Раздел имущества - Джонсон Диана. Страница 35

— Не понимаю, о чем вы говорите. Я просто беспокоюсь о миссис Венн.

Теперь она изложила все Джо Даггарту.

— Если им понадобятся деньги, чтобы заплатить вперед, я могу их дать. Я бы хотела помочь.

— Не имею представления, кто за это возьмется. У меня есть кое-какие сведения по поводу цены, в связи с подобной ситуацией, свидетелем которой я был; это составит около двадцати тысяч долларов. — Он тревожно взглянул на Эми.

— Все в порядке, ведь речь идет о жизни и смерти. В конце концов, я все равно получу эти деньги назад.

— Виктуар, — сказала Жеральдин, — я собираюсь взять на несколько дней Ник и Саломею, а ты поедешь в Вальмери, чтобы помочь Эмилю. С твоей стороны нечестно заставлять его проходить через все это совершенно одному, среди абсолютно незнакомых людей, в самый разгар семейной драмы. Жена должна быть рядом с ним.

— Сомневаюсь, мама, что он так сказал, — ответила Ви. — Это совсем не похоже на Эмиля.

— Именно так я поняла его простое замечание: «Жаль, что здесь нет Виктуар». Можешь толковать его как хочешь. Во всяком случае, провести несколько дней вместе, наедине, в приятном отеле всегда хорошо для семейной пары.

Это было самое большее, что Жеральдин когда-либо позволяла себе сказать о семейных проблемах дочери.

По вопросу, поставленному таким образом, у Виктуар были некоторые возражения, и Жеральдин парировала каждое из них: Ви может отменить один раз свою группу и может поехать после концерта ее трио, который должен состояться в субботу днем на открытии нового универмага. Эти разговоры заставили Ви задуматься о деле уже по-другому, и она начала задаваться вопросом, не проявила ли она дочернюю непочтительность к своему умирающему отцу. Возможно, всего лишь уязвленное самолюбие и разочарование из-за того, что он не позаботился с ней познакомиться, побудили ее отказаться поехать к нему. Сейчас она почти сожалела о своей поспешной реакции и начала понимать, что с ее стороны было эгоистично лишать умирающего человека удовольствия увидеть свою давно потерянную дочь.

Возможно, другие его дети сильно его разочаровали и он был бы счастлив видеть свою девочку, которая добилась процветания и успехов и имела чудесных детей. Может, ей следует взять с собой Ник и Саломею? Может быть, проблеск счастья и надежды, который появится у него при виде их, на самом деле изменит его шансы на выживание в лучшую сторону? Она слышала о том, что так иногда бывает. Как может она не поехать, если у нее есть шанс его спасти, какими бы ни были ее личные чувства? И когда Жеральдин еще раз попыталась ее убедить, она уже приняла решение ехать, а мысль о том, что Эмилю это понравится, сделала ее намерение еще более твердым. Она поедет. Она нашла флейтиста себе на замену, забрала в пятницу днем Ник и Саломею из школы и отвезла их к Жеральдин, а потом отправилась на метро в сторону Лионского вокзала.

Снова заполучить Эмиля в постель оказалось легче, чем Поузи смела надеяться. Нельзя сказать, чтобы у нее сложился сознательный план, скорее судьба правила всеми их порывами. Судите сами: после обеда Руперт рано ушел к себе из-за предстоящего на следующий день лыжного похода. Все случилось благодаря естественной гениальности, которую обычно пробуждает вино, выпитое за обедом: Эмиль обедал с Робином Крамли и стильной парой из Мюнхена. Эти люди были сумасшедшими франкофилами и видели и Крамли, и Эмиля в телевизионной арт-программе, посвященной книгам, которая называлась «Лира». Потом пара бокалов в баре и обсуждение их тревог, связанных с национальной принадлежностью смерти, которая явится за беднягой Венном, привели их к душевному согласию, и это настроение вскоре перешло от мрачной темы к более жизнеутверждающим реалиям влечения и желания.

Эмилю, который был в душе романтиком, как и все интеллектуалы левого толка, Поузи казалась исправленной версией его жены Виктуар: более покладистая, более импульсивная и сексуальная, полностью захваченная представившимися возможностями; к тому же ситуации добавляло очарования ощущение превосходства над этой замороженной расой британцев, завоевание которой также давало и некое политическое удовлетворение.

Для Поузи, чья реакция на происходящее была не такой затеоретизированной, не существовало осложнений, над которыми ей пришлось бы размышлять с осторожностью, если не брать в расчет его родство с ее гипотетической сводной сестрой. В общем, ее родственные связи с неизвестной Ви были полностью забыты в горячечном желании почувствовать в себе этого роскошного шейха или француза. Они поднялись в номер Эмиля. Себе они говорили, что заслужили это небольшое удовольствие, в последний раз, за все то, что им довелось пережить: душевные страдания, печаль, скука. Все было потрясающе чувственный пир, такой жаркий и мощный, какого у Поузи никогда не было, заставивший ее задуматься о том, что, наверное, существуют национальные различия, о которых никто никогда не говорит. Этот вопрос действительно требовал изучения. Они договорились встретиться завтра снова, возможно после ланча или непосредственно перед обедом, когда они должны будут переодеваться у себя в номерах, а их обязательное дежурство у постели умирающего уже закончится.

Глава 20

Наступила пятница, день, на который была запланирована поездка на лыжах в Сен-Жан-де-Бельвиль, но пошел такой сильный снег, что им пришлось ее отложить. Небо нахмурилось и приобрело желтовато-серый оттенок, снежинки кружились в бешеном танце, шквалом налетая на крыши, и завывания ветра заставили закрыть подъемники. Звуки работающих снегоочистителей, уже задействованных, чтобы привести в порядок лыжни, приглушались снежной бурей, а утренние бюллетени информировали постояльцев отеля о том, что вершины склонов непроходимы, а температура упала до двенадцати градусов мороза. Эми, хотя у нее и не было привычки к стоградусной температурной шкале, понимала, что это очень холодно.

Несмотря на погоду, Руперт оделся для лыж и немного прокатился по некоторым трассам, полный достоинства, как человек, который выбирается на лыжах раз в год, да и то после дождичка в четверг. Он выглядел вполне опытным, но осторожным лыжником, соблюдающим правила и готовым решительно выйти на лыжню завтра, чтобы сразиться с непокорными вершинами, когда видимость улучшится. Мимо него, как пушечное ядро, на своем сноуборде пронесся Кип Кэнби, и только потом, по его куртке цвета хаки и голубому шлему, Руперт догадался, кто это был.

Эми, в общем-то, порадовалась, что сегодняшняя прогулка на лыжах отменяется, иначе она металась бы между лыжами и желанием заняться делами, связанными с перевозкой господина Венна в Лондон. После того как дело было сделано, в одиннадцать она смогла пойти на урок кулинарии, до этого у нее не хватало времени на эти занятия. Она позавтракала одна: Кип и Гарри еще не спускались, и подождала до девяти утра, когда, по ее мнению, должны были начать работу швейцарские агентства, после чего пошла к себе в номер, чтобы сделать несколько звонков. У нее совсем не возникло языковых проблем: ее везде прекрасно понимали, так как все говорили на английском.

В сложных ситуациях Эми всегда была на высоте, она и мысли не допускала о том, что потерпит неудачу, пусть даже господин Осуорси и не смог решить эту проблему. Решение внести плату за самолет для господина Венна в контексте взаимопомощи приобретало кармическое значение. Примириться с мыслью о большом состоянии могут помочь только такие поступки, потому что вы давно уже чувствуете, что вам следует всегда делать подобные пожертвования, чтобы сохранить хотя бы какое-то душевное равновесие и уверенность, что вы заслуживаете таких денег. Поэтому Эми была рада представившейся возможности.

Она поняла ошибку Осуорси, сразу же сообразив, что привлекать на этой стадии страховку было неблагоразумно. Даже несмотря на то что перевозка Венна была непосредственной обязанностью страхового агентства, она знала, что люди изо всех этих организаций, от «Красного Креста» до «Врачей без границ», будут более сговорчивыми, если рейс им оплатят вперед, а с ее платиновой кредитной карточкой она легко могла себе это позволить. Какова же будет сумма? В конце концов, страховые обязательства будут выполнены — по этому поводу она не беспокоилась, но пока что, следуя указаниям Джо Даггарта, она обзвонила все агентства по своему списку, составленному при помощи справочника из офиса Кристиана Жаффа, и прошло совсем немного времени, прежде чем она смогла сообщить господину Осуорси обнадеживающую новость: самолет с медицинским оборудованием, предоставленный Швейцарской альпийской авиационной спасательной миссией (SAARM), сможет прибыть в Албертвиль завтра утром, если позволит погода и если не возникнет необходимости в какой-нибудь иной срочной гуманитарной операции. Чтобы доставить Венна к самолету в Албертвиль, потребуется около часа, полет займет часа полтора, и завтра к полудню они смогут быть в аэропорту Станстед. Ей нравился драматизм происходящего: скорая помощь, напряженная и спешная работа, медики в белых халатах, ожидающие в аэропорту в Лондоне.