Уверенность в обмане (ЛП) - МакДональд Жан. Страница 15

— Теперь ты меня понимаешь...

Даже после всего, что произошло в понедельник, я все еще не доверяю Джареду, но он весьма забавный. Для меня очень тяжело довериться ему, потому что я знаю о его любви к Маккензи. Он может быть благородным, но даже благородные люди спотыкаются и падают.

Сильный порыв ветра кружится вокруг нас, принеся с собой волну жара и тошнотворный запах смрада. Жаркое июньское солнце палит с безоблачного неба, здесь больше солнца, чем я видел за всю свою жизнь. Кажется, оно единственное существо в бледно-голубом небе. Капли пота выступают на моей коже. Я смахиваю их со лба прежде, чем они попадают мне на глаза. Трое мужчин бросаются к машине, борясь с ветром, который, кажется, решает свалить нас на землю.

— Просто тогда я думал, что запах не может быть хуже, — ворчу я, вертя брелок в руках.

Багажник распахивается. Гэвин бежит к багажнику, бросает свой чемодан куда попало, и несется к передней дверце седана, крича, как ребенок, что переднее сиденье займет он.

— Чур, я впереди!

Джаред и я смеемся над выходкой моего брата.

— На самом деле здесь бывает еще жарче, — начинает Джаред, загружая свой чемодан в багажник. — Сейчас не так жарко по сравнению с тем, как было, когда я находился здесь последний раз. Ветер очень сильный на этой территории.

Я снимаю сумки с плеча и размещаю их в багажнике машины. Туда же добавляю чемодан. По пути к водительской дверце, я останавливаюсь и смотрю в сторону шоссе. Ветер продолжает дико дуть, и запах скота затуманивает воздух, я не могу игнорировать запах, но просто очарован этим местом. Это дом Маккензи. Это место, где она выросла. Секреты хранятся в глубинах равнины, суровый край ждет меня, чтобы раскрыть эти тайны. Нечто волшебное есть в Амарилло. Он несет определенную красоту. Или, может быть, это ностальгия. В любом случае, я чувствую магию даже в садистских порывах ветра.

— С тобой все хорошо, Дрю? — уточняет Джаред.

Я прислоняюсь к верхней части седана. Металл горячий и обжигает мне кожу.

— Да. Я пытаюсь представить себе Микки, живущей здесь. Вода, пляж — это все часть ее. Это место плоское и пыльное, и, хотя мой разум говорит мне, что ей это не подходит, мое сердце возражает, что это такая же часть ее, как и белые пески Флориды.

Маленькая улыбка расцветает на губах Джареда.

— Весьма поэтично, дорогой друг, но очень понятно.

Я осторожно открываю дверцу автомобиля, силясь удержать ее открытой под непрекращающимися порывами ветра. Запрыгнув внутрь салона, я еле успеваю втащить ноги, как дверца захлопывается. Сиденье располагается так близко к рулю, что мои колени упираются мне в уши. Сидение просаживается под моим весом, и запах в салоне ничуть не лучше, чем запах снаружи.

Я шарю вокруг, хлопая между рулевым колесом и ногами, пытаясь обнаружить ручку для отката сидения назад, но ничего не обнаруживаю.

— Какого черта? — ворчу я. — Такое чувство, будто последним на этой машине ездил человек самого маленького роста.

Едва сдерживаемое шипение прорывается из глоток сзади и рядом со мной. Я кошу глаза в сторону Гэвина и Джареда, чтобы увидеть, как оба наблюдают за моими попытками. Чертовы придурки! Меня разыграли! И эти двое еще думают, что они очень забавные.

— Какого черта! — кричу я.

Гэвин сгибается в приступе смеха.

— Ты должен посмотреть на себя со стороны сейчас, — гогот Джареда перекрывает хохот Гэвина.

Нащупав, наконец, ручку, я регулирую сиденье под свои ноги.

— Черт бы побрал вас обоих.

Смех раздается сразу с двух сидений. Они еще не в курсе, но они сейчас развязали войну. Это я — мастак прикалываться, и им не одолеть меня.

— Пристегните ремни, — прошу я, вставляя ключ и заводя машину.

— Эй, — возмущается Гэвин. — А куда подевались все ковбои? Я даже не увидел пары орехов, дерьмо собачье, и ковбойские шляпы, ведь я только что вылез из самолета.

Я ловлю взгляд Джареда в зеркале заднего вида. Он все еще робеет.

— Дай ему время. Поверь мне на слово, ты не останешься разочарованным, — он снимает бейсболку с головы, и его косматые светлые волосы свободно рассыпаются. Он прижимается головой к стеклу, во все глаза, рассматривая простирающиеся вокруг холмы Западного Техаса.

Требуются немалые усилия, чтобы удержать машину под порывами ветра. Как и раньше, сухая ровная земля простирается насколько хватает взгляда, иногда разбавленная пятнистыми зданиями. Мы сворачиваем на шоссе номер сорок, и цивилизация появляется перед нами. Отели и предприятия тянутся вдоль всего шоссе. Массивные грузовики проносятся мимо нас. Какая бы ни сопровождала нас необжитая территория, она быстро превращается в процветающий город.

Гэвин указывает направо, и мы видим длинное желтое здание. Напротив, огромная белая вывеска синими буквами кричит: «Большой техасец».

— Вау, мужики! Мы наконец-то приехали.

— Я видел парня, заказавшего семьдесят два стейка на ужин, — бормочет Джаред.

— Нет ничего такого, что я хотел бы повторить, — отвечаю я.

Я слышал о «Большом Техасце» раньше. Его рекламировали по каналу Трэвел или что-то в этом роде. Они запустили рекламу, что, если человек съест семьдесят два стейка с гарниром за час, обед будет бесплатным. Я не могу представить никого, кто бы настолько проголодался.

— Я мог бы сделать это, — хвастается Гэвин.

Я протягиваю руку и глажу его по животу.

— Да, большой брат, что-то спал твой животик. Я бы поставил на тебя.

Гэвин шлепает меня по руке.

— Но-но, очень смешно! Не умничай! — он делает паузу, ожидая от меня ответа. Я могу видеть его лицо краем глаза и знаю, чего он ждет. Но у меня нет никакого желания подыгрывать ему.

Несколько минут спустя я учтиво интересуюсь:

— Что?

— Ой, да ладно! Ты знаешь, чего я жду.

— Чего ты ждешь?

— Ты знаешь!

Я пожимаю правым плечом.

— Понятия не имею, о чем ты толкуешь.

— Да скажи же ты ему уже, тогда он, наконец, заткнется, — молит Джаред.

Я хохочу, запрокидывая голову назад.

— Ну, нет. Это слишком большое удовольствие. Я чуть дольше помучаю его.

— Скажи же это, или я клянусь, что твоя первая встреча с Маккензи станет самой неловкой, — грозит Гэвин.

— Ты не посмеешь!

— Хочешь проверить?

В том-то и проблема. И это означает войну. Я готов принять ставку и либо согласиться с планами Гэвина, чтобы он приоткрыл некоторые нелицеприятные тайны моего прошлого Маккензи, или мне нужно дать ему то, чего он хочет. Выбор был за мной. Я ненавижу проигрывать, особенно Гэвину, но, чтобы сохранить лицо, я решаю пока дать ему то, чего он хочет.

— Отлично, — восклицаю я. — Это лучше, чем быть тупым.

— Наконец-то, — Гэвин скрещивает руки на груди и смотрит в окно. Намек на удовлетворение скользит по его губам.

Дальше мы едем в тишине, и только голос GPRS-навигатора озвучивает путь следования к конторе «Эванс Бодиворкс». Тишина приятная. Она дает мне шанс подумать над тем, что произойдет дальше. Я нахожусь всего в нескольких шагах от Маккензи, но я так и не придумал, что скажу ей при встрече.

— Ты нервничаешь? — спрашивает Гэвин, всякое шутовство исчезает из его голоса.

— Немного, — полное преуменьшение моих чувств.

— Не нервничай, — говорит Джаред на полтона ниже, — как я сказал ей, вы двое созданы друг для друга и судьба должна вновь соединить вас.

Гэвин толкает меня локтем. Я киваю ему, без слов понимая своего брата. Джаред был неплохим парнем. Он просто полюбил ту же девушку, что и я, но только мне она ответила взаимностью.

— Спасибо, Джаред, — отвечаю я, ловя в зеркале заднего вида его встревоженный взгляд.

Мы сворачиваем на парковку возле «Эванс Бодиворкс» и паркуемся прямо напротив здания. Слева от коричневого здания из металла я замечаю припаркованный «Приус» Микки, следующим стоит старый грузовичок «Форд», потом идет дизельный белого цвета «Чеви Дюрамакс». Карликовый грузовичок, экологически чистое транспортное средство Микки с его шести дюймовым люфтом и тридцати пяти дюймовой шиной. Грязь и внутри колес, и кузов весь забрызган. Это выглядит как будто он только что вернулся с полевых работ.