Чекисты рассказывают. Книга 5-я - Марченко Анатолий Тимофеевич. Страница 15

Поздно вечером опять зашел Куксенко, и Ланговой рассказал ему о своей беседе с Рудых.

— Жаль, — вымолвил Куксенко и покачал головой. — Понравился ты мне. Боевой парень. Ну что ж...

Когда Куксенко ушел, Ланговой стал раздумывать: что предпринять?

События стали разворачиваться с такой быстротой, что трудно было сразу сориентироваться. Ланговой, в который уже раз, закурил. Здесь, в Маньчжурии, он стал курить! И не один раз вспоминал о трубке, подаренной Дерибасом и оставленной в Хабаровске... В комнате стало душно. Он подошел к окну и распахнул створки. В лицо пахнуло сырым, прохладным воздухом.

«Какую роль уготовил ему Рудых? Что обязан будет делать брат номер сорок два? Почему не отпустил с Куксенко? Имеет в виду более важное дело? Что же это за дело, если для антисоветских эмигрантских организаций оно важнее бандитских налетов на советские поселения?»

Ланговой провел ладонью по лицу. Щеки были влажные от утренней сырости. На востоке чуть брезжил рассвет, спать не хотелось.

И вдруг пронзила мысль: нужно сообщить своим! Как можно быстрее. Ведь банда готовится и скоро выступит. Нужно упредить. Ехать к Ивану Шаброву, связаться с ним по паролю! А когда ехать? Завтра? Но завтра он может понадобиться Рудых. Отсутствие вызовет подозрение. Начнутся расспросы. Всего не объяснишь. Малейшее подозрение приведет к провалу... Да, есть над чем поломать голову!

Но и затягивать нельзя: банда перейдет границу, начнет убивать. Создаст свои базы в тайге — тогда ищи-свищи! Да и в селах у Куксенко имеются пособники. Натворят бандиты дел! Чего доброго, и мост взорвут!.. Допустить этого нельзя! Ехать к Шаброву не позднее, чем через неделю, — оптимальный срок!

Наметив план действий, Ланговой уснул.

Дерибас подошел к двери балкона. Опять была зима, дверь была оклеена бумагой, только форточка оставалась свободной. Дерибас посмотрел сквозь стеклянную дверь на улицы, запорошенные снегом. Открыл форточку: он любил, чтобы воздух в кабинете был прохладным.

За небольшим столиком сидел Невьянцев и перечитывал документы.

— Что вы предлагаете?

— Окружить и разгромить банду Куксенко.

— В принципе правильно. — Дерибас погладил бородку и прищурил глаза. — Всю подготовку вести секретно. В Шкотовском районе устройте засады и организуйте оповещение. Когда банда пройдет в глубь тайги, нужно будет перекрыть границу. Ну, об этом я дам указание пограничникам. Потом дать бой. Гнать бандитов до сдачи в плен или до полного уничтожения. Куксенко обязательно взять живым!

— Будет сделано, Терентий Дмитриевич!

— Теперь доложите, как дела у Белых.

— В октябре и ноябре связника не было. Белых выходил на места встреч в те дни, которые указывал в своем письме Грачеву. Но все ожидания были напрасны. Вчера Белых наконец получил письмо, в котором Грачев сообщает, что Гриша приедет «на днях». — Невьянцев взял в руки конверт.

— Когда прибудет связник?

— Точно даты Грачев не указывает. Связник, возможно, явится прямо на дом к Белых. Как быть?

— Попробуем рассуждать так: дело Грачева в Советском Союзе, для которого он направил Белых, только начинает разворачиваться. Белых «укрепил» здесь свое положение и «приступил к подбору помощников, к созданию группы ТКП». Можно ли в таких условиях совершить какую-либо «акцию»? Грачев достаточно опытный человек, чтобы идти на явный риск и давать Грише такое задание. Наиболее вероятно, что связник Гриша никаких активных действий предпринимать не будет. Выходит, особой опасности на данном этапе он собой не представляет. Поэтому связника трогать не нужно. Пропустить по всем явкам, которые у него имеются. Выявить связи. По возможности, снабдить информацией, такой информацией, которая выгодна нам.

Едва закончили обсуждать, как адъютант доложил:

— Терентий Дмитриевич, на базе Амурской военной флотилии пожар...

— Где начальник особого отдела?

— На базе.

— Я еду туда.

Пожар удалось ликвидировать к середине ночи. Настроение было подавленное.

«Диверсию не удалось предотвратить, чекисты ничего не знали заранее. Сгорели запасы бензина, солярки, керосина. Погибло изрядное количество снарядов и патронов. Остался самый минимум, необходимый для флотилии. Готовится переход банды Куксенко. В селах остатки кулачества усилили подстрекательскую агитацию... В Хабаровске и Владивостоке орудуют японские агенты, которых он, Дерибас, приказал пока не трогать, чтобы выявить их связи. Не слишком ли много «моральной тяжести» для одного человека?»

Дерибас понимал, что к нему, как ни к кому другому, попадает в основном информация негативного характера. Но от сознания этого ему было не легче. Он заставил себя думать о другом: о грандиозной всенародной стройке на Амуре, о строительстве в Хабаровске нефтеперегонного завода, о сооружении в этом городе нового стадиона, которое ведется под его, Дерибаса, непосредственным руководством, о новых жилых домах для сотрудников... Уже засыпая, подумал: «Нужно выяснить, как дела у Ольги. Ее нужно оберегать. Мы обещали Ланговому...»

Ольга возвращалась с работы домой. В автобусе было холодно, зима завернула крутыми морозами. По улицам тянула снежная поземка.

Ольга обратила внимание на пожилого китайца, который время от времени посматривал в ее сторону. Ольге стало не по себе.

Автобус остановился, Ольга вышла. Следом за ней вышел и китаец. Сумерки сгущались.

Едва Ольга отошла несколько шагов, как незнакомец ее догнал и проговорил:

— Здравствуй, Оля.

Ольга не ответила, а ускорила шаг, так как человек был ей не знаком. На улице пустынно. Китаец пошел рядом и продолжал:

— Извини. Тебе привет от жениха.

Ольга хотела было отмахнуться и вдруг вспомнила: Невьянцев предупредил, что неизвестные лица могут спрашивать Лангового и называть его Яковом Арзамасовым. Резко остановилась и повернулась в сторону китайца:

— От какого жениха?

— Якова...

— Где он? Что с ним? — спросила с тревогой.

— Не беспокойся. Все хорошо. Очень хорошо! Теперь слушай меня: как живет твоя брата? Служит армия? Служит штабе армия?

Ольга замялась. Она не знала, имеет ли право об этом говорить.

Ее молчание китаец понял как подтверждение своих слов и продолжал:

— Твоя жених скоро вернется. Ты его жди, обязательно жди.

Китаец ушел. На следующий день Ольга позвонила Невьянцеву и рассказала о встрече. Оба долго гадали, что могли означать слова китайца.

— Как он выглядит?

— Я была так взволнована, что как следует не рассмотрела. Обычный китаец... Мне запомнились только его губы — синие-синие, как у мертвеца.

— Слишком мало примет, чтобы его найти, — покачал головой Невьянцев. — Да вы не беспокойтесь, мы знаем, что у Евгения все в порядке. Но, к сожалению, о возвращении на Родину пока речи нет. Может быть, вам нужна какая-либо помощь?

— Спасибо, мне ничего не нужно. Только бы Женя возвратился поскорей.

Вторую неделю ожидал Белых прихода связника, но Гриша все не появлялся. Вначале Белых спал неспокойно, прислушивался, ожидая осторожного стука в окно, но проходила ночь за ночью, а условного сигнала все не было. «Неужели Грачев и на этот раз не сдержит своего обещания? Уж не перестал ли Грачев ему, Белых, доверять?»

Гриша явился неожиданно, когда Белых собирался на работу. Высокий, плечистый, одетый в теплые унты, стеганый ватник и шапку-ушанку, Гриша был похож на лесоруба, вернувшегося из тайги.

— Как вы тут обосновались?

— Пойдемте, посмотрите. — Белых ввел Гришу в комнату. — Давайте завтракать.

— С удовольствием. Я сильно промерз.

Хозяин и гость сели за стол и стали с аппетитом есть яичницу с колбасой.

— Почему задержались?

— Мне помогали рыбаки, члены нашей организации. Неделю прожил вместе с ними на острове, переправляться было опасно.

— Сейчас мне нужно торопиться на работу. — Белых налил чай. — Вы отдыхайте, а вечером поговорим подробно.