Волшебный цветок - Гарлок Дороти. Страница 83

Техасцы уже шли вдоль белой изгороди, когда Клив наконец заговорил о том, ради чего они решили навестить Форсайта.

– Ты собираешься опять его дразнить? Пойми, это слишком серьезно.

– Мы и посмеемся заодно, я тебе обещаю. Я долго ждал этого часа. Надеюсь, ублюдок так разъярится, что от злости в штаны наложит, – усмехнулся Диллон.

– Так ты собираешься сказать ему, кто ты такой?

– Пожалуй, предоставлю эту честь тебе.

– Давайте лучше я расскажу, сеньор, уж я ему такое порасскажу! – вдруг раздался голос Пабло. – Вы даже не слышали, как я подкрался! – с гордостью заявил мексиканец.

– Я слышал, – сказал Клив. – Я знал, что ты здесь.

– Проклятие! Неужели я уже и шагу ступить не могу, чтобы ты не увязался следом?! – взорвался Диллон.

– Я хорошо делаю свою работу, сеньор. Колин велел присматривать за младшим бра…

– Только посмей брякнуть это еще раз, чучело кривоногое и я заткну тебе ноздри твоими же усами! – Диллон остановился и замахнулся на мексиканца.

– Хватит. Вот кончим дело, потом можете ругаться сколько вздумается.

Они вышли на дорожку и направились к веранде.

– Он с нами не пойдет!

– Не пойдет, не волнуйся. Пабло, подожди на веранде.

– Да, сеньор. Но Пабло придет на помощь, если маленький бра…

– Заткнись! – оборвал Клив, взявшись за дверной молоток. – А не то я сам расквашу тебе физиономию.

Спустя несколько минут дверь открылась. Форсайт посмотрел сначала на одного техасца, потом на другого.

– Что вам нужно? – спросил он без малейшего намека на любезность.

– Перекинуться с вами словечком-другим, – ответил Клив.

– Я не занимаюсь делами дома, приходите завтра в контору.

– Нет. вы примете нас сейчас.

Клив неожиданно поднажал на дверь, оттолкнув Форсайта в прихожую.

– Спасибо за приглашение, – произнес Диллон с обворожительной улыбкой. – Мы войдем, но не уговаривайте нас остаться поужинать.

Мужчины переступили порог. Форсайт в испуге попятился. В лице светловолосого юноши, безмерно его раздражавшего, было нечто такое, отчего полковнику стало не по себе. Старк достал из кармана жестяную звезду и прикрепил к груди.

– Какое вы имеете право силой врываться в мой дом?

– Никакого, раз уж на то пошло. Я – федеральный шериф.

– Я так и знал, что вы не тот, за кого себя выдавали! – прошипел Форсайт, сверля взглядом Старка. – И что же здесь понадобилось федеральному шерифу?

Клив пропустил последний вопрос мимо ушей и продолжал как ни в чем ни бывало.

– А это мой друг, Диллон Толлмен из Нью-Мексико. Его отец, – известный следопыт и землевладелец Джон Толлмен.

Форсайт побледнел и выпучил глаза – казалось, они вот-вот вылезут из орбит.

– Ты… ты… – Он так и не смог произнести ничего вразумительного, словно лишился дара речи.

– Да, я сын Джона и Эдди Толлменов. Как поживаете, мистер Керби Гайд? Если не ошибаюсь, именно так вы именовали себя в Арканзасе? – Взгляд Диллона был таким же ледяным, как и голос.

Полковник был ошеломлен, услышав имя, которым он назывался более двадцати лет назад. Прежде чем он успел оправиться от потрясения, кулак Диллона врезался ему в челюсть. От удара Форсайт отлетел к стене и сполз по ней на пол. Сидя на полу, замотал головой, пытаясь прийти в себя.

– Это тебе за Эдди Фэй Джонсон! – Днллон поднял Форсайта с пола и, припечатав одной рукой к стене, другой принялся хлестать по щекам. – Это за то, что ты сделал с ней во Фрипойнте, в Арканзасе, – приговаривал он. – А это – за то, что женился на ней под чужим именем, чтобы затащить в постель! А это… Клив взял Диллона за руку.

– Смотри, не вышиби из него дух, прежде чем я вручу ему повестку.

– Не вышибу. А это… – Он ударил Форсайта сначала по одной щеке, потом – тыльной стороной ладони – по другой. – Это за все, что ей приходилось выносить во время войны, чтобы ее сын не умер с голоду!

Диллон схватил Форсайта за плечи и ударил об стену.

– Я мечтал тебя убить, мечтал с того самого дня, как мать рассказала мне о тебе. Но это было бы слишком легким концом для такого мерзавца, как ты. – Он придержал его у стены и плюнул в лицо.

На окровавленной физиономии Форсайта застыло выражение крайнего изумления. Он молчал, пристально глядя на Диллона, Плевок стекал по его щеке.

– Мама говорила, что ты – жалкая пародия на мужчину. Теперь я и сам вижу, что ты не достоин называться мужчиной. Ты ничто, пустое место, кусок дерьма.

Диллон попятился, вытирая ладони о брюки, словно испачкался о Форсайта.

Кровь, струившаяся из носа полковника, стекала по белым усам и капала на рубашку. Лицо его покраснело, глаза горели ненавистью. Форсайт вытащил из кармана носовой платок и приложил к носу.

– Если я кусок дерьма, то кто же тогда ты? – прошипел он.

– Я не имею к тебе никакого отношения. Любой мужчина, даже самая последняя дрянь, может впрыснуть семя в женщину. Но чтобы вырастить человека, нужен настоящий мужчина. Мой отец, Джон Толлмен, позаботился, чтобы у меня было все, что нужно человеку. – Диллон протянул руку и схватил Форсайта за ворот рубашки. – И никогда, слышишь, никогда не смей связывать меня с собой, иначе я тебя убью!

– Убирайся из моего дома!

– Не сейчас.

Клив достал из кармана какую-то бумагу и протянул полковнику. Форсайт не обращал на нее внимания, пока Клив не сунул бумагу прямо ему в лицо. Тогда он выхватил листок из руки Клипа.

– Это что еще за чертовщина?

– Повестка, предписывающая вам явиться в суд завтра к девяти часам утра. Подписана судьей Уильямсом. Вам рекомендуется иметь при себе документы, касающиеся всех сделок, которые вы заключили за три года проживания в Биг-Тимбере.

– И не подумаю являться на ваш суд! Все мои сделки заключены в соответствии с законом!

– Скажи-ка, Клив, закон теперь разрешает убивать стариков? – спросил Диллон. – Эх, черт, жалко я раньше этого не знал!

– Убирайся!

– Мы уходим.

Клив прошел к двери и попытался пропустить вперед Диллона, но тот задержался, решив еще кое-что добавить.

– Вот что я тебе скажу, грязный сукин сын. Ты, как раковая опухоль, пожираешь все вокруг себя, уничтожаешь все, что есть достойного в городе! Но теперь этому пришел конец!

Диллон вышел и с грохотом захлопнул за собой дверь.

– Ну что, полегчало малость? – спросил Клив, когда они шли по дорожке.

– Честно говоря, я думал, что получу гораздо больше удовольствия. Не ожидал, что Форсайт окажется таким ничтожеством: он просто стоял и покорно сносил все оскорбления. Черт, да он ноль, пустое место!

– Тебе было необходимо самому в этом убедиться.

– Обошлись без моей помощи, сеньор? Днллон повернулся к мексиканцу:

– Какого черта ты вообразил, что мне понадобится помощь недомерка вроде тебя? И заруби себе на носу: если хотя бы словом обмолвишься о том, что здесь услышал, я тебе все ноги переломаю, отрежу твои мужские причиндалы и сделаю из тебя евнуха! Все понял?

Мексиканец согнулся пополам и в притворном ужасе прикрыл руками пах.

– Ай-ай-ай, сеньор, как больно!

Клив обошел их и направился к калитке. Душу Диллона долгие годы терзала мысль, что мужчина, давший ему жизнь, оставил его и его мать. Может быть, теперь, когда Диллон бросил в лицо Форсайту все, что о нем думает, излил на него свое презрение, он наконец успокоится и навсегда забудет, что Керби Гайд – или Кайл Форсайт – жил на этом свете.

Джон Толлмен, старый друг Клива, попросил его взять Диллона с собой в Монтану и устроить ему «очную ставку» с Форсайтом. Джон надеялся, что когда сын выплеснет накопившуюся в душе ненависть, то сможет оставить за спиной прошлое, перестанет придавать ему такое значение.

Беззлобная перепалка между Диллоном и Пабло свидетельствовала о том, что Джон оказался прав.

Кайл Форсайт мерил шагами комнату, прикладывая к лицу мокрое полотенце. Когда он зашел за полотенцем на кухню, Рут там не было. На второй этаж она тоже не поднималась… разве что незаметно проскользнула, пока этот сукин сын избивал его.