Содержанки по своей воле не уходят - Гарднер Эрл Стенли. Страница 18

Селлерс повернулся лицом к адвокату и смерил его оценивающим взглядом.

— Я вполне мог бы вышвырнуть вас отсюда, — пригрозил он.

— Да, могли бы, — согласился Эшби, — и в том случае, если вам в самом деле захочется сделать это, я намерен дать моему клиенту несколько советов. Хейзл, ничего не говорите. Абсолютно ничего. Даже не подсказывайте ему, который час. Ничего не признавайте, ничего не отрицайте, можете только сказать, что вы не намерены говорить до тех пор, пока не переговорите со своим адвокатом наедине. А теперь, — заявил он, повернувшись к Фрэнку Селлерсу с легким поклоном, — поскольку вы, кажется, озабочены тем, что я нахожусь здесь, я могу и удалиться.

— Черта с два, — возразил Селлерс, — что-то вы, приятель, слишком нетерпеливы. Вам очень хочется выбраться отсюда и кому-то позвонить из ближайшего телефона-автомата, чтобы посоветовать что-то сделать. Никуда вы не пойдете и останетесь здесь.

— У вас есть ордер на мое задержание? — спросил Эшби.

Селлерс подошел к нему, оттолкнул его в сторону, направился к двери и защелкнул замок.

— У меня есть кое-что более существенное, — пояснил он.

— Ваши действия противоречат моим законным правам, — возмутился Эшби.

— Я долго вас не задержу, — пообещал Селлерс, — но в данную минуту я задерживаю вас в качестве важного свидетеля.

— Важного свидетеля чего? — удивился адвокат.

— Того, что Хейзл завопила, когда я пытался добиться ответа от Дональда Лэма.

— Она закричала совсем не по этой причине, — попытался объяснить Эшби. — К вашему сведению, Стендли Даунер является ее мужем. Женщина имеет полное право закричать, когда она неожиданно узнает, что ее муж погиб и она стала вдовой.

— Ее муж, подумать только! — усмехнулся Селлерс. — К вашему сведению, эта бабенка не кто иная, как Хейзл Клюн. Она приняла фамилию Даунер после того, как стала действовать в одной упряжке со Стэндли Даунером.

Кроме того, эта Хейзл Клюн или Хейзл Даунер, как она называет себя, по уши погрязла в деле грабежа бронированного пикапа. Она связалась с проходимцем по имени Херберт Бэксли. Она раздражена тем, что Стэндли улизнул с пятьюдесятью тысячами баксов из того, что они выловили из бронированного пикапа. Мне думается, что она посчитала те пятьдесят тысяч их общей собственностью.

Хейзл глубоко вздохнула, вновь пытаясь что-то сказать.

— Заткнитесь, — повторил ей Мэдисон Эшби, — если вы скажете хотя бы одно слово кому-нибудь, то я даже и не притронусь к вашему делу.

— К какому делу? — спросил, усмехнувшись, Селлерс.

— К делу, в соответствии с которым я подам против вас иск за то, что вы заперли ее в комнате, что предъявили ей ложное обвинение в совершении преступления, за дискредитацию ее личности, за клевету, но это все на данный момент. Я пока не знаю, что еще появится дополнительно.

Селлерс задумчиво посмотрел на адвоката и заявил:

— Знаете ли, что-то вы стали мне не очень нравиться.

— Я могу сколько угодно вам не нравиться, — твердо ответил Эшби, — но я всего лишь защищаю интересы моего клиента.

Селлерс резко повернулся ко мне:

— Каким образом, черт побери, Стендли Даунер заполучил твой дорожный сундук?

Эшби, перехватив мой взгляд, покачал головой.

— Откуда мне это знать? — в свою очередь спросил я.

Селлерс с минуту в раздумье жевал сигару, потом вложил револьвер в кобуру, подошел к телефонному аппарату и набрал номер.

— Я хочу поговорить с Бертой Кул, — заявил он в телефонную трубку.

Некоторое время он молча держал трубку, затем сказал:

— Привет, Берта, это Фрэнк Селлерс.., твой партнер надул и тебя и меня.

До меня доносился пронзительный голос Берты из телефонной трубки.

— Лучше всего будет, если ты приедешь сюда сама, — предложил Селлерс, — я хочу поговорить с тобой.

Берта перешла на крик, из-за чего ее слова можно было разобрать во всей комнате.

— Это где? — спросила она. Селлерс сообщил ей адрес.

— А теперь послушай, — продолжал он, — твой парень, Дональд, занимался незаконными делишками. Пока я не знаю, какой конкретный вред он нанес. Он был в Сан-Франциско. Я не думаю, что там он убил парня, хотя полиция в Сан-Франциско считает, что это сделал он. Более того, он прикарманил большую сумму денег. Тут я согласен с кем угодно. Тебе лучше приехать сюда.

Селлерс положил телефонную трубку, уселся в кресло и стал пристально смотреть на меня, словно пытаясь угадать мои мысли.

Я ответил ему взглядом, которым пользуются игроки в покер, когда стараются ввести в заблуждение партнера.

— Было бы очень забавно, — сказал Селлерс, — если этот парень, Стэндли Даунер, в самом деле имел при себе пятьдесят тысяч баксов, украденных из бронированного пикапа. Было бы еще забавнее, если бы он запрятал те деньги в сундук в каком-то месте, оставив тем самым с носом свою милашку, которая находится сейчас здесь, а сам укатил в Сан-Франциско.

Никто в комнате никак не отреагировал на его слова.

— И не будет ли забавным, — продолжал Селлерс, — если ты, Дональд, разузнал, что происходит на самом деле, и решил отхватить для себя приличный кусок пирога? Ты мог выкинуть фокус с теми сундуками и с тем парнем. Ты же у нас очень и очень сообразительный.

Хейзл обратила на меня взгляд, в котором читались удивление и вопросы.

— А теперь возникает вопрос, — продолжал Селлерс, — каким образом этому парню, Стэндли, удалось заполучить твой дорожный сундук, если ты не добрался до его сундука. Но если ты стащил его сундук, то где он сейчас?

Коротышка, я хочу кое-что сказать тебе. Ты отправился в Сан-Франциско. Ты вернулся оттуда самолетом, и эта бабенка приехала в аэропорт, чтобы встретить тебя. Ты распорядился, чтобы она покаталась всласть в машине, чтобы определить, нет ли за ней хвоста.

— Вы можете доказать это? — спросил я. Селлерс перекатил сигару из одного уголка рта в другой, затем поднял руку, вынул сигару изо рта и самодовольно расхохотался. — Вы, чертовы любители, — заявил он, — вы ни черта не понимаете, что происходит на самом деле.

Селлерс подошел к окну, взглянул вниз на улицу, затем дал мне знак также подойти к окну.

— Ну-ка, посмотри, — предложил он. Я осмотрел туда, куда он указывал своим пальцем.

На крыше машины Хейзл, стоявшей на парковке, выделялся большой, яркий оранжевый крест.

— Ты когда-нибудь слыхал о такой вещи, как вертолет? — спросил Селлерс. — Мы все время держали эту бабенку под наблюдением. Я могу рассказать о каждом ее шаге. Мы следили за ней с воздуха и, когда мы хотели что-то разглядеть, вертолет снижался. Но большую часть времени мы пользовались биноклем и получали всю нужную нам информацию.

Когда она вчера выехала из дома в город, то мы вели ее с вертолета все время. Чего она только не вытворяла, чтобы избавиться от возможного хвоста. Затем она отправилась в аэропорт и самолетом компании “Вестерн” вылетела в Сан-Франциско. Там она позвонила Эвелин Эллис.

После того, как она обругала Эвелин, она спустилась в холл отеля и стала там прохаживаться, очевидно, поджидая того момента, когда в отель войдет Стэндли.

Она прождала его там два часа. Дежурному портье явно не понравилось, что она слоняется в холле, тот понял, что она задумала недоброе против кого-то. В конце концов, она подошла к портье и попыталась снять номер в отеле на ночь. Но тот ответил ей, что свободных номеров нет. Она побродила в холле еще некоторое время, пока ее не предупредили, что одиноким женщинам возбраняется находиться в холле отеля после десяти часов вечера.

Именно тогда полиция Сан-Франциско и подвела нас. Они позволили ей улизнуть.

Мы вновь взяли ее под наблюдение, когда она прилетела первым рейсовым самолетом из Сан-Франциско в Лос-Анджелес. Мы же не спускали глаз с ее машины, стоявшей на парковке в аэропорту. К каким только маневрам она не прибегала, чтобы убедиться в том, что за ней не следят. Потом она приехала к своему дому. Она была в своей квартире, коротая время до прибытия твоего самолета в Лос-Анджелес, а потом поехала в аэропорт, чтобы встретить тебя.