Невеста вне отбора (СИ) - Самсонова Наталья. Страница 42

- О чем речь? - шепнула Мадди.

- Об украшении зала, - негромко ответила Катарина.

Нахмурившись, Мадди попыталась представить этакое убранство. Стены, оклеенные географическими картами - ладно. Но история? Учебники?.. Что за ерунда.

- Интересно, кому доверят украшение зала, - мечтательно вздохнула Исира.

Мадди вытаращилась на нее, как на снежную бабу в разгар лета, - до недавнего времени Исира считалась неговорящей. Девица не вступала в беседы, не примкнула ни к чьей компании и все время проводила в одиночестве. А тут такой романтический тон, блестящие глазки. К чему бы это?

- Благодарю за беседу, мэдчен, - сказала Катти.

И если Мадди в прошлый раз свернула кулек из салфетки, то Катарина мелочиться не стала и забрала всю вазочку. Все же мэдчен ван Ретт предпочитала изящное убранство стола.

- Снобка, - фыркнула Мадди и подпихнула подругу в бок. Та только уголком рта дернула и ничего не ответила.

Сразу заходить в комнаты подруги Мадди не стала. Пусть сейчас и светлое утро, а разговор явно будет тяжелым. Значит, последняя бутылочка крепленого вина будет кстати.

Когда Мадди перешла на территорию Катарины, ей осталось только тяжело вздохнуть. Подруга забралась в кресло с ногами и, держа вазочку в руках, флегматично отправляла конфеты в рот. Одну за одной.

- Так, оставь закуску в покое, - нарочито громко сказала Мадди. - И вырасти свои цветы - если верить специалистам, то полумрак настраивает на приятный, романтичный лад.

Катти как-то истерически хихикнула и прищелкнула пальцами. В тот же момент два кресла и стеклянный столик оказались в плену цветущих лиан.

- С горла, - решительно произнесла Мадди и мрачно посмотрела на винную пробку. Штопор остался в спальне.

Но никуда идти не пришлось. От лианы отделился отросток, ощупал горлышко бутылки, оплел его и через секунду бросил пробку на пол.

Мадди сделала глоток и передала бутылку подруге.

- Не в руках грей, а глотай.

Сделав глоток, Катти закашлялась.

- Боги, что это?

- Крепленое вино, - с гордостью произнесла Мадди. - Моя матушка делает. Ну, на самом деле, можно сказать, что это вишневая наливка. Хотя именно это - вишня-черешня. Ну что, ты готова рассказывать?

Вернув бутылку, Катти неловко пожала плечами:

- Да нечего особого рассказывать. Помнишь, я рассказывала тебе о сыне мельника?

- Помню.

- Он не умер. Это был наш белатор Альтгар.

Мадди сделала щедрый глоток, сдержала ругательства, отпила еще и впихнула бутылку в руки Катарины.

- И как он это преподнес?

- Преподнес? Вывалил. Вечер так хорошо начинался. У костра, мы жарили хлеб с ветчиной, и вдруг... Бам! Нет, он говорит, что не знал о своей якобы смерти. Но мне-то разве легче? От его незнания? А почему раньше не связался? Он же прыгает по всему королевству как гребаный кузнечик!

- А ты его спросила об этом?

В ответ Катти медленно покачала головой, отпила вино и отдала бутылку:

- Я побоялась. Понимаешь, если отбросить в сторону лишние эмоции, то я очень рада, что он жив. В любых обстоятельствах живой человек лучше мертвого. И я побоялась, что наговорю ему чего-нибудь непростительного.

- Например?

- Например, у меня на языке вертелось «лучше бы ты сдох», - невесело рассмеялась Катарина. - Хотя сама я помню, как молила Серую Богиню вернуть его к жизни.

- Дай ему шанс объясниться, - серьезно произнесла Мадди. - Сколько лет назад погиб твой мельник?

- Почти год. Я успокоительные капли пила стаканами. - Катарина хмыкнула. - Заучила его подарок наизусть. Мечтала совершить какое-нибудь открытие и посвятить его памяти. А он тут... скачет. Нет, он сказал, что долго лечился, потом было покушение на наследника, потом Отбор. Но крыс-то он к вам травить пришел! А меня изругал.

- Когда успел?

- При первой встрече, - всхлипнула Катти. - Ты же помнишь, «девушки не должны быть влюблены в кого-либо». А у меня венец, а он думал, что я в деревне по нему страдаю...

- Во дает, - поразилась Мадди. - Нет, ну я конечно за то, чтобы послать его крыс травить. Но видя тебя и твои слезы - ты его все еще любишь.

- Люблю, - уныло отозвалась Катарина.

- Значит, надо разбираться. И либо все будет радужно - вдруг у него и правда есть какое-то железное оправдание. Либо ты в нем разочаруешься, что тоже весьма радужно. И это значит, что впереди у тебя счастье. В любом случае.

- Я тебя люблю, - серьезно произнесла Катарина. - Но если ты не против, посплю немного. Очень уж забористое у твоей мамы вино.

- Да, выпили чуть-чуть, а язык заплетается, - согласилась Мадди.

Цветы растаяли, Катарина поднялась на ноги, чуть пошатнулась, но устояла. И уже в спальне тихо спросила:

- Останешься со мной?

- О чем речь, конечно. Укладывайся, я корсет стащу и платье переодену. И будильник возьму. А то мы если обед проспим, до ужина с голоду умрем.

Когда Мадди вернулась, Катарина уже спала. Бледное, зеленоватое лицо, тени под глазами.

- Ох, ну попадешься же ты мне, дерр белатор, - вздохнула ванен Скомпф.

Спать не очень хотелось, поэтому она просто прилегла рядом с подругой и вытащила блокнот.

Мадди хотела после Отбора продать свои подарочные украшения и открыть лавку. Потому что... потому что солеварня ее уже не прельщала. Пример матери был более чем красноречив. Нет, она, Мадди, умеет по хозяйству. И вязать любит, но только зимой и под настроение. А то всю молодость ради общего дела горбатиться, а потом муж одумается и возьмется за управление налаженной торговлей. А чего ж не поуправлять, коли все как хорошо смазанный механизм - работает без сбоев.

Гневно засопев, Мадди поправила пару циферок и в красках представила, как остается закрытая в своих комнатах. При детях и собаках. При чем тут собаки, она сама не знала, но обидно было почти до слез.

Так или иначе, а ей все равно нужно около пяти сотен. Если загнать украшения коллекционерам, может получиться куда больше. Но, скорее всего, придется продавать в виде лома.

Тяжело вздохнув, ванен Скомпф убрала блокнотик и прилегла на подушку. Размышляя о будущем, мечтая, она сама не заметила, как задремала.

Из дрёмы ее вырвал звон и заполошный вскрик Катарины, которая подскочила на постели.

- Что происходит? - коротко спросила Мадди.

- Похоже, это Альтгар. Он изменил стол, чтобы иметь возможность со мной связаться, - тихо сказала Катти. - Я боюсь.

- Думаешь, дерр белатор лично из стола вылезет? - хмыкнула сонная Мадди.

И в этот же момент затрезвонил будильник. Чудо артефакторной мысли резво соскочило с тумбочки и ушустрило под кровать.

- Что это? - ошеломленно спросила Катарина.

- Я очень, очень плохо просыпаюсь по утрам, - поморщилась Мадди. - Сейчас слазаю за ним.

Но ловить разбушевавшийся будильник пришлось вдвоем - он до последнего не давался в руки. А когда его выключили, еще и водой в лицо плеснул. Напоследок, так сказать.

- Какая прелесть. Мне тоже такой нужен. Брату.

- Как освободимся из дворца, дам адресок. Ну что, пошли смотреть на великие извинительные дары?

- Он не может ничего подарить мне, - покачала головой Катарина. - До конца Отбора что-либо дарить может только принц.

- Да? А мне Лиаду тихонечко подарил браслет. Простенький, из речного жемчуга.

Катти замерла. Она не знала, говорить ли Мадди об истинной личности ее возлюбленного или не стоит?

- Ну давай, давай, мне же любопытно, - поторопила подругу ванен Скомпф.

Содержимое стола удивило обеих.

- Мох и глина? - Мадди вскинула брови. - Это какое-то придворное иносказание? Вроде «я виноват, готов искупать всю жизнь, собирая чернику на болоте»?

- На болоте клюква и брусника, - не смогла не поправить Катарина. Высказалась и превратилась в слух, потому что в комнате зазвучал усталый, какой-то обреченный голос Альтгара.

- Катти, я не называю тебя «любимой», потому что потерял это право. Я причинил тебе боль. Дважды. Я должен был рассказать тебе обо всем иначе, но... Но я хотел, чтобы об этом ты узнала от меня, а не от «доброго человека». Прошу, прочитай то, что я тебе написал. И посмотри на то, что не нашло своего адресата - тебя.