Кровосмешение (СИ) - Агафонов Андрей Юрьевич. Страница 1

Андрей Агафонов

Кровосмешение

ГЛАВА 1. ЭТО БЫЛ ПОСЛЕДНИЙ СЕКС

— Вера, какого хера?..

— Не хочу.

Цыганистая темноволосая девушка лет 18 застегивает белую блузку. Рядом, раскрасневшийся, обиженно пыхтит ее ровесник, веснушчатый, светловолосый симпатяга. Они сидят в старенькой «Ниве-Шевроле», прощальном привете американского империализма, на фоне пламенеющего заката, в чистом поле с разбросанными там-сям стогами сена.

— Ну почему?

— Перестань.

— Это больно!

— Потерпишь.

Парень закуривает. Вера вырывает у него сигарету и выбрасывает в окно.

— А хочешь…

— Хочу!

— …я тебя с папой познакомлю? Он давно просил.

Парень досадливо пожимает плечами. Вера поворачивает ключ в замке зажигания.

Зеркало в темной комнате отражает освещенную прихожую. Открывается дверь, заходят Вера и блондин. Они хихикают и целуются. Вера бросает связку ключей на столик и кричит:

— Мы пришли!

В зеркале мелькает смутная тень.

Блондин обнимает Веру, прижимает ее к себе, его полные губы расползаются в улыбке. Лицо Веры становится серьезным. Блондин оборачивается. В полуметре от него, в ярко освещенной и мгновенье назад пустой прихожей, стоит Логан.

— Так вы, значит… — спрашивает Логан.

— Сережа, — блондин подозрительно осматривает Логана, не имеющего даже отдаленного портретного сходства с Верой. — Это твой папа?

— В каком-то смысле, — говорит Логан, жестом предупреждая Веру, — Верин папа погиб. Три года назад, да?

Вера молча кивает и уходит на кухню.

— Проходи, Сережа. Садись. Рассказывай.

Сережа осматривается. Дом Логана обставлен по меркам послевоенного времени просто роскошно — кресла, обитые белой кожей, тяжелая деревянная мебель, полки с книгами, плотные парчовые шторы. Мигают лампочки, работающие, очевидно, от генератора в подвале, и тени, изменяясь и дробясь, бегут по стенам, покрытым тиснеными обоями. Лицо хозяина, сидящего в кресле напротив, все время как будто в тени. То один, то другой глаз — кажется, черный, хотя это не наверняка — остро взглядывает на Сергея. В правой руке — бокал с красным вином. Голос мягкий, бархатный, почти усыпляющий.

— Где вы познакомились?

— Эээ… Вера?!

— Она ужин готовит. Ты же голодный? Я тоже.

— Странные вопросы задаете.

— То есть?

— Сейчас так не принято.

— Что именно?

— Вот это все. Рекомендации… Разговоры с родителями… Вообще разговоры. Кому какое дело, Господи. Познакомились и познакомились. Это моя личная жизнь. И Веры. Не ваша. Тем более что вы ей не отец.

— Воу, воу! Полегче. Я просто спросил.

— Я просто ответил.

— Ты ее любишь?

— ЧТО?!

— Ты. Ее. Любишь?

— Да, — несколько внезапно для себя говорит Сергей, — да, люблю. Очень люблю. Жить не могу без нее. Она часть моего сердца.

С коротким рыком Логан делает молниеносное движение вперед. В его левой руке подрагивает кусок мяса с обливающимися кровью трубочками. Сергей сидит в кресле с дырой в груди.

— Какая именно часть?

— Что? — спрашивает Сергей.

— Какая именно часть твоего сердца? — спрашивает Логан и вонзает зубы в дымящийся кусок. И запивает глотком вина. — Ох уж эта любовь, Сережа. Ненавижу ее. Лижет кости и кусает внутренности…

Сергей теряет сознание.

— Это отвратительно, — жалуется Вера, обвивая шею Логана руками. — Ты такой театральный!

— Ну прости. Мне просто нравится общаться с людьми, узнавать что-то новое. Теперь вот я знаю, что разговаривать неприлично.

Повернув голову, он целует ее руку. На руке остается след крови.

ГЛАВА 2. Я ТЕБЯ НЕ ОТПУСКАЛ

Обугленные остовы деревянных домов на фоне закатного розовеющего неба. Черные балки задраны в облака. Среди руин мигающая неоном вывеска СВЕЖЕЕ МЯСО. Перед магазином — кое-как наваленные бетонные блоки, бронетранспортер и джип. На броне скучают парни в камуфляже. Рядом с магазином, щегольски визжа колесами, тормозит автомобиль класса люкс с открытым верхом. Оттуда выпархивает женщина в коротком красном платье. Парни переглядываются.

В магазине беседует с продавцом в окровавленном фартуке узкобедрый статный красавец в черном:

— Э, брат, не абижайся, я просто спросил! Хочешь адин работать, адин работай! Ми тебе мешать не будем, да!

— Да какие обиды! — говорит продавец, покачивая топором в руке. — Ты спросил, я ответил

— Простите, вы уже все? — ласково спрашивает женщина в красном. — Мне вырезки пять кило, будьте добры!

— Хороший аппетит! — одобрительно цокает красавец. — Откуда ты, красивая?

— Нездешняя, — улыбается женщина.

— Я Анзор! — красавец протягивает руку.

— Алена, — она протягивает руку, и кавказец рывком притягивает ее к себе:

— Любишь красное? Я слышал, женщины в красном самые страстные!

Алена бьет кавказца коленом в пах, и, пока он корчится на полу, принимает из рук продавца пакет с вырезкой. Ее ноздри раздуваются.

Через несколько кварталов автомобиль Алены подрезает джип. Распахивается задняя дверь, оттуда вылетает Анзор с «Узи» в правой руке.

— Я тебя не отпускал! — цедит он, наведя на Алену ствол. — Пошла в машину, сука.

Группка идущих мимо оживленно беседующих молодых людей стихает, все они как по команде ускоряют шаг и продолжают что-то оживленно обсуждать, чуть отойдя.

Алена, зачарованная «Узи», послушно залезает на заднее сиденье джипа. Анзор следует за ней. Джип срывается с места. В окнах автомобиля как будто бьются крылья гигантской красной бабочки, слегка заглушенные тонировкой.

На заднем сиденье кабриолета лежит забытый сверток, потемневший от крови.

Глубокая ночь. На экране телевизора в синей студии вокруг красного стола расположились трое — ведущий и двое гостей в строгих костюмах. На красном столе стоят бутылки, которые кажутся то синими, то красными, в зависимости от того, как направлен свет.

— А я напоминаю вам, — медоточиво говорит в камеру ведущий в вязаном жилете, — что вы смотрите очередной выпуск программы «Полуночники». Это наш первый выпуск с 11 марта 2015 года, и он идет, разумеется, в прямом эфире. Как и все программы нашего канала. Постепенно мы вернемся к обычной сетке вещания, но пока…

— Думаешь, нас кто-нибудь смотрит? — перебивает второй собеседник, явно нервничая. — Перестань, людям не до тиви! Я сомневался, что тебя и раньше-то смотрели, а теперь вообще смысла не вижу.

— А чего ты тогда на программу приперся? — встревает третий. — Сиди дома, целее будешь.

— Господа, господа, коллеги! — ведущий покрывается пятнами и становится похож на персонажа «Игры престолов», — сегодня у нас не первое апреля, давайте смешить не будем народ.

— Какой народ, блин! Где он, этот народ?! Ты про оператора? Про что ты, су?..

На экране появляется заставка с букетом цветов. Льется тихая нежная музыка. В дверь звонят.

— Ты, — с непонятной интонацией говорит Логан, открывший дверь. — А по телевизору только что сказали, что людям не до тиви.

— И я рада тебя видеть, дорогой! — улыбается Алена. В ее руках потемневший от крови сверток.

— Символично, — Алена кивает на желтые купола за окном. В комнате темно.

— Смотря какой символ ты в этом видишь, — хмыкает Логан, сосредоточив взгляд на колокольне.

— Бесстыдник!.. Так и будем разговаривать?

— Нет, — мягко говорит Логан, разворачивая Алену лицом к себе. На ней другое платье, не то, что утром. Черное, на молнии спереди. Он берет пальцами замок молнии и медленно тянет его вниз. Замок застревает, и Логан разрывает платье одним движением. Алена стоит в свете окна как черная статуэтка. Как африканская богиня. Она тяжело дышит. Он бросается на нее.

В темноте мы едва различаем их схватку, которая больше похожа на драку, чем на секс. Оба рычат. Оба не щадят друг друга. Происходит что-то звериное. Логан переворачивает ее спиной к себе, прижимает сверху, и она впивается в его предплечье белыми острыми клыками. Он вскрикивает и начинает хохотать.