Мой невыносимый босс (СИ) - Старр Матильда. Страница 22

Я заварила себе горячий чай, завернулась в плед и задремала. Все-таки сон — лучшее лекарство и спасение от многих проблем. По крайней мере, временное.

Но, как выяснилось, не всегда. Казалось, я только закрыла глаза, и тут же их открыла — а на часах уже половина шестого.

Ужас!

Опоздать к Алевтине — это худшее, что можно придумать. После такого даже о месте на Северном полюсе я буду только мечтать.

Я спешно стала вызывать такси, но, кажется, сегодня весь мир был против меня. Машин поблизости не было, все на заказах. Я перебрала четыре или пять номеров, прежде чем мне выдали авто. Так, наскоро одеться, минимальный макияж, не такой тщательный, как надо было бы, волосы зализываем и закручиваем в узел. Не бог весть что, но сойдет.

Хорошо, что идеально подобранные друг к другу костюмы и туфельки в шкафу находятся рядом. Я впрыгнула в лодочки, когда машина уже въезжала во двор. Поморщилась: все-таки это не самая удачная обувь для травмированного человека! Но что-то менять поздно, и я побежала по ступенькам вниз.

Если бы на этом мое невезение закончилось! Как бы не так!

Пробка, не слишком большая, но все же. Красный свет, опять красный свет, и снова красный! Как будто бы его нарочно для меня включили по всему городу. Вобщем, уже подъезжая к офису Алевтины, я знала, что случилась катастрофа: я опаздываю. И не на сколько-нибудь там, а на хороших двадцать минут. Я судорожно набирала ее номер, чтобы хотя бы предупредить.

Пробки вряд ли сойдут за уважительную причину. Но попробовать стоит. Однако Алевтина не отвечала. Сердце мое рухнуло куда-то вниз: похоже, я уже в опале и еду туда лишь для того, чтобы в этом убедиться.

Впрочем, как только мы подъехали к офисному зданию, я поняла, что случилось что-то куда более серьезное. Возле входа толпились зеваки, стояла «скорая» и машина полиции. Я рассчиталась с таксистом и бросилась туда, где, кажется, что-то случилось.

Действительно случилось. Крепкие ребята вытаскивали носилки. На них лежала хрупкая женщина с повязкой на голове. На фоне мертвенной бледности макияж смотрелся вызывающе ярко. Я даже не сразу ее узнала. Алевтина! Боже, что случилось? Она хоть жива?

Так, без паники! Мертвецам не бинтуют головы. Носилки с телами не ставят бережно в машину «скорой помощи». Кажется, их просто пакуют в черные пакеты на молниях. Или это в зарубежных фильмах?

На самом деле я никогда не видела, как увозят мертвецов. И, если честно, и впредь обошлась бы без этого знания. Мне следует узнать кое-что другое.

Я пробилась сквозь толпу и спросила у молоденького санитара:

— Куда ее сейчас?

— В двадцать третью больницу, в реанимацию, — бросил он и скрылся внутри бело-красной машины.

«Скорая» сорвалась с места и с громким воем влилась в дорожное движение. А люди и не думали расходиться. Они стояли, обсуждая что-то. Я огляделась по сторонам. Неподалеку от входа пожилой усатый полицейский допрашивал Мирочку — бессменную помощницу Алевтины.

— Понимаете, она всех отпустила пораньше. Я слышала, с кем-то назначала встречу на шесть. С кем-то важным. А я вернулась случайно, забыла пакет с продуктами. В обед купила в супермаркете и оставила. Захожу — а двери нараспашку. Я поднялась, а она там, и кровь!

— На сколько говорите встреча? — уточнил полицейский.

— На шесть.

Я словно вросла в землю своими модельными лодочками не в силах ни дышать, ни двигаться. Жуткая правда предстала передо мной во всем своем неприглядном обличии.

Кто-то напал на Алевтину, как раз в то время, когда я должна была быть там. Мое опоздание, внезапное возвращение Мирочки меня буквально спасло. Теперь совершенно очевидно, что в тот самый момент, когда кто-то злобный заносил «тяжелый тупой предмет» над головой моей наставницы, я торчала в пробке. У меня есть железное алиби. Но тот, кто это сделал, не мог ничего подобного предположить. И то, что случилось, это нападение не только на Алевтину, но и на меня тоже.

Я перезвонила в службу такси. Главное, не терять самообладание.

— Скажите, пожалуйста, меня только что везли от… — я назвала домашний адрес, — вы не могли бы подсказать позывной водителя и номер машины. Что вы, что вы! Никаких проблем! Удивительно чуткий и вежливый водитель, хочу написать благодарность у вас на сайте.

Я записала продиктованные цифры, несколько раз поблагодарила диспетчера за прекрасную работу и выдохнула.

Значит так. Обвинение в попытке убийства мне уже не грозит. А вот что грозит Алевтине, следовало выяснить и как можно скорее. Что там говорил этот мальчик? Какая больница?

Вызывать такси к месту происшествия я не стала. Прошла квартал и махнула рукой у обочины.

— Больница номер двадцать три, — уставшим голосом сказала я водителю.

Глава 19

В больнице пахло больницей. Ненавижу этот запах с детства. Он напоминает об одиночестве, недобрых медсестрах и болючих уколах. До сих пор не люблю оказываться в медучреждениях. Даже если никто не собирается ставить мне уколы.

— А вы кем ей приходитесь? — бесцеремонно спросила меня регистраторша, когда я попыталась выяснить хоть что-то о судьбе Алевтины.

— Родственница, — как можно увереннее заявила я. Та окинула меня недоверчивым взглядом, и я поспешила уточнить: — Племянница! Только стало известно о несчастье, и вот я приехала…

Изображать беспокойство и страдания мне не пришлось: я и правда сходила с ума от страха и неизвестности. Кажется, мой перепуганный взгляд ее убедил. Оставалось надеяться лишь на то, что настоящих ее родственников в больнице нет. Да и есть ли они у нее вообще? О личной жизни Алевтины, о ее семье мы не знали ровным счетом ничего.

— Состояние стабильно тяжелое. Мы делаем все, что можем. Сейчас идет операция. Пока не завершится, вам никто ничего не скажет. И когда завершится, сразу тоже не скажут. Так что, милочка, ждать и только ждать…

Сколько ждать, она не сказала. А я не стала уточнять. Опустилась устало на жесткий диванчик для посетителей. Нужно было срочно что-то придумать. Понять, что происходит… Проанализировать и сделать выводы. Но вязкая каша, которой почему вдруг наполнилась моя голова, не давала ни единого шанса…

Телефон в сумочке зазвонил. Я машинально его достала.

Это Макс. Ну что уже ему надо?

Можно было, конечно, сбросить его звонок, но на фоне того, что случилось сегодня, наша утренняя ссора, да и вообще любая ссора, которая могла между нами произойти, казалась никчемной и пустяшной.

Я ответила.

— Слушаю.

— Кать, сегодня утром я там того… погорячился. Ну ты тоже была неправа… но и я не должен был… В общем, извини.

— Да, Максим Геннадьевич, ничего страшного, — ответила я, стараясь говорить как можно бодрее и непринужденнее. Но, видимо, получилось плохо.

— Кать, у тебя все в порядке? Ты где?

— В больнице, — на автомате ответила я.

— В какой больнице? Что с тобой?

Ну вот. Теперь придется ему объяснять. Каша в голове — так себе приобретение. Очень осложняет жизнь.

— Это не со мной, а с Алевтиной. А с ней плохо.

Зачем я ему сказала? Какое ему дело до Алевтины? Нет, конечно, все это может быть связано с ним самим, но знать ему об этом совершенно не следует… Наверное, просто захотелось поделиться с кем-нибудь той ношей, что на меня свалилась. Не всей, конечно. Всей нельзя…

— Какая больница? — деловито поинтересовался он. — Я сейчас приеду!

— Не надо, — попыталась возразить я, но он ответил так, что спорить расхотелось:

— Я не спрашиваю у тебя, надо или нет! Я спрашиваю, куда ехать.

Я обреченно продиктовала адрес. Или не обреченно, а с облегчением?

Макс решил все очень быстро. Прошли считанные минуты, а регистраторша уже, учтиво улыбаясь, записывала мой телефон и на всякий случай его, и давала торжественное обещание позвонить, как только у Алевтины будут какие-то новости. Куда только делась вся ее неприветливость! Милейшая девушка. И не подумаешь, что только что она недовольно фыркала из-за каждого вопроса и устраивала мне допрос с пристрастием.