Беглец между мирами (СИ) - Кравчик Макс. Страница 52

Глава 23

Спустя несколько дней после сражения при Немаде, столица пала. Огромное войско дорсилан заняло город, почти без потерь. Город напросто сдали, без особого сопротивления. Основные силы арсаилцев были разбиты в той решающей битве, уничтожив всех, кто не пожелал сдаться. Крестьяне, выявившие желание жить, были отпущены, но тех магов, которые не успели сбежать, казнили, не уходя с поля битвы. Многие из воздушных магов, спаслись бегством, построив необычное заклинание, которое их перенесло на несколько лиг дальше от кровавого поля, и их больше не видели.

Сейчас, в королевском замке правителя Ларсара, свергнутого короля Арсаила, гремел пир в честь захвата столицы и империи в целом. Воеводы армии Баргозара, вместе со своим предводителем — берендеем Бероном Арком, праздновали победу в тронном зале поверженного короля. Ларсара не казнили вместе со всей знатью, а приковали на цепь за шею, как дворового пса. Все представители рас дорсилан, сейчас пили и гуляли. В зале гремела музыка, люди ели жареное мясо и местные деликатесы, запивая все вином из личного погреба Ларсара. Бочки опустошались одна за другой, а слуги, жившие при дворе короля, выносили угощения для своих захватчиков, пытаясь их задобрить.

Берон сидел во главе стола, слушая истории разных участников битвы, и удивляясь, какие казусы с ними произошли во время сражения. Он пил и ел, пока остальная часть военной знати, купалась в собственном тщеславии и высокомерии, хвастаясь неправдоподобными подвигами. Берон уже был сильно пьян, но при этом держался достойно, не показывая своего истинного состояния. В зале было много девушек, которых пригласили для празднования победы. Девушки были местные, но никто и не думал их принуждать, ублажать своих захватчиков. Просто при подготовке пира, глашатаи победившей армии, разнесли приглашения, всем желающим дамам Немада, присоединиться к празднику. Тем, кто согласиться, обещали протекцию и солидные платы, за внимание к храбрым солдатам. Естественно, что девушек, искавших лучшей жизни, и зарабатывающих древнейшей профессией оказалось немало, и в представительницах слабого пола, не было недостатка.

Возле Берона крутилось сразу несколько красивых девушек, которые гладили его могучие, мускулистые руки, и запускали свои пальчики в его волосатую грудь. Полководец словно не обращал на соблазнительных девушек внимания, хотя их стройные загорелые тела, могли бы свести с ума любого мужчину. Он улыбался, но его голубые глаза оставались серьезными, словно он находился совсем в другом месте, не празднуя победу с остальными соратниками. Его задумчивый вид, казалось, не замечал никто, но один из берендеев, которому Берон безгранично доверял, украдкой наблюдал за военачальником, видя его состояние. Берон Арк был одет в кожаные штаны, черного цвета, и в простую белую рубаху, с рукавами до локтей. На рубахе был треугольный вырез, обнажавший его волосатую, мускулистую грудь, в которой копошились пальцы одной из девушек.

Представители других рас, пользуясь мороком, выглядели, как обычные люди и только Азарлары, по традиции так и перемещались по тронному залу на своих змеиных хвостах. Все воины, поголовно, высмеивали трусость и неспособность арсаилцев защитить себя, поднимая за это тосты и восхваляя свою храбрость и доблесть. Кубки и бокалы взмывали в воздух, и все воины обращали свои взоры на Берона — храброго воина и хитрого полководца. Берон поднимал свой кубок, поощряя лесть и внимание своих подчиненных, но в его глазах не было, ни капли гордости или радости в связи с захватом целого мира. Единственное, что беспокоило — это одобрение и похвала названного отца — Фалура, который и послал его захватить мир Бьяргил.

С самого детства Фалур воспитывал Берона воином, видя в своем пасынке своего будущего наместника и полководца. Прошло уже пятнадцать лет, с тех пор, когда его родители погибли, оставив неокрепшего ребенка на произвол судьбы. Медведи-оборотни росли быстрее, чем обычные люди, поэтому хоть по годам, прожитым в Сартоге, Берону было всего двадцать лет — выглядел он уже на тридцать пять. То есть был уже взрослым, по меркам людей, мужчиной, в самом рассвете сил. Изучая всю жизнь военное дело, и тренируясь, воспитывая в себе непобедимого воина, Берону все давалось чрезвычайно легко. Военное дело было его призванием, и поэтому отчим Фалур не жалел ни сил, ни ресурсов, чтобы вырастить пасынка непобедимым воином. Самому же Берону просто необходимо было учиться и впитывать эти знания, ведь только так он мог заглушить в душе боль, которая жила в нем, из-за того, что его родители погибли. Вскоре боль от пережитых трагедий переродилась в ненависть, которую он пронес сквозь всю свою сознательную жизнь, как знамя, в память о том, что он оказался мусором, который никому не нужен, а убийцы родителей до сих пор живы.

Пир с каждой минутой набирал обороты, победители, не стесняясь в речах и поведении, танцевали, выкрикивали непристойности в сторону павшей армии, и вели себя как животные. Многие из победителей сгребая в охапку продажных девок, уходили с ними в отдельные апартаменты, но некоторые не соизволяли сделать даже этого, поэтому занимались плотскими утехами прямо в тронном зале. Многие доблестные воины возносили Берону свои восхищения и похвалы, говоря пафосные, наполненные лести, тосты. Берон с гордостью принимал их слова, подтверждая общее мнение о нем, своим величественным поведением. Спутницы полководца сладко защебетали ему комплименты, и одна даже спросила:

— Правда ли, о, храбрейший Берон, что Вы в пылу сражения одним ударом снесли пять несчастных голов Воздушным Патриархам? — Она лукаво заглянула ему в голубые глаза, и нос его, ощутил приятный запах лаванды, аромат которой заворожил его. Он посмотрел глубоко ей в глаза в ответ, и сказал:

— Это правда! Каждое слово! — Он впился ей в губы, а она протяжно застонала. Затем Берон сгреб вторую девушку в охапку и поднял их в воздух на обеих руках. Девушки запищали в восторге и легком испуге от неожиданности. Он опустил их и произнес тост за победу. Толпа, ликуя, взорвалась одобрительными криками, а Берон осушил свой кубок.

Пир продолжился и все перестали обращать внимание на своего лидера, занимаясь спаиванием себя и веселясь. Берон же осматривая тронный зал, с досадой улыбнулся и подумал: «Хорошо, что хотя бы они счастливы». Пока он наблюдал за пиром, в толпе мелькнуло знакомое лицо, и вот когда один крупный воин прошел мимо, открывая обзор, Берон увидел своего заместителя — воина берендея по имени Баллар. На его голове было три шрама — подарок от веера Мимикрида. Это был старый воин, побывавший во множестве сражений, и проживший уже сто лет. В среднем берендеи могли жить до двухсот лет. Его опыта хватило на то, чтобы помогать Берону в планировании стратегии ведения войны, а сам полководец приправлял эти планы неожиданными и смелыми решениями.

Берон подошел к своему старому другу, который практически растил его в стенах замка названного отца Фалура, с тех пор как не стало родителей.

— За победу, Баллар! — За победу, Берон! — Они отсалютовали друг другу и Берон заговорил:

— Я хочу отправиться к отцу в Сартог с докладом. — Он тяжело вздохнул, и посмотрел на Баллара. — Отец как раз находиться сейчас в городе Адальт, самом близком от Сакрального Портала. Там у него находиться временный штаб.

— Мне кажется — это не самая лучшая идея сейчас. Мы только захватили империю, но чтобы удержать власть в городах, нам предстоит многое сделать. — Его голос был глубокий и хриплый, словно вырывался из порванного горла.

— Чепуха! Мы так напугали арсаилцев своим вторжением, что еще несколько недель они будут приходить в себя, отстраивая разрушенные города. Я как раз успею за пару недель съездить. — Берон говорил убедительно и самоуверенно, не выказывая сомнений в своих решениях.

— Хорошо! Я поеду с тобой! Я хочу знать, что с тобой будет все в порядке. — Он посмотрел на Берона, уже догадываясь, что тот, станет сопротивляться. Он велит ему остаться в Немаде, контролировать войска и ситуацию. Так и случилось и после долгих уговоров, Баллар сдался.