал, или гостиную, в общем в комнату, где был диван и телевизор, я отыскал канал с советским кино и сел смотреть в ожидании главного провианта.

– Почему мне в надзиратели поставили девушку? – задал я вопрос вслух, не нравилось мне общаться с чувствами мысленно, а тут это было и незачем.