Как я тебя... ненавижу (СИ) - Воробьёва Татьяна. Страница 55

- Хорошо, что ты оказался там, - произношу я и чувствую, как снова начинаю краснеть.

- Да, - коротко ответил мужчина, собирая посуду со стола. Он хотел еще что-то добавить, но тут тишину квартиры огласила трель телефонного звонка.

Андрей, поставив посуду в мойку, подошел к телефону:

- Да, алло. Здравствуйте, Борис Игнатьевич. Да, она здесь.

Я вздрагиваю от звука имени начальника родителей, но беру себя в руки и смотрю сначала на учителя, потом на телефонную трубку, которую он протягивает мне, словно она превратится в ядовитую змею, стоит мне ее взять. Еще раз глубоко вздохнув, беру телефон и, стараясь, чтобы голос не дрожал, отвечаю:

- Борис Игнатьевич, здравствуйте.

- Здравствуй, Камилла, - поздоровался мужчина. - Как ты себя чувствуешь? Твой опекун сказал вчера, что тебе нездоровится.

Сверля Андрея недобрым взглядом (интересно, что он наговорил начальнику обо мне?), самым вежливым тоном, на который способна, отвечаю:

- Все хорошо, спасибо.

Мужчина на той стороне провода откашливается, видимо, не зная, как начать разговор.

- Вы позвонили насчет моей матери, - произношу я на одном дыхании, не желая больше тянуть резину.

- Да, - соглашается со мной Борис Игнатьевич. – Понимаешь, тут родственникам нужно подписать некоторые документы на вывоз… тела, а также для опознания, - почти шепотом заканчивает он.

- Не беспокойтесь, я подпишу все, что от меня требуется, - отвечаю я. Меня начинает трясти, а к глазам подступают слезы. Кто бы знал, чего мне стоит сейчас оставаться спокойной и собранной.

Ладонь Андрея Владимировича ложится на мое плечо и легонько сжимает. Он знает. Мужчина перехватывает у меня трубку и заканчивает разговор. Я же, прислонившись к нему спиной, стараюсь прийти в себя, снова найти точку опоры в моем расшатанном мире.

Андрей продолжает успокаивающе гладить меня по спине, и только поэтому я продолжаю дышать. Он кладет трубку на стол. Его вторая рука тоже опускается на мое плечо, и он осторожно начинает массировать мне плечи, словно стараясь снять с меня эту бетонную плиту. Я чувствую, как напряжение между нами нарастает, его пальцы спускаются ниже по спине, прочерчивая дорожку от шеи до поясницы. Я до побелевших суставов цепляюсь в край столешницы. Внизу живота все сжимается, хочется развернуться к нему и начать его целовать, но я не двигаюсь. Мужчина отстраняется и отходит на несколько шагов.

- Мне очень жаль, - шепчет он мне.

Я вздрагиваю, как от удара.

- Пора собираться в школу, если мы не хотим опоздать, - говорит Андрей, выделяя слово «мы». До конца разрушая этот момент единения между нами, он поворачивается и выходит из кухни.

Я плотнее закутываюсь в халат, словно он может защитить меня от подступившего холода.

«Мне тоже жаль».

Я встаю с табуретки и иду к себе в комнату.

Всю дорогу до школы в машине разговаривало только радио, передавая новости, курсы валют, погоду и последние хиты нашей и зарубежной музыки. Автомобиль остановился возле школы.

- Спасибо, Андрей Владимирович, - официально благодарю я и открываю дверцу машины.

- Встретимся на четвертом уроке, - кивает мне опекун и, подождав, когда я выйду, едет ставить автомобиль на стоянку.

Я сама удивилась, как легко «Андрей» снова превратился в «Андрея Владимировича», словно на территории школы всего, что было за ней, не существовало - ни вчерашних событий, ни сегодняшних. Не существовало ни для кого, кроме Иринки.

- Привет, - подхватила меня под руку Иринка в коридоре, - вижу, вы помирились.

- Помирились, - киваю я, стараясь не покраснеть опять.

- А что вообще произошло? И как там с Ромкой? Вы снова встречаетесь? – налегает подруга.

- Нет, - мотаю я головой. – Вчера было большой ошибкой. И спасибо тебе.

- За что? - удивляется девушка.

- Ты сказала Андрею Владимировичу, где меня искать, - отвечаю я, наблюдая, как Ирина облизывает губы и разглядывает браслет на своей руке так, словно видит его впервые.

- Понимаешь, он позвонил, и его голос звучал так взволнованно, - оправдывается девушка. – Он даже прикрикнул на меня, когда я сначала не хотела ему говорить, где ты! – с видом человека, увидевшего НЛО, сказала подруга, и я поняла ее.

Хотя у Андрея Владимировича и репутация одного из самых строгих учителей в этой школе, но никто никогда не слышал, чтобы он повышал голос. Наоборот, чем страшнее был твой проступок, тем спокойнее и тише звучал голос учителя и, поверьте, это действовало не хуже, а может, и лучше, чем какой-нибудь истерический ор.

- Да, я все понимаю, - киваю я. – И правда, спасибо, - улыбаюсь Иринке.

Звенит звонок, мы практически вбегаем в класс и садимся на свои места, попутно поздоровавшись с остальными ребятами.

- Ну, так из-за чего вы поругались? – продолжала допытываться подруга.

- Из-за непомытой посуды, - отшутилась я, надеясь, что сейчас в класс войдет учительница и расспросы на ближайшие сорок минут закончатся, но преподавателя все не было.

Я уже подумывала, не пообещать ли рассказать подруге хоть полуправду - рассказать всего я не смогу даже ей... но в класс наконец вошла Марина Игоревна.

Ученики тут же затихли и встали. Марина Игоревна, учительница по истории, больше всего на свете ценила тишину и дисциплину в классе, хотя сама была именно из тех, кто эту тишину устанавливает методом оглушительного крика и ударами указки о школьную доску. Сейчас женщина была бледной и какой-то растерянной.

- Здравствуйте, садитесь, - сказала она и, оглядев весь класс, остановила взгляд на мне.

Я нервно поежилась, а по спине побежали мурашки.

«Ой, не к добру это», - прошептала моя интуиция.

- Камилла, - обратилась она ко мне, от чего я вздрогнула: учительница никогда не обращалась ко мне по имени, да и вообще ни к кому из учеников.

- Да, Марина Игоревна, - ответила я дрогнувшим голосом.

- Приношу тебе свои соболезнования, и знай, что если тебе что-то понадобится, весь коллектив школы, а также я лично, готова тебе помочь, - объявила она на весь класс, и тут же все тридцать пять пар глаз уставились на меня с любопытством.

- Спасибо, - прошипела я сквозь зубы, не зная, куда деться от всеобщего внимания, в какую нору заползти и под какую землю провалиться. - У меня есть опекун, и он позаботится обо всем, что необходимо, - немного резко добавила я.