Аврелион (СИ) - Мусатов Анатолий Васильевич. Страница 31

− Я отдал распоряжение об этой акции. Через десять минут ты сможешь оценить мой подарочек. Это я к тому, чтобы ничего не помешало моему нуль-переходу в твои апартаменты. Страховка, − она и на Марсе страховка. Распорядись, чтобы все твои вояки заблаговременно спустились в бункера укрытия. «Бум» будет очень громким, да и тряхнет порядком. Не забудь коды экранов подтвердить. Сигнал уже пошел на пульты торсионных генераторов. На борту трансфера есть еще кое-что, но об этом скажу лично. До встречи.

Командор снял кольцо со стержня, вернул его на прежнее место и, взвинтив уровень речевого синтезатора на три тона, проревел в интерком: 

− Команде приготовиться к сбросу «Малыша»! Не зевать при отключении стопорных анкеров. Манипуляторы оборву, если кто опоздает!

Глухо завыли створки мощных шлюзовых камер для крупногабаритных грузов. Мэрриот по внешнему видеопласту видел, как отодвинулись массивные квадраты створок и из темного проема шлюза плавно, словно опасаясь того груза, который она несла на себе, выплыла темная платформа. С виду огромный темный шар не был чем-то особенным, но какая-то скрытая угроза мгновенно распространилась от него. Оставшиеся трансферы и суетящиеся вокруг них планеры, поспешно набирая ход, отодвинулись на возможно дальнее расстояние. 

Мрачный, не отражающий ни малейших бликов, словно свет, освещающий его, бесследно поглощался абсолютно черной поверхностью, шар медленно, как-бы нехотя привсплыл над платформой. Было видно, что он удерживается над ней несколькими тросами. Мэрриот знал, что это устройство, пока спит абсолютно безопасно, но и он всеми своими  сенсорами ощутил нечто похожее на дрожь. Сквозь переборки каюты до него донеслись всхлипы корабельного ревуна. Пошел отсчет сброса «Малыша», как с юмором прозвала это чудовище ученая братия. 

На фоне черного бархата Космоса, сверкающего изморозью мириад звездных россыпей платформа с возвышающимся над ней шаром казалось порождением чуждого разума. Командор снял с предохранителя защитный колпачок и провел суставом большого пальца верхнего манипулятора по матово-серой панельке. Он с чувством какого-то облегчения увидел, как под каждым стопорным тросом разом сверкнули искры взрывающихся анкерных болтов. Платформа, освободившаяся от страшного груза, мгновенно скрылась в темном проеме бортового шлюза. Шар повис в пространстве, не проявляя никакого действия. Но уже через мгновение он стал медленно отодвигаться от огромной туши трансфера. Его непроницаемо черная тень на фоне звезд казалась бездной, лишенной дна, равнодушно пожирающей эти искорки живого пламени. 

Мэрриот выключил внешний видеопласт. Пора было перемещаться в бункер шеф-генерала. То, что произойдет через несколько десятков минут, можно будет обозначить древним словом «апокалипсис». Энергия, заключенная в теле темного убийцы слизнет с поверхности Марса слой чего-бы то ни было на нем толщиной с полсотни метров. И лишь защитные экраны, созданные торсионными генераторами, способны отразить энергию напряженности подпространства нуль-вакуума. При условии точной настройки на частоту деструкции. 

Коды экранов Командор сгенерировал сам, чтобы изменить настройки, известные создателям этого чудовища. Мэрриот понимал, что доставка шара может быть частью спланированной акции по уничтожению не только всего региона Берион-два, но и тех, кто окажется в районе поражения. И сам командор, и нужный ему шеф-генерал Барнсуотт были слишком одиозными фигурами для многих в Совете Правителей. Он не мог допустить такого варианта. И потому, еще на орбите во время загрузки дивизии, сняв защиту с программаторных блоков шара, Мэрриот ввел свои опознавательные коды.

Это было рискованной затеей. Шар мог запустить механизм освобождения энергии, как во время перепрограммирования, так и в любой другой момент, вплоть до сигнала активации в назначенное время. Вот почему, когда шар медленно, но все ускоряясь, двинулся к назначенной точке поверхности Марса, командор непроизвольно опустил уровни состояния тонуса до расслабленного. В таком ощущении он и оказался в трансферном шлюзе бункера шеф-генерала. Когда Мэрриот вошел в командный пункт, Барнсуотт с состоянием сосредоточенности в бликах оптики, разглядывал панораму местности, прилегающую к системе оборонительных сооружений Бериона-два. 

− Сейчас начнется! – В вялости тона командора сквозило добродушное, и, вместе с тем, удовлетворение проделанной работой. 

− Скажу «досадно»… − пробурчал Барнсуотт. – возникли проблемы с сектором «бета-пять». Сорок единиц десантников и полторы тонны контейнеров для импульсников… Можно было бы предупредить на тридцать-сорок минут ранее. Хотя бы во время нашего предыдущего разговора. Команда ликвидаторов успела бы эвакуировать все. А так…

− А так это сорок единиц будущих реинкарнаций и минус полмесяца активной обороны! Я понимаю. Но предупредить было нельзя. В подпространстве любое шевеление атома можно определить и восстановить до первоначальной информации. Стоит ли об этом даже говорить. 

Барнсуотт промолчал. Не поворачивая головы, он смотрел на сферу видеопласта, где уже начиналось что-то невообразимое. С высоты полусотни километров, стремительно расширяющихся во все стороны, опускались волны трепещущих сияющих кромок. Будто гигантский цветок распускался на глазах. Казалось, эти кромки, соприкасаясь с разреженной атмосферой Марса, поглощали воздух, разрастаясь и разбухая за счет его вширь с неотвратимостью рока. Через несколько секунд «цветок» обрушился на планету. Его ударная мощь равнялась десяткам тысяч стенов. Командный бункер, созданный из цельного монолита скарана, выращенного по особой технологии, заходил ходуном, выгибая стены так, как если бы они были не пятиметровым сплошняком плотнейшей молекулярной структуры, а простой гелевой жижей. Едва удержавшись на ногах, находящиеся в нем сверхгуманы почувствовали, как сквозь их конструктивы прошла ощутимая ударная волна…      

Сознание проявлялось постепенно, будто штурмкапитан Блуа оттирал заляпанную оптику от налипшей грязи. Все четче становились контуры цветных пятен. Он напряг зрительные сенсоры и различил склонившееся над ним лицо одного из операторов Медцентра. Штурмкапитан не знал его имени, а потому не задержал на нем свой взгляд. Он перевел верхнюю оптическую систему на обзор помещения и с удовлетворением убедился, что оптика действует безукоризненно. 

В поле обзора штурмкапитан увидел многочисленные ложементы, выстроенные рядами в строгом порядке. Он проанализировал их состояние, размещение всего оборудования и даже некоторые подробности помещения, которые автоматически просканировала видеосистема верхнего обзора. «Отлично, я в том же госпитале!..». 

В то время как его сознание было занято процедурой опознавания своей дислокации, нижняя оптика регистрировала интенсивную деятельность многочисленных манипуляторов. Они суетливо сновали по каждому дециметру конструктива штурмкапитана Блуа, налаживая блоки систем жизнеобеспечения, то подключая нужный пук кабелей, то заменяя его следующим, чтобы провести проверку очередного, внедренного в конструктив, блока. 

Штурмкапитан попытался опознать стадию восстановления всего комплекса систем конструктива, но не смог сделать этого до конца. Сброс программы сканирования происходил задолго до середины полной процедуры. Если бы штурмкапитан мог вздохнуть, как это делают сверхгуманы, то он непременно воспользовался этой возможностью, потому что ожидать окончания реинкарнации ему придётся еще довольно долго. Хорошо, что блоки интеллекта задействованы полностью. Значит, все неприятные ощущения, связанные с этой процедурой уже позади. Есть время просканировать базу данных. «Посмотрим, что осталось от последней записи…». Штурмкапитан привычно ввел известные ему одному коды доступа в личный сектор секретной информации. Этот сектор был одним из немногих интеллектуальных областей, внедренных в резервный  область мозжечковой ткани донорского мозга при создании основной платформы личности для последующих реинкарнациях, либо эувенизациях. Шифры и коды личного сектора были нечитаемы ни одним из сканирующих устройств даже при полной реинкарнации. При этой процедуре личность реинкарнируемого сверхгумана, к статусному разряду которых относился и воинский состав населения всех Консорциумов, восстанавливалась из сохраненной базы данных в Архивном Резервном фонде данных индивидуалов. Там хранились все изменения, поступившие по каналу считывания в реальном времени с мозга субъекта.