Кольца анаконды - Гаррисон Гарри. Страница 64

Ныне настал час припомнить, что все американские граждане – собратья, живущие в одной стране, под одним небом, и высочайшей целью наших стремлений должно быть совместное существование, скрепленное узами братства. От истории нам не уйти. Хотим мы того или нет, но членов нынешнего Конгресса и нынешней администрации будут помнить. Мы знаем, как спасти Союз. Миру ведомо, что мы знаем, как спасти его. Давая свободу рабам, мы приносим свободу даром– проявляя благородство и в том, что даем, и в том, что сберегаем. Или мы благородно сохраним последнюю, лучшую надежду на свете, или подло утратим ее. Посему призываю Конгресс принять совместное решение, провозглашающее, что Соединенные Штаты должны сотрудничать с любым штатом, который пойдет на постепенное упразднение рабства, оказывать каждому штату материальную помощь, каковая должна употребляться штатом по собственному усмотрению для погашения неудобств, причиняемых подобной сменой системы и обществу, и отдельным личностям. Далее, мы должны постановить, что всякий штат, согласившийся с упомянутыми требованиями, провозглашается штатом Союза, чем уполномочивается направлять своих представителей в Конгресс.

Каждый штат сохраняет полнейшую независимость в управлении собственными делами, свободу в выборе и применении средств защиты собственности и сохранения мира и правопорядка, как под началом любой другой администрации.

Вдобавок число рабов в нашей стране более не будет возрастать. Импорт рабов из-за рубежа полностью прекращается. И здесь не родится более ни один раб. Отныне и впредь всякий ребенок, рожденный от раба, будет свободным человеком. За одно-единственное поколение рабство в нашей стране будет упразднено.

Давайте же возьмемся за окончание работы, за которую взялись, – не злоумышляя ни против кого, с милосердием для каждого, неуклонно отстаивая правду, дарованную нам Господом, – уврачуем раны нации, сделаем все, дабы водворить и взлелеять справедливый и прочный мир, сперва между собой, а затем и со всеми остальными нациями.

Признаюсь, выступление я заканчиваю неохотно. Вспомните, что в сражении при Шайло полегло более двадцати тысяч американцев. Американец более никогда не должен убивать американца. Мы не враги, но друзья. Мы более не должны быть врагами. Мистические струны воспоминаний, протянувшиеся от каждого поля боя и от могилы каждого патриота к каждому живому сердцу и каждому очагу по всей нашей широкой стране, еще сольются в едином хоре Союза, когда к ним прикоснутся – а это непременно свершится – лучшие ангелы наших душ.

Союз снова должен стать единым.

Как только президент закончил, трепетную тишину, в которой слушали его конгрессмены, нарушила оглушительная овация. Даже самые несгибаемые аболиционисты, давно жаждавшие наказать рабовладельцев и мятежников, поддались единому порыву аудитории.

Предложение подготовить билль приняли единогласно.

Поражение – и новое будущее

Сражение в долине Гудзона подходило к концу. Изнуренные британские войска стояли на грани краха. Английские, шотландские, валлийские и ирландские солдаты теперь смешались в единое войско. Они оставались по-своему сплоченными, они подчинялись своим офицерам, потому что знали, что все стремятся к одному. Бежать. Но это было нелегко, потому что численность американских войск возросла, а британских становилась все меньше. Британцам, преследуемым по пятам армиями Гранта и Ли, оставалось только бежать на север. Но и там спасения не было. Американская кавалерия донимала их с флангов, отрезала обозы. Ко времени, когда они добрались до Глен-Фоллз, они потеряли половину войска ранеными, убитыми и сдавшимися в плен. Последнее стало для простого солдата единственным выходом, когда офицеры и сержанты убиты, а боеприпасы израсходованы. Нет никакого бесчестья в том, чтобы изнуренный человек бросил свое оружие и поднял руки к небу. Верный отдых, быть может, еда и питье. И уж наверняка – конец пути.

Кое-какие из подкреплений все еще сражались. Шестьдесят второй пехотный полк вступил в эту войну поздно. Вернувшись из Индии на переформирование, он тут же был послан через другой океан в бой. В нем служили крепкие профессиональные солдаты, воевавшие в Афганистане и других воинственных странах на крайних рубежах Британской империи. Они привыкли к нападениям неорганизованных всадников, так что хорошо противостояли и кавалерии. Они сражались при отступлении, как и при наступлении. А поскольку ни разу не сталкивались с основными силами преследующих армий, то и понесли относительно малые потери.

Их командир полковник Оливер Фиппс-Хорнби гордился своими солдатами и стремился найти им наилучшее применение. Озеро Джордж сулило помощь. Барки, доставившие их сюда из Канады, должны были вернуть их тем же путем. Но разъезды, высланные вперед, вернулись с самыми неутешительными новостями.

– Ушли, сэр, – доложил лейтенант Хардинг. – Ни одной барки ни в районе высадки, ни вдоль берега.

– Вы уверены?

– Определенно, полковник. На плацдарме есть раненые и хирург, они были эвакуированы в тыл несколько дней назад. Один из раненых, сержант, сказал мне, что барки были там, дожидались нас, но их отогнала вражеская артиллерия. Должно быть, подобрались под покровом ночи, потому что огонь открыли на рассвете. Некоторые барки были потоплены, остальные бежали на север. Сержант сказал, что вражеская артиллерия после этого была перестроена в походные порядки и двинулась на север следом за барками. При них также была пехота, видимо, всего лишь полк.

– Не понимаю, как это могло случиться? Враг к югу от нас и окружает нас с флангов. Как же они могли оказаться еще и в тылу? – Озадаченный полковник утер свои длинные усы, пытаясь как-то усвоить эти ужасные новости. Развернув пропыленную карту, лейтенант указал пальцем.

– Вот здесь, сэр. Думаю, вот как это произошло. Вы должны помнить, что это большая страна с очень малым числом мощеных дорог, в отличие от Британии. Что на самом деле связывает различные штаты – это сеть железных дорог. Поглядите сюда. Видите, как она рассеяна и широко распространена. Дорога вот здесь и здесь, и еще одна здесь. А вот теперь взгляните на Платсберг, через который мы пробились на прошлой неделе. Видите этот железнодорожный путь, начинающийся здесь и уходящий на юго-запад через штат Нью-Йорк в Пенсильванию. Вполне возможно, что американские войска и полевые батареи были отправлены поездом, чтобы обойти нас стороной.

– Но наши войска все еще занимают Платсберг!

– Это неважно. Враг мог высадиться с поезда где угодно в этом районе и двинуться на юг позади нас, и они могли добраться до озера Шамплейн вот здесь. Как только они оказались на позициях, то открыли огонь, чтобы отогнать наши барки. Затем они последовали за ними вдоль озера, чтобы помешать им вернуться.

– Эти поезда – ужасная докука. Хотя должен признать, что колонисты нашли им очень недурное военное применение.

– Какие будут приказания, полковник?

Эти негромкие слова вернули Фиппса-Хорнби к действительности. Усилившаяся канонада на юге означала, что началась атака. Самым деликатным образом лейтенант Хардинг указал, что полк по-прежнему в опасности.

– Крайние колонны, пли и отойти. Отступаем на последние оборонительные рубежи на том гребне. Передайте приказ.

Трубы пропели «пли» и «отойти». С наработанным мастерством солдаты Шестьдесят второго полка оторвались от противника и отошли через следующую шеренгу обороняющихся. Шеренга за шеренгой повторяла этот маневр, пока они не оказались на подготовленных рубежах.

Озеро Джордж теперь находилось у них за спиной, и, очевидно, вся американская армия – перед их фронтом. Солдаты в синем и в сером занимали позиции в поле, которое британцы только что пересекли. Все больше и больше подразделений заходило с флангов. А тем временем колонна за колонной британских военнопленных маршировала в тыл к врагу.

На вершине холма, позади вражеских позиций, показалась группа офицеров, едущих верхом. По-прежнему под двумя флагами, но во всем остальном уже единых. Не в первый раз полковник начал ломать голову, как подобное могло случиться. Простое вторжение в ослабленную, раздираемую войной страну в конце концов обернулось бойней.