Сердце мира: часть вторая (СИ) - Рауд Алекс. Страница 36

– По-твоему, разумно выяснять это посреди Зехтара?

– А доверять Сердце мира полунищему ребенку разумнее?

Наставник сделал шаг к нему. Они остановились недалеко от фонаря, прикрепленного у входа в чей-то дом, и в светлых глазах Саттаро плясали отблески огня.

– Когда я в последний раз доверил тайну Сердца мира взрослым людям, чуть не случилась катастрофа. Если ты хочешь знать – да, оказалось, что разумнее доверить его ребенку. Знаешь почему? Этот мальчишка еще верит в сказки. Я сказал ему, что он должен сохранить для меня невероятную волшебную вещь, одну из самых важных на свете, о которой никому-никому нельзя говорить, иначе в Шердааре умрет невидимый волшебный народец. Он не только поверил, но еще и выполнил в точности все, что я говорил. Что бы на его месте сделали взрослые? Выкинули бы или продали артефакт, покажись он хоть сколько-то ценным. Детская невинность и искренность – единственное, благодаря чему этот проклятый мир еще жив.

Эртанд спокойно выдержал его взгляд.

– Я детей учу в обители с шестнадцати лет, с тех самых пор как получил звание младшего, а потом и старшего тината. Про их «невинность» я знаю все и даже больше. Это был сумасшедший риск. И не притворяйся, что ты этого не осознаешь.

Саттаро усмехнулся.

– Зачем мне врать? Ты видишь людей насквозь в прямом смысле слова. Если бы у тебя было побольше опыта, ты бы увидел в том мальчишке то же самое, что и я, – что ему можно довериться. Что он надежнее, чем целых двенадцать моих многообещающих, взрослых, умных учеников, которые предали меня вместе с Мадраго.

– Это все равно был риск, – упрямо повторил Эртанд. – Больше полугода прошло! А если бы хозяева сменились? Если бы кто-то обнаружил тайник, пока ребенка не было рядом?

Усмешка сползла с лица наставника.

– Риск, – неожиданно согласился он. – Хочешь знать, как все было на самом деле? Прекрасно. Мне пришлось бежать от собственных учеников, чтобы не попасться им в лапы. У меня не было ни гроша и всего пара знакомых в этом городе, и я не мог к ним обратиться, потому что за мной по пятам шли двенадцать обозленных и умелых тинатов. Если бы о ком-то из них стало известно Мадраго, их бы убили, а меня тут же нашли. Я использовал тот единственный шанс, который мне подвернулся. К тому же я не рассчитывал, что задержусь на столько месяцев. Я думал, что вернусь через декаду-другую, когда разберусь с Мадраго, и даже если мальчишка окажется ненадежным, Сердце пропасть не успеет. Да, я ошибся, если тебя это обрадует. Но не в надежности мальчишки. Тебе не кажется, что это о многом говорит?

Саттаро злился. Его губы были плотно сжаты, грозно шевелились щупальца темного ната. Однако, вопреки обыкновению, не возникало чувства, как будто тьма сейчас выплеснется из него наружу.

«Он злится на себя», – изумленно понял Эртанд.

– Значит, мы все выяснили, – сказал Саттаро после недолгой паузы, когда убедился, что собеседник молчит. – Нам пора.

Он уже развернулся, но Эртанд поймал его за рукав.

– Постой. Покажи мне его. Я хочу знать, ради чего сбежал из обители и столько вытерпел.

Саттаро многозначительно оглянулся. Улицы оставались девственно пусты и черны. Наконец, наставник кивнул, щелкнул затвором ларцы и приподнял крышку.

На миг у Эртанда перехватило дыхание. Еще миг – и он увидит древний артефакт, который заставлял дрожать землю на всем континенте! Вещь, возможно, изготовленную самим Айгаром Безумцем несколько тысяч лет назад. Вещь, если верить жрецам, побывавшую в руках у Создателя!

Уличный фонарь осветил продолговатый темный предмет размером с кулак. Он и в самом деле походил на сердце. Во всяком случае, на сердце дичи, которую иногда готовили в обители. А может быть, и на человеческое, но его Эртанд никогда не видел и потому сравнить не мог.

– Ты меня не обманываешь? Это правда Сердце мира?

– Оно самое, – тихо ответил Саттаро. – Часть конструкта по имени Сердце Мира, сестры Гласа Города и Глаз Гор, искусственной девушки, которую спроектировали с не совсем ясной мне целью. Артефакт, который я нашел в наполовину разрушенном подземном храме и забрал сюда.

– Я… я могу до него дотронуться?

Саттаро хмыкнул.

– Можешь.

Эртанд занес над ларцом руку. Прошло несколько мгновений, прежде чем он решился коснуться артефакта.

Твердый, холодный. Ничего особенного на вид и на ощупь.

Маг убрал руку и спрятал ее за спину, стараясь не показывать разочарование. Но удержаться не смог – с языка сорвалось:

– И это – то, из-за чего суждено погибнуть миру?

– Самые важные в мире вещи не обязательно выглядят на самом деле важными.

Ларец хлопнул, запираясь. Саттаро убрал его в висевшую через плечо сумку и пошел дальше по улице.

– Стой.

– Ну? – вздохнул он.

– В той пещере, где ты его нашел… вернее, в храме. Как там было?

– Грязно и сыро, – ответил Саттаро, но вдруг замолчал и потом добавил: – Очень красиво. Да. Там когда-то было очень красиво. Знаешь, фрески на стенах, золотые украшения…

 Он уже покинул небольшой круг света возле фонаря, и Эртанд не видел его наты. Хотелось верить, что наставник не врет.

И все же лучше бы Сердце нашлось в пещере с вкраплениями руды, светящейся, как звездное небо. Это было бы хоть что-то, напоминающее легенду и не такое разочаровывающее.

13. Любовница

Лаана вдохнула нежный аромат олеандра, веточку которого принес Таш, и улыбнулась.

После того как отряд покинул горы, зелень вокруг стала гораздо разнообразнее. Жаль только, что многое погорело в пожарах. Хранители с трудом нашли для стоянки нетронутую рощу, раскинувшуюся вокруг маленького озера, впрочем, заметно высохшего и грязного. К счастью, с последним буквально за несколько часов ходьбы по берегу и рисования каких-то символов справилась Ламару. Лаана понятия не имела, как ей это удалось, но уже не удивлялась. Ее собственная мать устроила обвал на главном тракте в Шердаар, а несостоявшийся жених жег и разбрасывал людей взмахом руки. Так почему бы ллитской девчонке не очистить озерцо от ила?

В роще и дышалось привольнее. То ли из-за цветов и деревьев, которые благодаря теплу продолжали буйно цвести, то ли потому, что жизнь после спуска с гор стала легче. Больше не приходилось сбивать ступни о камни, скакать вверх и вниз, как круторогим баранам, к тому же Лаана наконец-то приноровилась к темпу более крепких, привычных к путешествиям спутников.

А может быть, дело было в Таше.

Вспоминая Лердана, свое нежелание находиться с ним рядом, вечные разминки во времени и переживания из-за этого, длящиеся изо дня в день на протяжении долгих лет, Лаана только вздыхала. Столько страданий с обеих сторон — и все просто потому, что они не подходили друг другу. Насколько счастливее они были бы, плюнь оба на традиции силанского общества вместе с понятием о чести и подбери себе пару по характеру!

С Ташем побыть наедине удавалось редко, но оба использовали для этого любую подвернувшуюся возможность. Лаана внимательно прислушивалась к себе, пытаясь поймать отголоски тех же сложных чувств, неприятия, которое вызывал в ней муж. Однако находила в себе лишь любовь и нежность — в таких количествах, что казалось, будто она ими даже дышит.

Таш сорвал с ветки один из бутонов и засунул его за ухо Лаане.

— Тебе идет красный. Видишь тебя с этим цветком и сразу понимаешь – это самая красивая женщина на земле.

Она засмеялась.

— Ты мне льстишь.

– Ни капли. Даже будь на мне ошейник, ты бы услышала то же самое, — серьезно ответил он, притягивая ее к себе и целуя в губы.

Сзади кого-то тут же прихватил кашель. Так случалось частенько — некоторые хранители тихо завидовали, а некоторые поддразнивали из чистого озорства, но Лаана раздражать никого не хотела. Она потерлась носом о щетинистую щеку Таша и отстранилась. Он отпустил ее не сразу, сначала еще раз поцеловал и только потом отсел, насколько это было возможно на небольшом камне у берега.