У любви пушистый хвост, или В погоне за счастьем! (СИ) - Гусейнова Ольга. Страница 64

— Прав Дин, глупо себя ведем, — согласился хмурый Наум. — Хуже девиц малолетних…

Ругаются мужчины, а неловко почему-то мне. Снова я причиной склоки стала.

— Я один раз для всех скажу, — как-то слишком спокойно начал Дин. Помолчал чуть-чуть и без малейшего сомнения заявил: — Савери — моя. И отвечаю теперь за нее — я.

— Да никто и не спорит, — осторожно согласились гиены. Похоже, тигр всех враз угомонил и остудил.

— А как же большой новый дом с красной черепичной крышей и белым штакетником? — улыбнулась я неуверенно. — Ты мне обещал от клана подарить…

— Я тебе его от себя лично подарю, — в хитроватом голосе Дина чувствовалась улыбка.

— Еще бы, всего три года назад для себя построил, почему бы новым не посчитать? — не смог удержаться от подколки Дашек. Язва!

— Так ты мне свой дом обещал? — Я подняла на Дина глаза. — Еще тогда?

Вопреки ожиданиям гиен, наверняка рассчитывавших на скандал, я наоборот смутилась, а потом расплылась в довольной улыбке.

— Все, братцы, потеряли вы повитуху окончательно, — махнул рукой Наум, с ухмылкой глядя на гиен. — До вас ее завлекли длинными усами и толстым полосатым тигриным хвостом. А вы заладили: крепкие ноги, быстрые ноги, во-о-он до того дерева и обратно. Надо было ее под мышку — и дом с черепичной крышей дарить! И обязательно с белым заборчиком. Бабы они такие, только на них и падкие.

— Да вы задрали уже, — рыкнул Дин, перехватил меня поудобнее и, тронув бока коня, увез в начало обоза, подальше от расходившихся друзей.

— С такими друзьями и племянницы не надо. Вечным холостяком останешься или к душникам подашься, там хохотунов поменьше будет, чем среди вас, — донеслось мнение Шая.

Затем я едва разобрала довольное ворчание гиен:

— Да в кои-то веки случилось отыграться на всесильном и премудром Дине, пока он ярмарочным дрыгунцом перед девицей скачет.

***

К вечеру «Еловый ручей» собрался своей «стаей», хоть и пара из других кланов присоседилась: Шай, по сути, уже родственник и давний друг Далей. Не то чтобы отделились от всех, но тесной компанией уселись на расстеленной на земле шкуре; мужчины по очереди носили еду от общего костра. Видно, даже словесные попытки отобрать свободную женщину, тем более одаренную, тем более у Дина, вконец исчерпали его терпение. Я ловила то насмешливые, то завистливые взгляды, бросаемые другими мужчинами на нас.

Я уже не смущалась и не беспокоилась из-за мужского внимания, ведь теперь рядом Дин. И пусть, по словам многих, он сейчас сам на себя не похож и ведет иначе, но показывал себя с хорошей стороны. Пока «еловые» охраняли, Далей с Дином охотились в высокой траве и вернулись с дюжиной кроличьих тушек. Нам с подругами досталось несколько веточек со свежим жаренным мясом, а мужчины ели густую мясную похлебку. По коротким разговорам я догадалась, что тигр с кугуаром на разведку ходили, а охотились заодно. И то, о чем разведали, им не понравилось, хоть виду не подали. Но коней не расседлали.

Пока укладывались, Хвеся ныла:

— Не нравится мне здесь. Скорее бы к горам добраться.

Мирон обнял жену, уложил на свою руку, и склонился, словно собой укрывая:

— Не бойся, любимая, мы сегодня далеко продвинулись. Завтра, ближе к вечеру, выберемся из степи.

— Как-то неспокойно мне на душе, Мир, тревожно, — вздохнула она, повернулась и уткнулась носиком мужу в грудь.

— Душа болит? — встрепенулась Эльса, явно намереваясь помочь. — Так может, я свой дар сонника отпущу и…

— Нет! — дружно и нервно отказались все.

Сонница, поймав потемневший взгляд дяди, стушевалась и, пожав плечиками, прощебетала:

— Ну нет, так нет. Я же только помочь хотела.

Шай улыбнулся, с нежной улыбкой глядя на свою суженую, погладил ее по большим ушам, а потом сгреб в объятия и прижал к себе, укладываясь спать. Я услышала счастливый вздох Эльсы и юркнула к Дину — окунулась в его тепло и силу. Меня дополнительно накрыли шкурой, а то к вечеру ветер разыгрался.

Тревога охватила меня во сне. Мой каракал то бесновалась, то скулила от ужаса.

— Подъем! — громко проревели над ухом.

Я вскочила, а Дина рядом нет. Покрутив головой, я увидела его стоящим на телеге. Он напряженно всматривался вдаль.

— Вроде только легла, а уже рассвет? — рядом проворчала Эльса, протирая глаза и убирая от лица волосы, которые трепал сильный ветер.

— Какой-то чудной рассвет, — отозвалась Хвеся. — Красноватый… наверное, сегодня жара будет…

А у меня в груди скручивался тугой комок паники и дикого страха.

— Это зарево! — глухо выдохнул кто-то поблизости.

В голосе мужчины тоже слышался страх.

— Быстро, уходим! — проревел Дин. Дернул хвостом и легко спрыгнул. Затем сграбастал нас с девчонками вместе со шкурой и отправил в телегу.

Собрались за считанные мгновения. Повезло, что лошадей не распрягали. Их даже поторапливать не приходилось: чуяли доносившийся ветром, пока еще слабый запах дыма. Благодаря сильным порывам ветра его и оборотни почувствовали на большом расстоянии. Темный горизонт на западе становился все ярче, словно кто-то незримый поддавал жару.

— Пожар в степи! — Глен погонял своих тяжеловозов.

Гиены поводили носами по ветру, затем Мишек зло рыкнул:

— Слишком широкое зарево на горизонте.

— Ветер к нам дует! — зловеще заметил Мирон.

— Если успеем уйти с подветренной стороны — повезло, — почему-то обреченно шепнул тяжело раненный.

Телеги неслись по ухабам, подпрыгивая. Мы с девочками и раненными цепко держались за борт и молились Луне.

Неожиданно из травы наперерез обозу начали выскакивать животные. Они словно обезумели и не обращали внимания на препятствия, убегая от пожара. Пересекали дорогу и скрывались в густой траве, нагоняя на нас страха и паники. Хвеся тихонько заплакала, уткнувшись в спину Мирона, погонявшего лошадей. Искала спасение в муже.

— До гор почти день пути, — зачем-то крикнул Глен.

Дин, скачущий рядом с нашей телегой, крутил головой, кажется отыскивая пути спасения. А небосклон слева становился все светлее и багровел. Ветер принес уже не только запах гари, но и дым, застилающий дорогу. Пока еще не слишком густой, но времени мало прошло, а пожар надвигается стремительно и неотвратимо.

— Может нам лучше вернуться? — крикнули с головы обоза. — И дорога будет под уклон.

— До гор — день пути, а до Гношика — сутки, думай, чего несешь, — зло воспротивился кто-то.

Над обозом пронесся предупреждающей свист, телеги начали резко замедляться, чуть не наезжая одна на другую под яростные ругательства возниц. Дин ускакал вперед, бросив на нас тревожный взгляд. Глен унесся за ним, но вернулся быстро. Я молча кусала губы, а Эльса никогда не отличавшаяся терпением, увидев его осунувшееся лицо и отведенный взгляд, заорала:

— Что случилось?

Ответил Глен зло, пытаясь скрыть страх:

— Прямо на нас выскочили наемники Валиана. Двоих поймали, они сами не ожидали встречи. Те недобитки, что удрали давеча с поля боя. Дин там с ними возится…

— И что? — просипела Хвеся. — Зачем с ними возиться?

— Эти твари решили нам отомстить! — За нашими спинами появился Мирон, подошел вплотную к жене. — Оставшиеся в живых выродки подожгли траву вдоль большого участка степи. Дождей не было несколько недель, прошлогодняя трава высохла до основания, земля потрескалась — устроить пожар раз плюнуть. Они думали, огонь нас ближе к горам догонит, а сами успеют уйти, но ветер ночью резко изменился и к утру усилился. Эти недоумки сами в свою же ловушку огненную попали. И мы с ними…

— Я не понимаю, скажите мне хоть кто-нибудь, что творится! — заголосила Эльса.

Глен мотнул головой, прижав ладонь к животу, наверняка еще побаливавшему. А потом сорвался:

— Да чего тут не понятного? Наемники Валиана подожгли степь в дневном переходе от нас. Думали, огонь подберется к нам ближе к горам, отрежет путь и зажарит нас именно там. Но ветер слишком сильный, его направление изменилось, и теперь горит вся степь по левую сторону от тракта. На телегах нам не уйти…