Побратим змея (СИ) - "Arbiter Gaius". Страница 40

– Шох исчез. Его нет ни в хижине, ни в Ближнем лесу. Он может попасть в беду.

Темные брови Кныша поползли вверх.

– Я еще могу увидеть, когда ты переживаешь из-за молодой, сын вождя. Но Шох – отличный воин, он точно не нуждается в твоей опеке.

– Ты не видишь, – Тур упрямо преградил Взывающему, вознамерившемуся было пойти дальше, путь. – Он не в себе...

И охотник вкратце пересказал Кнышу всю историю, связанную с их любовным треугольником. К концу рассказа Взывающий стал-таки слушать внимательнее, оставив свои попытки избавиться от неожиданного собеседника.

– Но чего же ты хочешь от меня? – спросил он, когда Тур замолчал. – Во всем, что касается поисков в лесу, ты гораздо лучше меня. Какой помощи ты ждешь?

– Воззови к духам, – попросил Тур. – Я знаю, твой родитель так бы не смог. Но если ты их видишь... Или чувствуешь, или слышишь, или что там еще... Может, они скажут тебе, где его искать. Хотя бы направление, больше ничего не нужно, дальше я все сделаю сам.

Кныш, казалось, был обескуражен такой перспективой.

– Но я не знаю, есть ли такой обряд, – заговорил он, пожимая плечами. – Может быть, Ёль...

– Тут не до Ёля и не до обрядов! – голос Тура звучал настойчиво. – Сделай, как ты сам это делаешь. И не притворяйся, будто не видишь, о чем я говорю.

Строго говоря, это была еще одна откровенная дерзость, и Взывающий мог бы попросту указать охотнику его место и пренебречь всеми просьбами. Но Кныш лишь кивнул.

– Хорошо. Но я так никогда не делал и не знаю, что получится.

– Большего я не прошу.

Охотник увлек Взывающего за собой к выходу в Ближний лес. Выйдя на опушку, Кныш прислонился лбом к дереву и закрыл глаза, словно к чему-то прислушиваясь. Тур уселся на траву рядом с ним, стараясь не мешать.

Ничего, однако, не происходило, – и не происходило так долго, что охотник позволил себе пошевелиться, слегка задев при этом плечом ноги Взывающего. Может, он уже просто спит стоя?

– Это не так просто как видится, – голос Кныша был абсолютно не сонным, хотя глаз он так и не открыл. – Я сам хочу, чтобы с Шохом все было хорошо, и потому мне трудно отличить то, что идет извне, от того, что исходит от меня. Подожди.

– Жду, – покорно согласился Тур, снова замерев.

Через некоторое время Взывающий открыл-таки глаза и плавным движением опустился на землю рядом с Туром.

– Я не могу сказать, где он, – сообщил он. – Лес молчит, словно духи не хотят, чтобы ты нашел его сейчас. Но я могу сказать, что он жив, и ему не грозит никакая опасность. Ты примешь такой ответ, сын вождя?

– Приму. Ты очень хорошо сделал, – Тур коснулся груди ладонью. – А ты не можешь сказать, когда он вернется?

– Нет. Но вернется наверняка. Хотя бы для того, чтобы поквитаться с тобой.

– Духи так сказали? – заинтересовался Тур.

По лицу Взывающего скользнула усмешка.

– Нет. Это я от себя. Шох не из тех, кто просто сбежит, оставив ту, что ему хороша, другому мужчине.

– Это правда... – Тур невесело ухмыльнулся. – Достанется мне от него!..

– Вы хороши друг другу. Вы обязательно помиритесь.

Взывающий поднялся, и сын вождя последовал его примеру.

– А куда, кстати, ты шел, когда я встретил тебя? – спросил он. Теперь, когда стало более-менее ясно, что Шох вне опасности, в охотнике пробудилась всегдашняя любознательность.

Кныш поднял глаза на Светлоликого, уже спускавшегося к горизонту.

– Теперь уже никуда.

– Я помешал тебе? Ты... Ты шел в Запретный лес, да?

Взывающий какое-то время помолчал, затем медленно кивнул и, сделав Туру приглашающий жест, стал медленно прохаживаться вдоль опушки, словно надеясь, что мерный ритм шагов поможет подобрать подходящие для такого разговора слова.

– Я не все сказал тебе, сын вождя, – произнес он через некоторое время. – Тогда, когда говорил о смерти моего родителя. С его уходом были связаны дела, которые не могли ждать. Но дух тогда говорил не только об этом.

– О чем еще?

– Ты помнишь, что говорил мой родитель о Двух Величайших?

– Духах, что сотворили Озеро Избранницы и Потусторонние горы? И что с ними?..

– Один из них – тот Дух, что приходит ко мне. Но был и второй.

– Был?

– Он ушел к предкам.

Тур озадаченно поморгал.

– Как может дух уйти к предкам?!.

– Помнишь, родитель говорил, что Величайшие столько души-души вложили в свои творения – подарки для Матери, что сами почти стали ими. Почти стали камнем и водой, видишь?..

– И?..

– Земля-Мать тоже сделала им подарок: породила для них тела, чтобы они могли хранить в них свои души.

– Змеиные тела? – уточнил Тур.

– Да. Но то, что породила Мать – однажды возвращается к ней. Сила Двоих огромна – но их тела смертны. И один из них недавно простился со своим телом. А он был хорош для Духа Озера... Очень хорош, видишь?.. – Кныш приобнял себя за плечи.

– Очень хорош? – Тур повторил его жест, продолжая недоуменно хмуриться. – Дух Потусторонних гор что – молодая?

– Почему?

– Твой Змей – ты говорил о нем так, словно он мужчина. Но как мужчине может быть так хорош другой мужчина?

Кныш нетерпеливо поморщился.

– Тур, они были хороши друг для друга еще тогда, когда жили в шатрах Отца-Неба, и у них вообще не было никаких тел – ни женских, ни мужских. И вообще, я не об этом говорю!

– А о чем? – послушно уточнил Тур.

– Двое Величайших оказались связанными с Матерью, что породила их тела. Но они связаны и с Отцом-Небом, с Лучезарной и Светлоликим. Они как братья им, и как сыновья Земли. Они устанавливают порядок на Матери-Земле. Их силой происходит круговорот. Им покорны духи лета и зимы, и по их просьбе Лучезарная греет жарче.

С этого места Тур, уже порядком утомленный витиеватым описанием родственных связей Величайших, стал слушать внимательнее.

– Ты говоришь?..

– Зима не заканчивается, потому что один из Величайших ушел, а сердце второго сковано льдом от потери. Он горюет – и духам лета не хватает его силы, а Лучезарная не светит так ярко как прежде.

– Так значит, когда мы приносили жертвы духам лета – мы приносили их не тем, кому нужно было? – сообразил Тур. – Тогда нужно собрать охоту. Мы принесем еще оленей... Или кабанов... Или что сможем раздобыть... – голос его упал, когда охотник окинул взглядом пустой, словно вымерший, Ближний лес, но он справился с собой и заговорил вновь. – Ты отправишь обряд, и лето вернется.

– Я говорил тебе – ему не нужны наши жертвы, – покачал головой Кныш.

– А что ему нужно?!

Ситуация, в которой проблема была, а выход из нее, до этого простой и эффективный, почему-то не находился, раздражала Тура не на шутку.

– Я сам пойду к нему, – сказал Взывающий.

– Пойдешь на Озеро Избранницы?

– Да.

– И что ты будешь там делать, если жертвы ему не нужны?

Кныш пожал плечами.

– Побуду с ним. Ты сам недавно сказал: когда уходит кто-то, кто хорош для тебя – очень плохо – быть одному. От этого только еще тяжелее.

Что ж, это Тур понять мог: он все еще помнил, как было стыло и больно в груди после того, как его родительница ушла к предкам. Однако же дальше логика от него ускользала.

– Но это же дух! Разве им тоже плохо?

– Ну... Если он – дух, а у нас – душа, то может, это нам больно так же, как больно ему?

Эта мысль была для Тура слишком сложной. Тем более, что важнее было другое: пусть и не с помощью жертв – но возможность умилостивить духа и вернуть лето была налицо. Как и план ее воплощения. А когда дело касалось не высоких материй, а конкретных действий, Тур ощущал себя полностью в своей стихии.

– Значит, ты хотел пойти к Озеру? – уточнил он. – Чтобы утешить Величайшего?

– Да.

– Похоже, я и правда сильно помешал тебе... – хмыкнул Тур. – Но ты ведь все равно пойдешь туда?

– Да.

– Следующей ночью?

– Да. Нужно спешить, нельзя допустить, чтобы Род ушел с этого места. Когда я услышал, как твой родитель объявил Переход, я увидел, что тянуть дальше нельзя. Не говоря уж о том, что мне жаль его. Духа, – пояснил он.