Ловушка для Ангела (СИ) - Дмитриева Марина. Страница 59
Выбежал во двор… Может, ночной воздух хоть чуточку охладит горящую местью, ненавистью, жалостью, болью, раскаянием душу. Взгляд упал на железную бочку, стоящую под стоком крыши. Окунулся головой в студеную от ночной прохлады воду. Вынырнул, а потом еще раз. Да, так-так… Убивать надо с холодной головой. Потому что я не хочу следующие восемь лет гнить за решеткой, потому что мне очень нужно отыскать свою голубоглазую девочку и создать для неё другую сказку — счастливую. Ведь теперь, после прочитанной исповеди, как будто тяжкий груз свалился с души, мне больше ничего не мешало любить своего Ангела.
Глава 28
Не знаю, сколько я брела в темноте, прячась от проезжающих машин и шарахаясь от случайных редких прохожих. Отчего-то пятьсот рублей, сунутых мне в злости Андреем, не хотелось тратить. Наверное, километров шесть прошла пешком, а потом, когда начало светать и появился первый общественный транспорт, доехала на автобусе к центру города, выбежав на нужной мне остановке, так и не заплатив. В спину неслась ругань водителя. Только мне отчего-то не было стыдно. Формально живые не способны чувствовать стыд, смущение и другие эмоции.
А вот и наш старый дом… Хотя, надо признать, выглядел он вполне себе прилично, за время, пока я отсутствовала, сделали ремонт фасада, во дворе положили плитку и реконструировали детскую площадку. Почти центр города, вот и нашему дому перепало обновление. Заглянула в окна на третьем этаже, там когда-то жила семья Нестеровых, моя семья…
«Лина, Данька, вот же чертята, бегите скорее домой!» — звал дедушка Митя в моих воспоминаниях.
А мы с братом, конечно, делали вид, что не слышим, пытаясь по полной насладиться теплым летним вечером, набегаться, напрыгаться, наиграться с друзьями и подружками. Но когда на балкон выходила бабушка, что означало последнее китайское предупреждение, сразу же бросали свои ребячества и неслись домой, где нас ждали теплый ужин, водные процедуры да интересная сказка на ночь.
Жалко, не осталось нашей с Варькой любимой качели. Мы на ней часами могли раскачиваться туда-сюда, делясь своими маленькими девчачьими тайнами. От моей прежней счастливой жизни ничего не осталось… Как, впрочем, и от меня. Переломанные, перетоптанные, поруганные остатки некогда светлой девушки. Как я еще живу?! Зачем?!
Железная дверь подъезда открылась, из дома вышла моя подружка детства.
Варька, Варенька, милая моя подруженька! Она похорошела за то время, что я отсутствовала, выглядела очень стильно в ладно охватывающем ее стройную фигуру темно-зеленом жакете и строгой черной юбке. Интересно, а Варя узнает меня в этой бледной повзрослевшей тени былой Ангелины Нестеровой. Прошло четыре года, а кажется, словно полвека, целая пропасть отделяет меня от прежней жизни. Её не перепрыгнуть, даже разбежавшись со всей силы.
— Варя, — позвала тихонько я, приподнявшись со скамейки.
— Лина!
Подружка подошла ближе, внимательно вгляделась в мое осунувшееся лицо. Выгляжу я, наверное, ужасно, краше в гроб кладут.
— Варь, как ты живешь, замуж еще не вышла?
— Да ну их, парней, одни мамочкины сыночки попадаются. А как ты, Лина?
А я никак… меня нет, есть бьющийся в постоянной душевной боли комочек человеческой плоти.
Слезы побежали по щекам.
— Варя, мне очень-очень плохо и некуда идти.
— Да что с тобой случилось такое?
— Знаешь, я хочу к нему…
— Кому, Лина?
— Моему Андрею, но он меня прогнал.
— Линка, любовная трагедия, как я тебя понимаю, сама совсем недавно с одним ослом рассталась. Ничего, помиритесь еще.
Если бы всё было так просто…
— Он считает меня очень плохой.
— Лин, как можно считать тебе плохой. Ты же Ангел.
Горькая улыбка скривила мои губы. И вспомнились слова одной песни.
«А мы не ангелы, парень!
Нет, мы не ангелы.
Темные твари, и сорваны планки нам.
Если нас спросят,
Чего мы хотели бы?
Мы бы взлетели,
Мы бы взлетели…
Мы не ангелы, парень!
Нет, мы не ангелы.»
— Он поймет, что ошибался, и вы помиритесь.
Если бы всё было так просто… Уж сама не знаю, плохая я или хорошая.
— Ты, наверное, на работу спешишь, Варь?
Подруга детства посмотрела на часы в своём мобильном телефоне, скривилась.
— Если честно, уже опаздываю.
— Варь, а можно я у тебя поживу немного.
Конечно, моя просьба выглядела навязчивой, совершенно беспардонной, мы ведь не виделись четыре года, я безжалостно прервала любое общение со всеми знакомыми мне людьми, просто не хотела, чтобы они видели, кем я стала, точнее, во что меня превратили. И теперь такая неуместная просьба. Слезы еще сильнее побежали по щекам.
— Лин, Линочка, не плачь. В чем вопрос, живи, сколько хочешь. Я сейчас позвоню на работу, отпрошусь, меня заменят.
Варька немного отошла, чтобы спокойно поговорить с начальством.
А я подняла вверх глаза, кажется, день обещает быть хорошим, солнечным и безоблачным. Странно, у меня на душе такой непроглядный мрак, а тут такая яркость, с буйством весенних красок.
— Всё, пойдем, Линка-Перелинка! Расскажешь мне про своего Андрея, что за нахал посмел обидеть Ангела.
— С-сначала я его обидела.
Смертельно, навсегда, с его принципиальностью разве он сможет простить.
«Скажи мне его имя, и я все прощу тебе: свою поломанную жизнь, четыре года и почти шесть месяцев, проведенных в тюрьме, ровно одна тысяча шестьсот тридцать девять дней и ночей, когда я скучал по своим родным, все миллионы, которые потерял».
Как мне хотелось тогда поверить Андрею. Но я побоялась… Ведь правда так фантастически звучит, а самое главное, может привести к тяжелым, даже смертельным последствиям.
В нашем доме не было лифта, пришлось подниматься по лестничной площадке пешком. На третьем этаже невольно приостановилась. Тут давно уже живут другие люди, Лина, только дверь осталась прежней — коричневая с красивыми, выпуклыми на металле, классическими линиями. Сейчас, кажется, достанешь ключи и…
— Там живет очень хорошая семья: мама, папа и трое очаровательных детишек, — прервала мои размышления Варька.
— Они, наверно, сделали ремонт.
Смирись, Ангел, ничего не осталось от твоей прежней жизни.
— Наверно, я не заходила к ним в гости. Лин, а помнишь соседа с квартиры напротив?
Тело мгновенно напряглось, скрутилось в сильнейшем приступе отвращения. Тошнота подступила к горлу.
— П-помню.
— Вот так живешь и не знаешь, что рядом такая сволочь обитает. Представляешь, он изнасиловал девчонку шестнадцатилетнюю из соседнего подъезда. Белобрысенькая такая, худенькая, на тебя чем-то неуловимо похожа. Заманил её к себе в квартиру, да издевался почти целый день… Его посадили на восемь лет, а на зоне он повесился. Люди говорят, что его там опустили, вот и не выдержал мужик.
— Он не мужик, — зло прошипела я. — Гнида, таким надо сразу яйца отрезать.
— Ой, Лина, прости… — замялась Варька. — Я понимаю, для тебя любые упоминания о таком мучительны.
— Н-ничего…
Ничего-то ты, Варька, не понимаешь.
— Дмитрий Константинович, нужно срочно установить наблюдение за Нестеровым Даниилом, а еще, на всякий случай, подружкой Ангелины Варей Кабловой.
Частный детектив нахмурился.
— Я думал, вы уже нашли ту девушку.
Смущенно опустил глаза. Нашел, а потом потерял, точнее, сам прогнал своего Ангела. Слепой неуравновешенный кретин.
— Это неважно, — отрезал я, — установите наблюдение. Также желательно узнать, где похоронены её родственники, она может объявиться там.
— Андрей Тимурович, вы предлагаете моим ребятам постоянно торчать на кладбище?
— Нет, не постоянно, а только в часы его работы. На ночь, кажется, кладбища закрывают.
— А что по расследованию дела банкротства вашей компании? Вы обещали изучить собранный материал и сказать, в каком направлении двигаться дальше.