Времена огня и погибели (СИ) - Бочаров Анатолий Юрьевич. Страница 61

— Что происходит, госпожа посол? — спросил один из солдат.

— Мне нужно видеть короля, — бросила Дановар. — Срочно. Идите за мной.

Сон Гайвена Ретвальда оказался тяжел и некрепок одновременно. Король метался по постели, порой выскользая из дремы с ощущением астматического припадка. Вернулась одолевавшая его в детстве нервная болезнь, и легким отчаянно не хватало воздуха. Гайвен приподнимался на локтях, делал глоток воды из стоявшего на прикроватном столике кувшина, и вновь откидывался на подушки, в объятия мутного забвения.

Он не мог разобрать деталей нахлынувших темной волной видений. Голоса, лица, слова — все смешалось воедино в один липкий ком. Такое бывает в момент лихорадки, когда лежишь глубоко больным, изнемогая от жара. Хотелось скорее проснуться, избавиться от ощущения дурного морока. Порой это удавалось молодому королю, он приходил в себя — а затем забвение вновь овладевало им.

Наконец Гайвен увидел себя бредущим по заснеженному горныму ущелью, похожему на то, в Каскадных горах, где он оказался, бежав от людей Рейсворта. Огромные каменные фигуры выступали из мрака по бокам от тропы. Их лица были знакомы, памятны с портретов и иллюстраций в исторических книгах — прежние повелители Иберлена, все, кто правил им за последние десять столетий. Одни за одним — многочисленные Карданы, гордые, могучие, сильные, начиная с основавшего этот край Дэглана и кончая павшим в Битве Ста Сломанных Копий Элартом. Затем Бердарет Чародей — тонкая фигура, выточенная из куска гранита, стояла на постаменте, прижимая огромный фолиант к груди. Усмешка навеки отпечаталась на лице. После расположились сын его, Артебальд, и внук, Торвальд — единственный из дома Ретвальдов, кто облекся в боевые доспехи, опираясь на тяжелый меч.

Возле изваяния отца Гайвен остановился надолго. В руках Брайан Ретвальд держал арфу, а по лицу его, можно было поклясться, текут слезы — или это просто таял налипший снег, принесенный ветром? Нахлынуло разом слишком много воспоминаний, и все из них оказались горькими. Гайвен не был особенно дружен с королем Брайаном — и все же понимал, что ему того не хватает. Наконец юноша отвернулся и пошел дальше.

Гледерик Брейсвер и Айна Айтверн стояли последние, друг напротив друга. Узурпатор и потомок бастарда держался надменно, выставив вперед правый сапог и натянув длинный лук. Гайвен посмотрел на Айну — ровно в тот самый момент, когда ее статуя внезапно ожила.

Каменные глаза вдруг вспыхнули ярким огнем, рвущимся откуда-то изнутри. Загорелось пламя и в проеме рта. Изваяние шевельнулось, приходя в движение и разворачиваясь к наследнику Ретвальдов. Вместо девичьего голоса раздался мужской — незнакомый, уверенный, властный:

— Проснись, Король-Чародей! Пробудись немедленно! Тебе угрожает опасность!

Видение растаяло без следа. Гайвен очнулся резко, будто от внезапного толчка — и сделал это крайне вовремя, как выяснилось в тот же миг. Две едва различимые во мраке опочивальне тени нависли над ним. Керосиновая лампа, прежде зажженная в качестве ночника, не горела, а шторы оказались плотно задернуты, и густая тьма наполняла комнату. Взор молодого Ретвальда, однако, оставался обостренным колдовством и видел достаточно внятно, чтобы различить длинные мечи, которые тени держали в руках. Клинки острием глядели юноше в грудь, а сами убийцы встали по двум сторонам от постели.

Времени думать не оставалось, как не было его и на то, чтобы пытаться вступить в разговор. Гайвен ударил чистой, неоформленной силой, отбрасывая противников прочь. Вскочил с кровати, радуясь, что лег в нее не раздеваясь, в обычной одежде, пусть и немного пропотевшей сейчас и потому неприятно пахнущей.

Еще одно прикосновение к Силе, и зажегся разом десяток свечей — тревожным, чадящим огнем, источающим черный дым. В этом неверном свете Ретвальд различил, что нападавшие — двое сидов из его собственной охраны, явившихся из Керлиндара вместе со всеми прочими. Один попытался встать, но Гайвен вновь отшвырнул его, распластав по паркету магией.

— Кто вас нанял? — спросил Ретвальд требовательно. — Кто переманил к себе?

Темный фэйри вместо ответа выхватил кинжал, но Гайвен выбил его ударом ноги, сожалея, что не имеет на себе сапог, и мгновенно брошенным заклятьем свернул предателю шею. Развернулся, едва успев отклониться от удара, обрушенного на него вторым убийцей. Тот уже поднялся на ноги, вновь сжимая меч.

Гайвен протянул руку — и стоявший в оружейной стойке палаш, подобранный несколькими днями ранее во время подавления мятежа, вылетел из нее. Рукоять клинка прыгнула в ладонь, и Ретвальд встал в наступательную позицию, перетекая в нее единым плавным движением. Тратить лишний раз магию не хотелось — кто знает, что еще придумал враг.

— Я сохраню тебе жизнь, — сказал Гайвен, — если признаешься, чей приказ исполняешь.

Сид молча атаковал. Ретвальд отбил удар и на возвратном движении пронзил противнику горло. Тот, разбрызгивая из пробитой артерии кровь, рухнул к ногам юноши, а сам Гайвен обругал себя мысленно последними словами за то, что не обезоружил нападавшего, а рефлекторно убил его. Шэграл Крадхейк, чьими боевыми навыками наследник Ретвальдов пользовался, привык заканчивать бой быстро, а имена всех своих противников знал и так. Теперь допросить предателя не получится. Разве что, прибегнув к некромантии, попытаться установить контакт с ментальным отпечатком его сущности, задержавшимся в теле. Ненадежный и утомительный способ.

Двери спальни отворились, и на пороге показались Дэлен Дайнер и еще трое его гвардейцев. Дэлен был, как всегда, в облегающем черном комбинезоне и при сабле, его спутники — в серебристых доспехах и с плазменными пистолетами наголо. Гайвен, чувствуя изрядное недовольство, обратился к ним, все еще держа в руке обагренный кровью палаш:

— Вам, господа мои, видимо заложило уши, что появились только сейчас?

— Нет, почему же, — ответил Дэлен легко и небрежно, окинув комнату внимательным взглядом. — Мы слышали все прекрасно, просто опешили от неожиданности. Морок я наложил старательно — и кто бы мог подумать, что ты, щенок, сумеешь его преодолеть.

Смысла этих слов Гайвен сразу осознать не успел — потому что едва предводитель темных фэйри закончил говорить, все трое его подручных произвели из бластеров выстрел. На краю сознания полыхнуло, тут же погаснув, изумление. То доставшаяся юноше от Шэграла Крадхейка частица души не верила в предательство самого верного за последние века сторонника. Ретвальд не знал, какая удача ему помогла — но на последнем напряжении воли он успел выставить перед собой багряный, искрящийся энергетический щит. Все три выстрела безввучно разбились о него, погаснув.

— Как же так, Дэлен, — уже не Гайвен Ретвальд сейчас, потрясенно подбирая слова, обратился к фэйри с Неблагого двора, а некто другой, — как же так? Я всегда тебе доверял. Я заразил тебя мечтой о лучшем будущем для нашего мира. Этот план, этап за этапом, мы продумали вместе. Смотрели, думал, выбирали срок. Отправили Бердарета исполнять задачу, которую он добровольно решился на себя взвалить. Ждали, пока в семени его потомков появится достойный исполнить задуманное. Ты верил в меня.

Дэлен Дайнер едва заметно пожал плечами:

— Я верил в моего господина, это верно, но ты им не являешься. Мой лорд, Шэграл Крадйхек, Повелитель Бурь и владыка Метели, умер во имя исполнения нашего общего замысла. Пожертовал жизнью ради победы. Не пытайся сыграть в него, мальчишка. От того, что ты разжился тенью его памяти, ты им не стал. Новый мир в самом деле будет построен, вот только без помощи безмозглого юнца, овладевшего чужой силой и тут же лишившегося рассудка. Ты свою задачу выполнил. Дальше мы справимся сами.

Король-Чародей вздохнул:

— Жаль. Еще одна измена. Таким манером я уже скоро привыкну к ним. Считаешь ты меня Шэгралом Крадхейком или нет, неважно. Вопрос это в действительности спорный. Но хочу напомнить, что и как сын Брайана Ретвальда, я — глава дома Метели и твой сюзерен.