Дружина сестрицы Алёнушки (СИ) - Кузьмина Ольга Владимировна. Страница 16

Опешивший Алеша замолк. Через пару секунд в одну из дверей не то вплыли, не то влетели два порыжевших от рвения осьминога из царской гвардии. Они принесли под белы руки и аккуратно опустили на мраморный пол удивленного бородатого мужичка в одной нижней рубахе и с гуслями.

- Посмотри, Садко! Люди сами ко мне свататься приехали! - торжествующе указал Морской Царь на Алешу и Алену.

- И ради этого стоило меня прямо с постели поднимать? - Садко сладко зевнул. - Я-то думал, Царь-батюшка, у тебя снова пир горой намечается.

- Вот человек! - возмущенно топнул ногой царь. - У меня сорок восемь дочерей на выданье. Все мастерицы, умницы, красавицы! - стал он загибать пальцы, обращаясь уже к совершенно растерявшимся Алеше и Алене. - Говорю ему - любую выбирай. Говорю - золотом, каменьями осыплю! Говорю - на Русь отпускать стану, коли здесь, у меня дом заведешь. Уже и дворец хрустальный обещал ему построить, а этот упрямец...

- А ты просто так отпусти меня домой, царь-батюшка. Без казны, без подарков богатых. Я тебе век благодарен буду! Даже в гости обещаю наезжать иногда. Ведь который уж год я служу тебе ве-ерою пра-авдою, - пальцы Садко пробежались по струнам. - На пирах ублажаю тебя и ве-есь твой дворец... Отпусти ж меня царь невозбранно на Русь, мою ма-атушку. Сколько лет я терплю, отпусти же меня наконец! - и гуслевые переборы плавно перетекли вдруг в горячую испанскую мелодию, мелкой дрожью побежав по телам и по душам придворных.

- Сто-ять! - Морской Царь вскочил. - Не сейчас. Потом жалостные песни свои будешь петь. Я тебя позвал, чтобы ты, гусляр Садко, посмотрел на этих почтенных молодых людей. Чтобы явить тебе, упрямцу, так сказать, наглядный позитивный пример. Ты мне зубы тут заговариваешь, а они вон, уже все истомились в ожидании.

- А ту девицу, что рядом с Алешей Поповичем стоит, - Садко почтительно поклонился Алене, - ты мне, Царь-государь, не показывал. Это что же, еще и такая дочь у тебя есть?

- Дурень, - сокрушенно вздохнул царь. - Это не дочь моя. Эта красна девица - названная сестра богатыря, прибыла сюда помогать ему в сватовстве. С поверхности люди, с твоей, между прочим, родины. Породниться со мной жаждут, - он махнул рукой. - Все. Молчи. Ступай оденься. И как только ума хватило - явиться в аудиенц-зале в исподнем. Без штанов, зато с гулсями.

Садко от возмущения чуть не захлебнулся водой, попытался было возразить, но пунцовые от смеха осьминоги уже ухватили его и со скоростью ветра унесли.

- Так я слушаю вас, гости мои дорогие, - царь благостно улыбнулся. - Прости, молодец, что прервал тебя. Накипело... Итак, ты хочешь взять в жены дочь мою?

Смущенный Алеша только кивнул головой и зарделся.

- Сорок восемь дочерей у меня на выданье. Выбирай любую, дорогой ты мой! - царь хлопнул в ладоши. Полилась завлекательная музыка, и над головами гостей поплыл хоровод русалок, исполняющих танец живота. Дочери Морского Царя, строя Алеше глазки, продефилировали по всему залу и радостной стайкой расселись вокруг трона.

Алеша, во все газа глядевший на русалок, понял, что среди них нет его любимой Лебеди, и досадливо махнул рукой.

- Аль не хороши мои дочери?

- Хороши, - вздохнул Алеша, - но только...

- Что только? - нахмурился Морской Царь.

- Только нет среди них Царевны Лебеди. Черномор сказал, что Лебедь - дочь твоя. Вот мы и пришли к тебе посвататься.

Алена смотрела, как все сильнее хмурится Морской Царь от слов Алеши, и сердце ее сжималось в комочек от страха. В руках у царя возник, словно бы прямо из воды, золотой посох-трезубец.

- Так ты просишь руки Царевны Лебеди? - голос его изменился, стал густым и мощным, как штормовой ветер.

- Да. Прошу руки Царевны Лебеди, - ответил богатырь, побледнев, но не отвел взгляда.

- А ты знаешь ли о том, ЧТО она сделала? Знаешь ли ты, КАК она наказана? - судя по донесшемуся сверху звуку, над поверхностью моря прогремел гром. - Знаешь ли, что НЕТ у меня дочери. Есть теперь лишь птица - лебедь белая. Девка вредная - птица глупая. Коли хочешь ты жить с дикой птицею, так живи, разрешенья не спрашивай. Раньше Лебедь БЫЛА моей дочерью, а теперь она - птица вольная.

Придворные, видя Морского Царя разгневанным, в страхе прижались к стенам. Алене стоило большого труда остаться стоять рядом с Алешей. В глазах у богатыря зажглась та бесшабашная лихость, которую уже ничем невозможно было остановить.

- Ты силен, ты могуч, грозный Царь Морской. Но верно ли твое дело правое? Коль назвал ты ее птицей вольною, коль не хочешь больше быть ей родителем, так не смей своей волей родительской мучить Лебедь Белую заклятием! Ты отдай ей человечье обличие! Или мнишь, на твою силу великую не найдется девице защитника?

- Вы его пожалуйста не слушайте! - Алена попыталась зажать богатырю рот. - Это он от любви дерзости говорит!

Царь Морской ударил об пол трезубцем.

- Ответ мой вы получили. Другого не будет. Всё, прием окончен.

Придворные, изо всех сил стараясь не шуметь, попятились вон из зала. Алена, облегченно вздохнув, потянула богатыря за рукав, но он продолжал упрямо стоять на месте.

- До чего ж вы, влюбленные, упрямые, - вздохнул Царь и слез с трона. - Ну какого водяного тебе надобно?.. Вижу - богатырь, сердце храброе. Так живи, коль хочешь, с Белой Лебедью. А не хочешь, так дорога тебе скатертью. Но не лезь в мои дела семейные, пока я не начал свирепствовать!

- Но ведь это вы заколдовали Царевну Лебедь? - спросила Алена, опережая открывшего уже рот Алешу.

- Прекрати мне выкать, красна девица... Выкают пусть в царстве Кощеевом. Он, дурак, и сам себя зовет на Мы. И другие к нему Вы обращаются.

- Так это ты заколдовал ее? - не унималась Алена.

- Ну да, я, - развел Морской руками.

- Так давай, злодей, расколдовывай, - подступил к нему, засучивая рукава, Алеша.

- Ну хорошо, - Царь щелкнул пальцами, и Алеша застыл, оказавшись замурованным в ледяную глыбу. - Поговорим спокойно.

- Поговорим, - вздохнула Алена, сочувственно покосившись на неподвижного, но все еще грозно сверкающего глазами Алешу.

- Вы, стало быть, думаете, что это легко - взять и отменить заклятие?

- А разве сложно? - пожала плечами Алена. - Ты же здесь, вроде, самый могущественный. Щелкнул вон пальчиками и раз...

- Я не ЗДЕСЬ самый могущественный, - вздохнул Морской. - Я просто САМЫЙ могущественный. Сам заколдовал, сам расколдую. Не в этом дело, - у него на лбу явственней проступили морщины. - Ты не знаешь, в чем Лебедь провинилась.

- Не знаю.

- Ну, так слушай. И ты слушай, - постучал Царь пальцем по ледяной глыбе. - Сперва послушай, а потом уж руками размахивай. Было у меня колечко волшебное. Долгие годы я его создавал, силой напитывал. А она украла и спрятала где-то. А где - не сознается. Интриганка! Против родного отца! И это - любимая дочь!.. И я так решил - пока она мне обратно кольца не вернет, не быть ей человеком дольше, чем раз в году. Так что если у парня великая к Лебеди любовь, то пусть уговорит ее вернуть мне колечко, тогда сниму с нее проклятие, - царь развернулся и направился в одну из дверей. Оттуда уже доносилось тоскливое пение Садко.

- А... Э, Царь! Ты забыл... - закричала Алена ему вдогонку.

- Ах да, - Морской обернулся, щелкнул пальцами, и окружавшая Алешу глыба льда растаяла, а богатырь рухнул на пол.

- Как ты? - склонилась над ним Алена.

- Ох, плохо мне, плохо, - вздохнул богатырь. - Лучше б он меня булавой огрел, лучше б снес мою буйну голову... Лебедь что же, воровка получается? Прав Царь, обида его страшная. Но тут, я чувствую, дело темное. Оболгали Лебедь злые вороги. Надо ехать, саму ее расспрашивать.

Обратно, к подножью Черноморова замка возница домчал их удивительно быстро. Они не смотрели больше на красоты подводного мира. На душе у Алеши тяжким грузом лежали слова Морского Царя, а Алену все сильнее терзали сомнения: «Наверняка эта Лебедь околдовала Алешу специально. Он теперь будет совершать подвиги, добиваясь для нее прощения от Морского Царя. А потом, когда она получит свободу, то и не взглянет на него. Нет уж, я просто так на все это смотреть не намерена».